Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек (сборник)
– Положила ее в конверт и отправила по почте леди Мэттьюз; сегодня днем, как раз перед тем, как пойти в коттедж «Плющ». Просто ничего другого в голову не пришло.
– Слава Богу! Пока это единственный ваш разумный поступок. – Фрэнк взглянул на часы. – В любой момент может появиться мой друг сержант Губбинс. И он потребует от вас объяснений, что, полагаю, займет немало времени. А потому, пока он еще не пришел, хочу задать вам один вопрос. И мне нужен простой и ясный ответ на него. Вы согласны выйти за меня замуж?
Казалось, что Ширли не поняла смысла этих слов. Сидела и смотрела на него, изумленно округлив глаза. А когда наконец обрела дар речи, пробормотала растерянно:
– Но ведь я вам совсем не нравлюсь!
– Да, бывали моменты, когда мне больше всего на свете хотелось задушить вас!
Девушка рассмеялась.
– Нет, вы просто невозможны! И с чего это вдруг вы решили жениться на мне?
– Сам не пойму. Но хочу.
– Но вы же сами говорили мне, что я вам страшно не нравлюсь! – продолжала стоять на своем Ширли.
– Зачем на этом зацикливаться? Да, вы мне совсем не нравитесь. Вы упрямы, самонадеянны и скрытны просто до омерзения. У вас отвратительные манеры, вы самая настоящая маленькая стерва. Но я почему-то просто боготворю вас. – Он подался вперед, взял ее за руки, притянул к себе. – И еще, подозреваю, что влюбился в вас с первого взгляда.
Она попыталась вырваться.
– Ничего подобного. Все это время вы относились ко мне… просто ужасно!
– Может, и ужасно, – поспешил согласиться с ней Фрэнк. – Но если б я не влюбился в вас с первого взгляда, почему тогда, черт побери, не донес на вас в полицию, а?
И тут Ширли вдруг оказалась на ногах и осознала, что Эмберли стоит совсем близко. Она совершенно не понимала, как это получилось; Ширли вовсе не разрешала ему поднимать себя с пола. И тогда она принялась внимательно изучать узор на его галстуке, а потом тихо пролепетала:
– Вовсе не уверена, что хочу выходить замуж за человека, который считает меня невозможной особой.
Эмберли сжал ее в объятиях:
– Милая, славная моя! Я считаю вас просто восхитительной!
Ширли вдруг поняла, что одно из ее ребер сломано, но она не делала никаких попыток высвободиться из этих крепких и страстных объятий, от которых, казалось, весь дух так и вышел вон.
Тут от двери донесся голос сержанта – извиняющийся, но нельзя сказать, что неодобрительный:
– Прошу прощения, конечно, но я стучал, причем целых два раза.
Глава двадцатая
Было уже одиннадцать, когда леди Мэттьюз, раскладывающая в гостиной пасьянс, вдруг услышала звук мотора «бентли», который ни с чем нельзя было спутать. Машина въезжала во двор. Муж и дочь, долго и бесплодно уговаривавшие ее рассказать, что все-таки произошло, испустили вздох облегчения.
Леди Мэттьюз подняла глаза от карточного стола:
– Прекрасно. Все получилось, сошлось три раза подряд. Интересно, догадался ли он привезти ее сюда.
Они услышали шаги дворецкого в прихожей, затем – звук отпираемой двери. И вот несколько секунд спустя в гостиную вошла Ширли в каких-то странных одеяниях, явно с чужого плеча, а следом за ней появился Эмберли.
Леди Мэттьюз поднялась им навстречу.
– Так и знала, что все будет в порядке, – умиротворенно произнесла она. – Я так рада, дорогая! Ты уже успела сказать Фрэнку?
Ширли нежно взяла ее за руки:
– Он знал. Наверное, я вела себя очень глупо. Во всяком случае, он так сказал.
Сэр Хамфри, нацепивший очки, чтобы лучше ее разглядеть, недоуменно покосился на племянника.
Эмберли усмехнулся.
– Что, любуетесь нарядом Ширли? Очень мило, не правда ли? Это одеяние принадлежит владелице паба в Литтлхейвене. Не будете столь добры пройти в кабинет прямо сейчас? Я отвел туда сержанта. Ему нужен ордер на арест Фонтейна.
– Мне никогда не нравился этот человек, – заметила леди Мэттьюз.
– Арестовать Фонтейна?! – недоуменно воскликнул сэр Хамфри. – Господи, спаси и сохрани мою грешную душу! Но на каком основании?
– Ну во-первых, за покушение на убийство. Сержант расскажет вам об этом. Тетя Мэрион, вечернюю почту приносили?
– Конечно, Фрэнк. – Она достала из корзины для рукоделия конверт и покосилась на Ширли. – Я могу отдать его Фрэнку, дорогая?
– Да, пожалуйста.
Эмберли взял конверт, вскрыл. И перед тем как вынуть содержимое, лукаво покосился на леди Мэттьюз:
– А что там такое, тетя Мэрион?
Леди Мэттьюз подхватила Ширли под руку и подвела к камину:
– Скорее всего завещание Джаспера Фонтейна.
– Как это вас еще до сих пор не сожгли на костре? Теперь окончательно ясно: вы самая настоящая колдунья. Но здесь лишь половинка завещания.
– Что ж, вот вам и ответ на все вопросы, – сказала леди Мэттьюз. – Пожалуй, лучше склеить их. У нас где-то была липкая лента. Дитя мое дорогое, неужели этот негодяй и вправду пытался тебя убить? Пожалуй, тебе лучше присесть.
Эмберли достал из конверта обрывок бумаги и положил его на карточный стол. Затем взял свою записную книжку и извлек из нее похожий листок.
– Вы, тетушка, как будто ничуть не удивлены, что вторая половина завещания оказалась у меня.
Леди Мэттьюз подбросила в камин полено.
– Если бы она оказалась не у тебя, мальчик мой дорогой, я бы просто не смогла себе представить, чем ты занимался все это время.
– Что верно, то верно. – Эмберли подошел к письменному столу. – Так где у вас липкая лента? Может, в ящиках посмотреть?
– Будь любезен. Там целые горы счетов. Но я точно помню, лента тоже должна быть. Фелисити, дорогая, скажи Дженкинсу, пусть принесет молодым людям поесть. И еще бургундского. Ну, он знает.
Фелисити наконец обрела дар речи:
– Если кто-то из вас немедленно не расскажет, что все это значит, у меня начнется истерика! Чувствую, я уже на грани! Кто вы такая на самом деле, Ширли, как оказались здесь, почему на вас эти чудовищные тряпки и… О, что тут вообще происходит?!
– Не стоит беспокоить ее сейчас, дорогая. Она внучка Джаспера Фонтейна. И еще она собирается замуж за нашего Фрэнка. Чудесная пара! Однако я забыла поздравить Ширли. Или я должна поздравлять только Фрэнка? Что-то я совсем запуталась.
Тут к столу подошел Эмберли, в руках у него была липкая лента.
– Так вы и впрямь колдунья, да, тетя Мэрион?
– Ничего подобного, Фрэнк. Это же сразу видно: все влюбленные и помолвленные пары выглядят одинаково. Фелисити, поднос с едой и бургундское!
Тут вмешалась Ширли:
– Я очень проголодалась, но, умоляю вас, леди Мэттьюз, не надо бургундского! Мистер Эм… то есть, я хотела сказать, Фрэнк, влил в меня добрую кварту бренди, когда спасал. И я просто больше не в силах…
