Луи Байяр - Всевидящее око
Все тело мисс Маркис сотрясалось от смеха. Я не понимал, почему столь воспитанная девушка, как она, позволяет себе смеяться на кладбище. Однако вскоре смех прекратился, глаза ее вновь погасли, и она произнесла сквозь сжатые губы:
– До чего же вам идет этот наряд.
– Какой наряд? – не понял я.
– Болезненная странность. Она сидит на вас лучше, чем форма. Вы как будто питаетесь тем, что у всех прочих людей отнимает жизненные соки. Стоило вам заговорить о смерти, и смотрите, как у вас заблестели глаза! Как порозовели щеки!
Удивленно качая головой, мисс Маркис добавила:
– Пожалуй, здесь с вами сравнится только Артему с.
Я ответил, что слишком мало знаю ее брата и что он мне кажется несколько меланхоличным, но в приверженности меланхолии нет ничего странного или болезненного.
– Иногда он милостиво соглашается спуститься в наш бренный мир, – насмешливо продолжала мисс Маркис. – Знаете, мистер По, можно какое-то время танцевать на битом стекле. Но не до бесконечности.
– Все зависит от привычки, мисс Маркис. Мне довелось читать об одном любопытном случае. Факир с младенчества приучал своих детей ходить по битому стеклу. И знаете, они настолько привыкли, что ходили по острым осколкам с такой же легкостью, с какой мы ходим по шелковистой траве.
Мои слова заставили ее задуматься, после чего она тихо сказала:
– Я не ошиблась. У вас двоих много общего.
Воспользовавшись тем, что «ледяное» состояние мисс Маркис начало заметно таять, я постарался обратить ее внимание на великолепный вид, открывающийся пытливому глазу. И в самом деле, насколько красив был окружающий пейзаж, если взглянуть на него свежим взглядом. Я говорил, что можно по-новому увидеть и позиции артиллеристов, и гостиницу Козенса, и даже развалины форта Клинтон. Скоро природная стихия (особенно холодные зимы) вообще сровняет его с землей. На все мои восторги мисс Маркис отвечала лишь легким пожатием плеч. (Оглядываясь назад, я понимаю всю нелепость своей затеи. Мисс Маркис, выросшая в здешних местах, считает эти красоты такой же обыденностью, как сказочная фея – алмазный дворец; они для нее интересны не более, чем пожухлая трава или кусты утесника.) Я уже не надеялся, что проблески радости озарят наше унылое свидание, однако был полон твердой решимости держаться до конца. И тогда я прибегнул к спасительному средству – к светским разговорам. Да, мистер Лэндор, и знали бы вы, чего мне стоило говорить легко и непринужденно, словно мы находились в гостиной! Я осведомился о здоровье мисс Маркис, похвалил ее безупречный вкус в одежде и выразил уверенность, что голубой цвет тоже был бы ей очень к лицу. Затем спросил, бывает ли она на званых обедах и у кого. Наконец, я пожелал узнать ее мнение насчет полезности холодного климата для общего самочувствия. Этот вопрос, в одинаковой степени банальный и совершенно безобидный, почему-то поверг мисс Маркис в ярость. Она стиснула зубы и, пронзая меня ледяными мечами своих глаз, буквально прошипела:
– Оставьте ваши учтивости!.. Мистер По, неужели вы думаете, что я согласилась сюда прийти ради болтовни о погоде? Уверяю вас, я по горло сыта подобными разговорами. Много лет… да, мистер По, много лет я была одной из «четырехчасовых девиц», наводняющих Тропу свиданий. Вы, конечно же, видели их. Уверена, что даже пытались волочиться за одной или двумя. И все разыгрывают один и тот же спектакль. Начинается он с таких же чинных разговоров о погоде, о лодочных гонках, званых обедах, танцах, а вскоре – время, как вы знаете, дорого – кто-то уже клянется кому-то в вечной любви. И кто бы он ни был, все всегда оканчивается ничем. Вчерашний воздыхатель исчезает, а его место занимает новый. И игра повторяется, благо недостатка в кадетах никогда не было. Я ждал, что страстный, пронизанный гневом монолог вот-вот оборвется либо ярость, выплеснувшаяся наружу, произведет перемену в настроении мисс Маркис. Напрасно! Чем больше она говорила, тем сильнее распалялась.
– Я смотрю, все пуговицы на вашем мундире целехоньки. Неужели вы ни разу не отрывали ту, что ближе к сердцу, и не обменивали ее на девичий локон? В свое время, мистер По, я раздала столько локонов, что удивляюсь, как еще не облысела. Я выслушала столько клятв и обещаний, что, если б все они исполнились, у меня было бы мужей ничуть не меньше, чем у царя Соломона – жен. Зачем вы понапрасну тратите время на долгие разговоры? Присоединяйтесь к списку моих воздыхателей. Поклянитесь мне в вечной любви, и мы спокойно разойдемся по домам, окончив эту дурацкую игру.
Постепенно ее гнев стал утихать. Проведя рукой по лбу, мисс Маркис отвернулась и уже глухим, каким-то не своим голосом сказала:
– Простите меня, мистер По. Даже не знаю почему, но иногда я бываю сущей фурией.
Я уверил мисс Маркис, что никаких извинений не требуется и что меня лишь тревожит ее состояние. Трудно сказать, насколько утешили ее мои слова. Мне показалось, что мисс Маркис вообще забыла о моем присутствии. Потянулись долгие, тягостные минуты. Я чувствовал себя крайне неуютно; поверьте, мистер Лэндор, мне даже захотелось бежать без оглядки. И вдруг я заметил перемену в поведении мисс Маркис. Она дрожала.
– Вы никак озябли, мисс Маркис? – спросил я.
Она покачала головой, однако дрожь не проходила.
Я предложил ей накрыться моим плащом. Мисс Маркис не отвечала. Я повторил свое предложение и вновь не получил ответа. Тем временем ее дрожь усилилась. Я глядел на прекрасное лицо мисс Маркис и не верил своим глазам: оно было искажено страхом и еще каким-то чувством, которое не поддается описанию.
– Мисс Маркис! – воскликнул я.
С таким же успехом я мог взывать к ней из глубокой пещеры – она меня не замечала. Мисс Маркис целиком находилась под властью неведомого мне, но ощутимого страха. Страх бывает необычайно заразителен. Вскоре и мое сердце начало бешено колотиться, а руки и ноги одеревенели. Глядя на искаженное лицо мисс Маркис, я был готов поклясться, что она видит некоего злейшего и коварнейшего призрака, смертельно опасного для нас обоих.
Я стал озираться по сторонам. Страх сменился яростью; я был готов сразиться с любым чудовищем, угрожающим спокойствию моей спутницы. Я обвел глазами каждое дерево, заглянул под каждый камень и даже несколько раз обошел вокруг памятника. Никого!
Должно быть, вас удивляет явное противоречие: то я пишу о призраке, угрожающем мисс Маркис, то начинаю вести себя так, будто поблизости прячется человек или зверь. Но прошу вас, мистер Лэндор, поймите мое состояние. И потом, мне хочется быть честным перед вами и не выставлять себя храбрецом там, где я испытывал неподдельный страх.
Результаты поисков немного успокоили меня. Я повернулся к своей спутнице и… Место, где только что стояла мисс Маркис, было пусто. Она исчезла!
