Дороти Сэйерс - Где будет труп
Вопрос о паспорте Алексиса не застал инспектора врасплох. Неужели его светлость действительно думал, что они могли упустить столь очевидную вещь? Конечно, у Алексиса был паспорт, более того, в нем не раньше месяца назад появилась виза. Какая? Французская, какая еще. Но, конечно, он мог получить новые визы у тамошнего консула, если бы захотел.
— Это свидетельствует в пользу версии о том, что наш юный друг намеревался улизнуть, нет?
— Да, милорд. И если он собирался в какой-нибудь глухой уголок Центральной Европы, то, осмелюсь заметить, ему больше пригодились бы золотые соверены, чем купюры. Хотя не пойму, почему бы ему не взять с собой купюры и не обменять их в Париже. Все же виза вот она, и у него, судя по всему, было что-то на уме. Готов признать, милорд, что я понемногу склоняюсь к вашей точке зрения. Тут человек, у которого есть, можно сказать, цель, и эта цель — не самоубийство. И у него при себе было 300 фунтов золотом, а ведь немало людей готовы убить и за меньшее. То есть мы предполагаем, что они были при нем. Утверждать нельзя, пока не нашли тело.
— Если его убили из-за денег, то не узнаете, даже когда найдете.
— Факт. Если только, милорд, мы не найдем пояс или куда там он их прятал. И даже тогда — скорее всего, убийца забрал все вместе с поясом. — Инспектор огорченно вздохнул. — Но там могут быть бумаги, они подскажут… конечно, при условии, что их не забрал убийца или соленая вода не превратила их в кашу.
— А знаете, — сказал Уимзи, — меня посетило вдохновение. Прорекаю: вы выясните, что Алексис был убит как миленький, но не ради денег. То есть не ради трехсот фунтов.
— Почему вы так думаете, милорд?
— Потому что вы еще не нашли тело.
Инспектор поскреб в затылке.
— Вы же не хотите сказать, что кто-то пришел и унес тело? Кому это нужно?
— И правда, кому? Если я прав, именно этого убийца и не хочет. Он хочет, чтобы труп нашли.
— Зачем?
— Потому что он убил не ради 300 фунтов золотом.
— Но вы сказали, что поэтому труп не нашли.
— Это так.
— Вам бы, милорд, кроссворды сочинять, прошу прощения, — проворчал инспектор. — Повторите-ка. Он не стал прятать труп, потому что убил не из-за 300 фунтов. А так как убийство совершено не из-за 300 фунтов, мы никак не найдем труп. Так?
— Совершенно верно.
Инспектор страдальчески нахмурился. Затем его широкое лицо осветила лучистая улыбка. Он торжествующе хлопнул себя по ляжке.
— Ну конечно, милорд! Ей-богу, вы абсолютно правы. Ну и олухи же мы, что раньше не догадались. Ясно как день. Но вы так хитро это сказали, что я запутался. Надо это на супере испытать. Спорю, с первого раза он ничего не поймет. Он не спрятал труп, потому что хотел… Нет, не так. Труп пропал, потому что он взял… то есть не брал…
— Попробуйте зарифмовать, — предложил Уимзи.
Наш убийца был не глуп —
Он не стал бы прятать труп.
Триста фунтов он не брал,
Потому и труп пропал.
— Прекрасно, милорд, — одобрил инспектор. — Вы настоящий поэт.
Он вытащил записную книжку и торжественно записал четверостишие.
— Чудесно поется на мотив «Нам не страшен серый волк». Разрешаю вам исполнить на следующем концерте сотрудников полиции. Гонорара не прошу.
— Будет вам шутить, милорд. — Инспектор улыбнулся снисходительно, однако, покидая полицейский участок, Уимзи услышал, как низкий голос старательно выводит:
Наш убийца был не глуп, был не глуп, был не глуп.
Он не стал бы прятать труп,
Очень мертвый труп!
Уимзи вернулся в «Бельвю», где его ждала записка, в которой Гарриет изложила суть беседы с миссис Уэлдон. Он несколько мгновений помедлил, нахмурив лоб, а затем вдруг кликнул дворецкого:
— Бантер, дружище. Думаю, вам пора прокатиться в Хантингдоншир.
— Очень хорошо, милорд.
— Вы поедете в местечко под названием Лимхерст и вызнаете все о мистере Генри Уэлдоне, который владеет там фермой.
— Конечно, милорд.
— Деревушка маленькая, так что вам понадобится предлог для ее посещения. Например, такой: вы купили или взяли напрокат машину и вынуждены заночевать там из-за какой-нибудь хитрой поломки двигателя.
— Совершенно верно, милорд.
— Вот 30 фунтов. Если нужно больше, дайте мне знать.
— Очень хорошо, милорд.
— Вы конечно же остановитесь в главном пабе и наведете справки в баре.
— Конечно, милорд.
— Узнаете про Уэлдона все, что можно, и в особенности — каковы его финансовое положение и репутация.
— Несомненно, милорд.
— Постараетесь сделать это побыстрее и вернетесь как можно скорее.
— Очень хорошо, милорд.
— И отправитесь туда немедленно.
— Очень хорошо, милорд.
— Тогда ступайте!
— Очень хорошо, милорд. Сорочки вашей светлости лежат во втором ящике, шелковые носки — в лотке с правой стороны шкафа, а над ними располагаются галстуки.
— Очень хорошо, Бантер, — машинально отозвался Уимзи.
Десять минут спустя Бантер с чемоданом в руке уже шагал в сторону железнодорожной станции.
Глава XVIII
Свидетельствует змея
Зеленоглазая лихая змейка,
Которая поет как соловей
И сладкую и жалостную песню,
Гнездится меж костей трухлявых Смерти.
У Смерти лучше друга в мире нет.
После турецкой бани мисс Гарриет Вэйн отправилась по магазинам. Это была уже вторая ее подобная экспедиция со времени прибытия в Уилверкомб, и оба раза покупки были продиктованы желанием понравиться мужчине. Сейчас она искала дневное платье. Зачем? Для пикника.
Она уже ездила на пикник с лордом Питером, и тогда было совершенно достаточно старой твидовой юбки и поношенного джемпера. Но сегодня ими было не обойтись. Она встречалась с миссис Уэлдон и Генри.
Причудливые комплексы, из-за которых она была резка, груба и в целом абсолютно невыносима с лордом Питером, ничуть не беспокоили ее при общении с Генри Уэлдоном. Ему она демонстрировала ненавязчивую разновидность милой женственности, которая поразила бы Уимзи. Она выбрала изящное платье, сшитое из того, что писатели-мужчины называют «какой-то мягкой, облегающей материей». Лиф подчеркивал фигуру, а юбка живописно колыхалась вокруг лодыжек. Гарриет усилила производимый эффект гигантской шляпой, поля которой с одного боку загораживали лицо и щекотали плечо, а с другого были отвернуты назад, открывая копну черных локонов, искусно завитых и уложенных старшим парикмахером «Гранд-отеля». Соблазнительный туалет, вопиюще непригодный для пикника, дополнили бежевые туфли на высоких каблуках, тонкие шелковые чулки, расшитые перчатки и сумочка. В довершение она искусно, но сдержанно наложила макияж, создав впечатление опытности, имитирующей невинность. Разодетая таким образом, Гарриет заняла место рядом с Генри на переднем сиденье большого седана миссис Уэлдон. Сама хозяйка села сзади. В ногах у нее стояла роскошная корзинка с провизией, а рядом на сиденье лежал ящик с освежительными напитками.
