Джон Харви - Грубая обработка
Грайс радостно позвал его шепотом из ванной. Под стопкой полотенец он обнаружил пластиковую сумку с 1.300 фунтами в купюрах по двадцать и десять фунтов. Деньги для оплаты художника-декоратора или просто на расходы? Во всяком случае, теперь это не имело никакого значения. Это их деньги, его и Грабянского. В спальне хозяина они обнаружили красивую коробку для сигар на туалетном столике. Там оказались карточки «Еврокард», дорожные чеки в фунтах, испанские песеты, американские доллары и немецкие марки. Нашлись также золотые кольца, завернутые в розовые салфетки и упрятанные в пару колготок. Грайсу нравились люди, которые были такими осторожными. Это так облегчало их задачу.
— Что тебе рассказали о них? — спросил Грабянский.
— О ном?
— О хозяевах.
— Приехали из Кента. У них там остался дом, но фруктовый сад и четыре акра земли выкупаются для прокладывания железнодорожного туннеля через Ла-Манш на континент. Они приобрели квартиру в Барбикене, а потом вот этот дом. Сам хозяин, когда не находится за границей, большую часть времени проводит в Лондоне. Его жена и дети переедут сюда, когда найдут подходящие школы для детей. До тех пор здесь никого, за исключением случайных приездов на выходные дни. Удовлетворен?
Грабянский не ответил.
— Успокойся.
— Я спокоен.
— Ты не будешь спокоен до тех пор, пока мы не окажемся в нашей уютной маленькой квартире и ты не вернешься к сбиванию своих коктейлей.
— Ты думаешь, эта картина стоит чего-нибудь? — спросил Грабянский, показав на темный портрет, на котором была изображена женщина с желтоватым лицом, с рунами, сложенными на коленях, и глазами, которые, казалось, глядят совершенно с другой картины.
— Я не знаю, — ответил Грайс — Это ты интеллектуал.
Грайс засмеялся, хотя это был какой-то свист, а не настоящий смех. Не успел этот смех замолкнуть, как они услышали, что внизу в замке двери повернулся ключ. Как по волшебству, пульсация в голове Грабянского прекратилась, и на смену ей появилась острая, режущая боль. Входная дверь открылась и закрылась. Загорелась одна лампа, затем другая.
Грайс и Грабянский замерли.
Включили радио, кто-то искал подходящую станцию: голоса, какая-то простенькая поп-музыка, опять голоса, кусочек Гайдна, снова тишина. Грайс знал, что в полумраке лестничной площадки Грабянский смотрит на него. Знал, что он думает: это никак нельзя назвать случайным посещением в выходные дни.
«Что, если это наш брат грабитель? — думал Грайс. — Кто-то с копией ключей или отмычкой?» Затем мужчина, по тяжести шагов было ясно, что это мужчина, вошел в кухню, (они знали, где она расположена), и они услышали слабый звук закрываемого буфета.
Грабянский сделал знак Грайсу, что, кто бы ни находился на кухне и что бы он там ни делал, у них достаточно времени спуститься по лестнице и уйти тем же путем, каким они вошли сюда.
Грайс задержался в нерешительности, но рука партнера взяла его за плечо и подтолкнула вперед и вниз. Им оставалось спуститься на три ступеньки, когда Хьюго Фурлонг вышел из кухни. Его самолет из-за погоды посадили в Восточном аэропорту Мидленда, и он решил переночевать в своем доме, который был совсем рядом. Он ел ложной прямо из банки малиновый джем, так как не нашел больше ничего съестного.
Все трое уставились друг на друга.
Хьюго с изумлением смотрел на вторгшихся в его дом людей. А они, насмешливо переглянувшись, вновь повернулись к хозяину дома.
— Не надо… — начал говорить Грабянский.
Банка выскользнула из рук Фурлонга и раскололась на паркетном полу, оставив на нем куски стекла и растекшийся джем. Несколько секунд серебряная ложка продолжала торчать из рта Фурлонга. Если бы она не была столь массивной, он, наверное, прокусил бы ее насквозь.
Грайс сделал движение в его сторону, и Хьюго Фурлонг быстро повернулся и сильно ударился головой о деревянную колонну. Он вскрикнул, покачнулся на каблуках, хватаясь за стойку, и сполз на пол.
— Двигай! — выпалил Грайс, схватив Грабянского за руку.
Но тот наклонился над скрючившимся телом Фурлонга.
— Пошли!
Грабянский освободил руку и встал на одно колено около тела. Стараясь не попасть в лужу джема, взял его за руку и перевернул лицом вверх. Над правой бровью была рассечена кожа, из раны сильно текла кровь. Но не это обеспокоило Грабянского. Вызывала серьезное опасение внезапная бледность лица, бессознательное состояние хозяина дома.
— Уходим! — крикнул Грайс. — Немедленно!
Грабянский продолжал заниматься пострадавшим. Он пытался развязать узел его галстука, но пальцы действовали неумело и слишком торопливо. Он заставил себя быть спокойнее, засунул ноготь под шелк галстука.
— Какого черта ты делаешь, чего дожидаешься?
— Он нуждается в помощи, — ответил Грабянский. Хотя руки у него дрожали, голос, как ни странно, был спокоен.
— Помощь? Это нам нужна помощь!
— Кажется, у него сердечный приступ.
Грайс подхватил Грабянского сзади под мышки и поднял его на ноги, что было нелегко, учитывая вес и рост Джерри.
— Послушай, — произнес Грайс тоном, каким разговаривают с непослушными детьми, — мы убираемся отсюда прямо сейчас. Нам не нужно подвергать себя риску больше, чем это необходимо. Тут нет нашей вины, мы и без этого уже наследили. Так? Правильно?
Грабянский, казалось, согласно кивнул головой.
— Вот и хорошо. Уходим.
— А как быть с ним? — Грабянский посмотрел через свое плечо.
— Это не наша забота.
— Мне кажется, он уже не дышит, — сказал Грабянский.
В то утро Хьюго сел за стол, чтобы съесть то, что в некоторых ресторанах все еще называют традиционным английским завтраком. Два предыдущих дня и большую часть вечеров он провел на торговой конференции в Глазго. Все разумные доводы, которые он приводил себе о необходимости ограничиться апельсиновым соком, овсяными хлопьями и, в крайнем случае, еще парой поджаренных в тостере ломтиков хлеба из непросеянной муки, тут же забывались, как только до него доносился манящий запах поджаренного бекона с хрустящей корочкой, шипящей и булькающей яичницы на сковородке. Кроме того, разве не это едят все остальные?
А сейчас Хьюго Фурлонг лежал с сердечным приступом на полированном полу своего нового, еще не обжитого дома.
— Пошли, — снова засуетился Грайс.
Грабянский продолжал расстегивать рубашку Хьюго. Боль в голове у него прошла, и он изо всех сил старался вспомнить, что прочел однажды в пасмурный день в журнале, который просматривал в мастерской мелкого ремонта автомобилей, где к его машине приделывали новую выхлопную трубу.
![Джон Кризи - Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц.]](/uploads/posts/books/243250/243250.jpg)
