Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
— Ох ты ж, сэр! Что случилось?
Это был Кристмас-младший, чей домик стоял в двадцати ярдах от огорода. Кэмпион усилием воли заставил себя выпрямиться и ответить:
— Посвети фонарем сюда. Посмотрим, кого к нам занесло!
Кристмас-младший, крупный неуклюжий парень лет тридцати, осторожно двинулся к корчившейся на земле тени и направил на неизвестного свет фонаря.
Зрелище открылось удивительное: распластанный на земле верзила тяжело дышал, словно был при смерти. Он был невысокого роста, но крайне могучего телосложения, с огромными мощными руками. Лицо, обрамленное жировыми складками, почти целиком покрывала короткая щетина неопределенного цвета, а в длинных косматых волосах сквозила седина. Вывалянный в грязи, с разбитыми в кровь губами и носом, он был одет в черно-зеленые лохмотья на несколько размеров меньше необходимого. Однако больше всего Кристмаса поразили его грязные босые ноги, на которые парень уставился с разинутым ртом.
— Ну надо ж! Гляньте-ка! Это он!
Мистеру Кэмпиону оказалось достаточно одного взгляда на чудовищные конечности, некогда покрытые шерстяными носками. Несомненно, перед ним был тот самый человек, что оставил загадочный след на цветочной клумбе.
Это зрелище привело его в чувство.
— Слушай, Кристмас, можно я оттащу этого типа к тебе? Нам есть о чем поболтать.
— Конечно, сэр! — Кристмас-младший был явно напуган, но готов на все. — Я услыхал в саду какой-то шум и вышел посмотреть, что стряслось. Кто это такой?
— Сейчас узнаем, — мрачно ответил мистер Кэмпион.
За столом в доме Кристмасов, при свете качающейся керосиновой лампы неизвестный имел вид еще менее приятный, чем в саду. Его маленькие серо-зеленые глазки бегали из стороны в сторону, а сам он беспокойно ерзал на стуле, потирая и почесывая ушибленные места, прикрытые дырявыми лохмотьями.
— Я ничего не делал! — начал он заунывным тоном попрошайки. — С какой стати вы на меня набросились? Я заявлю в полицию!
— Молчать! — рявкнул мистер Кэмпион, который стоял у раковины и обливался холодной водой из-под крана. Высушив голову полотенцем, он тихо обратился к Кристмасу-младшему: — Твой отец дома, Кристмас? Не хотелось бы его будить.
— Да вы не волнуйтесь, сэр! Его и пушкой не разбудишь, — заверил Кэмпиона молодой человек.
Их гость между тем беспокоился все сильней и наконец завел ту же шарманку:
— Еще раз меня тронете, я вызову полицию!
— Я и есть полиция! — свирепо отрезал Кэмпион. — Про ребят в штатском слышал? Ну так вот, я один из них. Ты арестован, и если не будешь отвечать на вопросы, мы тебя мигом вздернем. Ты давно в розыске.
Незнакомец хитро ухмыльнулся.
— Меня не проведешь! Я ищейку за милю чую! Когда тридцать лет без крыши над головой промаешься, полицейских видишь издалека. Никакой вы не полицейский. К тому же, — злорадно добавил он, — я всех ищеек отсюда до Йорка знаю в лицо!
— Я старший инспектор Кэмпион из Скотленд-Ярда, — грубо ответил мистер Кэмпион. — Меня прислали расследовать убийство Эндрю Сили, совершенное 30 марта на берегу реки Гранта. У меня есть основания полагать, что ты-то мне и нужен. Но я дам тебе шанс оправдаться, хотя твоего сообщника мы уже поймали и допросили. Он все выложил как миленький. Если ваши истории не совпадут, ты оглянуться не успеешь, как окажешься на скамье подсудимых.
Выслушав тираду, из которой верзила не понял и половины, он шумно втянул носом воздух и подозрительно произнес:
— Вы мне предупреждение не вынесли.
— Ах ему предупреждение не вынесли?! — презрительно переспросил мистер Кэмпион. — В Скотленд-Ярде другие порядки. Ты немедленно выложишь все, что знаешь, — прямо сейчас, понял? Про допросы с пристрастием слышал?
— У меня есть друг, — насупившись, ответил незнакомец. — Настоящий джентльмен, он в таких вещах знает толк. С пристрастием больше никого не допрашивают, это он мне сказал. И я могу требовать адвоката!
— Твой друг Джордж Фарадей сейчас сам под замком, — сказал мистер Кэмпион (и не соврал). — Вот до чего доводят ложные представления о законе. Слушай, малый, хочешь, чтобы тебя опять вздули?
Его угрожающий тон и знание имен сделали свое дело: оборванец тревожно заерзал на стуле.
— Поколотить тебя еще раз? — повторил свой вопрос мистер Кэмпион, не обращая внимания на обезьянье телосложение допрашиваемого.
— Нет. Но я вам ничего не скажу, ясно?
Мистер Кэмпион заглянул в книгу записи белья, которую достал с полки над раковиной.
— Так, здесь у меня записано твое имя. Адреса нет. Псевдоним — Старый Вол.
— Это не псевдоним, — возразил бродяга, угодив прямиком в расставленную западню. — Это кличка, для друзей. А настоящее мое имя — Томас Беверидж, я прикреплен к работному дому Уорли в Кенте, и нигде про меня ничего дурного не записано!
— Все это мы прекрасно знаем, — сказал мистер Кэмпион. По-видимому, он только что назначил Кристмаса-младшего сотрудником полицейских сил Ее Величества. — А теперь мы хотим получить от тебя признание. Вместе с Джорджем Мейкписом Фарадеем ты обвиняешься в предумышленном убийстве Эндрю Сили: вы связали его, застрелили, а потом сбросили тело в Гранту. Что ты на это скажешь?
Ухватки мистера Кэмпиона и страшное, ничем не подкрепленное обвинение в адрес мистера Бевериджа окончательно подорвали его боевой дух.
— Да я никогда!.. Слушайте, вы все неправильно поняли. Джордж не мог такое сказать.
— Полиция сделает свои выводы, — высокомерно ответил мистер Кэмпион. — Сам все расскажешь или выбить из тебя признание силой?
— Дайте мне чашку кофе, — неожиданно потребовал мистер Беверидж. — Это называется грубое обращение, между прочим! И сапоги мои верните: я их оставил у калитки, чтобы никого не побеспокоить.
— Ну-ка, принеси мне кусок велосипедной шины, — велел Кэмпион своему подчиненному — Кристмасу-младшему.
— Да бросьте! — завопил мистер Беверидж. — Я же не говорил, что буду молчать.
Мистер Кэмпион снисходительно поднял руку, отменяя последнее распоряжение, и молодой Кристмас, оказавшийся весьма расторопным помощником, замер на месте.
Мистер Беверидж всплеснул грязными огромными ручищами.
— Я знать ничего не знаю и требую подать мне сапоги! Между прочим, в то воскресенье я был в Норидже.
— Что?! — презрительно переспросил мистер Кэмпион. — Не испытывай мое терпение, старина. — Он склонился над столом и уставился в глаза жертве. — Наглое вранье! И как ты смел вернуться в этот сад в шляпе убитого?!
