Адива Гефен - Алмазная пыль
Кто-то постучал в дверь. Я, как единственный представитель молодого поколения, встала и пошла открывать.
На пороге стоял Шамир, вне себя от возмущения.
— Габи, вы меня с ума сведете! Кончится тем, что я прикую вас к себе наручниками. Почему вы сбежали?
— Мне нужно было уйти! Я не могла упустить такую возможность выведать что-нибудь у дедушки. Вы видели черный «мерседес»?
Он кивнул.
— Видел. Вы даже не понимаете, с кем связались…
Я посмотрела на него взглядом девочки-простушки.
— Привет вам от тети Рут, — сказал он более спокойным тоном, проходя вслед за мной в комнату. — Она пережила сегодня утром несколько неприятных минут, очень неприятных… Но она вняла вашему совету, и всё мне рассказала…
Цви и Мирьям удивленно уставились на незнакомца.
— Это капитан полиции Шамир, — излишне церемонно представил его дедушка. — Мы попросили его приехать. С этой картиной связана целая история. Полиция проводит расследование, и мы, разумеется, хотим ей помочь… — и он многозначительно посмотрел на Шамира. — Так что, пожалуйста, Мирьям, продолжай.
Но Мирьям, смущенная неожиданным появлением представителя закона, молчала.
Имеющий опыт поведения в подобных ситуациях, Шамир заговорил сам.
— Позвольте мне рассказать вам о новых обстоятельствах, выявленных в процессе следствия, — начал он официальным тоном. — Коллекционер, владеющий тремя остальными картинами, — это господин Шопенгеймер, проживающий в Швейцарии. Мы подозреваем, что речь идет не только о вполне объяснимом желании любого коллекционера быть обладателем всей серии. Похоже, мы имеем дело с психом, страдающим манией величия, который хочет сидеть в подвале своего замка и единолично любоваться сокровищами, принадлежащими только ему. Тип инфантильный, но властный.
— Шопенгеймер? — переспросила Мирьям с дрожью в голосе. — Вы сказали Шопенгеймер?
Шамир кивнул.
— Немец… — она побледнела. — Он тоже хочет ее спрятать. Его не коллекция интересует… Они всегда хотели спрятать эту гадину, эту детоубийцу.
— О ком ты говоришь? — дедушка рассерженно вскочил.
— О ней, — Мирьям указала на высокую девушку с ледяными глазами. — О Магде Фридляндер — и она замолчала. Мы тоже молчали. Казалось, что одно наше слово может погасить волну воспоминаний, вспыхнувших в ней с непонятной силой.
Дедушка положил руку ей на плечо, она вздрогнула, будто очнулась от страшного сна.
— Ты знаешь двух других девушек? — спросил дедушка.
— Конечно. Все знали. Цви тоже знает. Вот эта, — она указана на девушку справа, — это Клара.
— Наша Клара?! — дедушка был потрясен.
— Да. Она потом вышла замуж за Эрнста…
— Это мать Якоба, — прошептал мне дедушка.
— А это, — Мирьям прикоснулась кончиком ногтя к средней девушке, — это чудовище… — Она закрыла лицо руками. — Это Магда Фридляндер… Она дружила с Эстер — обе красавицы, обе непоседы… Через несколько лет Магда вышла замуж за Йозефа Геббельса…
— О-о-о, — простонал дедушка, побледнев.
— Какой такой Геббельс? — вскрикнул Шамир.
— Нацист проклятый! — выпалил Цви. — Ответственный за пропаганду у Гитлера.
— Нацист женился на еврейке?
— Она не была дочерью Фридляндера по крови, — сказала Мирьям. — Господин Фридляндер официально удочерил Магду, когда женился на её матери, но она не была еврейкой. Несколько лет спустя после того как Зуциус написал эту картину, она вступила в нацистскую партию и вышла замуж за человека по имени Квант. Потом, во второй раз, она вышла замуж за Йозефа Геббельса.
— О-о-о, — опять простонал дедушка, бессильно обмякнув. — Моя тетя обнимает эту гадину… Это ужасное чудовище!.. Отравила маленьких детей…
— Магда Геббельс отравила шестерых своих детей. Она усыпила их каким-то снадобьем и засунула в их рты ампулы с цианистым калием…
— Фанатичная нацистка! Похоже, что не вам одним стыдно… — протянул Шамир.
— Вот именно, — слабо сказала Мирьям. — Нацисты… они искали эту картину как одержимые. К счастью, нас уже не было в Вене в то время, но нам рассказали, что они ходили из дома в дом и искали трех фройляйнс Зуциуса. Они хотели заполучить эту картину. Хотели спрятать позор. Истинная арийка танцует голой с двумя еврейками…
— Так вот почему здесь появились какие-то типы, говорящие по-немецки! Эта Магда Геббельс привела к нам отставных нацистов, сумасшедших коллекционеров и алчных женщин.
— А как девушки попали в мастерскую художника? — спросила я.
— Проделки юности — пояснила Мирьям. — Зуциус любил рисовать молоденьких девушек. Он наверняка пообещал им вечную жизнь на полотне, и они загорелись. Твоя тетя, Макс, — Мирьям с нежностью взглянула на дедушку, — была так красива, так раскована… Ну просто сорванец какой-то! Я ее обожала…
Шамир кашлянул:
— Я понимаю, что тема прошлого очень много для вас значит. Но давайте попробуем вернуться в настоящее. Мы расследуем двойное убийство, дело крайне запутано…
— У вас пока нет даже кандидата в убийцы, — язвительно заметила я. — Только старик, который ничего не сделал и которого вы держите взаперти в «Абарбанель». Верно, капитан?
— Не совсем. Одного убийцу мы, более-менее, нашли …
— Что означает «более-менее»?
— Нам помогли ваши подружки — Кларисса и Хуанита. Оказалось, что Сара Курт приехала в дом вашего дедушки не одна. С ней был господин Топаз-Магнук. Девушки его опознали. Они видели, как он выходил с ней из такси.
— Он думал, что картина уже у него в руках, и убил ее…
— Да, да. Но он не учел, что клиентами Сары Курт были не только сумасшедшие коллекционеры, но еще и парочка рассерженных нацистов…
— Эти типы из Детройта?
— Да, NSM — National-Socialist Movement, нацистская организация, беспрепятственно действующая на территории Соединенных Штатов под широким зонтом демократии и свободы слова. Курт была полна решимости раздобыть картину и продать ее любому, кто больше заплатит. Она была неглупа, эта госпожа Курт. Когда ваша мама рассказала ей о голых девушках Якоба, та сразу всё поняла. Она вспомнила рассказы своей матери о странном человеке, уцелевшем в Катастрофе, и предположила, что ключ к сокровищу находится у него.
Телефон Шамира застрекотал.
— Нет! — сердито крикнул он. — Этого не может быть! Опять?! — Потом, минутку помолчав, сказал: — Да, я спрошу у них, но я уже знаю ответ… — и посмотрел на меня. — Габи, у Якоба Роткопфа был внук?
— Нет.
— Я так и думал. Кто-то выкрал его из «Абарбанель». Молодой парень с длинными волосами…
Душка.
