Лео Брюс - Дело для трёх детективов
Затем доктор Терстон идёт к жене. Но когда он входит в комнату, то находит её действительно убитой. Он хочет закричать, но в этот момент понимает, что для него это дело выглядит очень и очень плохо. Он невиновен, но, в конце концов, эту глупую игру предложил именно он. Он заставил жену участвовать. И теперь, если взглянуть на всю картину беспристрастно, он — главный подозреваемый. Особенно когда он здесь один с мёртвым телом. Он не издаёт ни звука и спускается вниз — именно на это и рассчитывал Уильямс.
На нижней площадке лестницы он встречает мистера Таунсенда, мистера Стрикленда и мистера Норриса, возвращающихся после обхода территории. Он понимает, что кто-то убил её, когда все покинули комнату наверху, но не знает, кого подозревать. Поэтому он спрашивает вас, парни, где вы были. Однако потом понимает, что его вопросы именно сейчас звучат несколько странно, и обрывает разговор. Тем не менее, с этого момента он страстно желает, чтобы убийца был найден. Он не хочет хранить свою тайну, но понимает, что придётся рассказать и о розыгрыше, а это может кончиться виселицей для него самого.
Сержант сделал паузу, чтобы вновь промочить горло.
— Больше и рассказывать-то нечего, за исключением того, что мне не следовало позволять им входить одгим в другую комнату. Понимаете, доктор Терстон только собирался сказать, что замышлял лишь розыгрыш, но никогда даже не думал об убийстве, когда, Уильямс, как вы знаете, остановил его. Доктор Терстон не знал, кого подозревать, но никогда не подозревал Уильямса. И его, как ягнёнка, увели в другую комнату. По совести, я никогда не должен был этого позволять, но надеялся, что мы смогли бы получить немного больше доказательств, если бы Уильямс попытался убедить доктора молчать и, тем самым, вызвал у него подозрения. Но вот что выходит, когда пытаешься сделать доказательства безупречными. Как только они вошли в комнату, Уильямс выстрелил, сунул револьвер в руку доктора, и открыл дверь, имея для нас готовую историю, что доктор застрелился, как только Уильямс отвернулся. Если бы это прошло, он оказался бы чист, понимаете?
Уильямс, возможно, действительно думал, что я подозреваю доктора Терстона. Но это было не так. Я всё время знал, что это Уильямс.
— Но почему? — спросил я. — В конце концов, именно Терстон устроил так называемый розыгрыш. Именно Терстон сказал, что она мертва. Как вы узнали, что именно Уильямс возвратился в ту комнату и убил миссис Терстон?
— Очень просто, сэр. Я уже сказал, что у меня не было теорий. Я бесполезен в подобных вещах. Я — всего лишь обычный полицейский, как вы могли бы выразиться. Я узнал, как было совершено убийство, с помощью пятен крови и красных чернил. И я узнал, кто совершил убийство, опять же с помощью пятен крови и красных чернил. Понимаете, я был обязан воспользоваться инструкцией. Мне никогда не разобраться с такими штуками, как приспущенный флаг, паук с мухами или Сидни Сьюелл. Вы, джентльмены, разбираетесь в таких вещах. Мне же пришлось следовать инструкциям для процедуры в случае преступления. Поэтому, когда я обнаружил эти пятна, то стал осматривать одежду, которая была на вас тем вечером. И на левой стороне рубашки Уильямса, около подмышки, я обнаружил очень слабое розовое пятнышко. И я знал, что это были красные чернила. Понимаете, когда он снимал ту, первую, наволочку, на которой были красные чернила, он засунул её под жилет, чтобы унести, а потом сжечь. И хотя в тот момент они уже почти высохли, они смогли оставить небольшое пятно на рубашке. Кроме того, на внешней нижней части манжеты я обнаружил ещё небольшое пятно. Оно тоже было красным, но это были уже не чернила, а кровь. Очень возможно, что на жакете было ещё несколько, но он их заметил и отмыл. А это было почти невозможно заметить. Оно было очень маленьким и на самом краю манжеты. Тогда-то я и понял, что это он.
Но у нас будет ещё масса доказательств. Конечно, он нигде не оставлял отпечатков пальцев. Но, когда он застрелил доктора Терстона, я считаю более чем вероятным, что на револьвере он просто не мог их не оставить и рассчитывал на шанс, что сможет возвратиться и стереть их потом. Поэтому, думаю, мы их найдём. А кроме того, когда дойдёт до следствия по делу о смерти доктора Терстона, то, десять к одному, обнаружится, что выстрел не мог быть произведён убитым. Сейчас они уже вполне прилично могут сказать, застрелен ли человек с трёх-четырёх футов или пистолет находился вплотную к голове.
Но против него имеются и другие важные улики. В камине в его комнате я нашёл немного обугленного полотна и послал его в Ярд на исследование. Это оказался тот же самый материал, из которого сшиты остальные наволочки. Ну, этот факт мог и не иметь значения, если бы я не спросил у девушки о том, кто разводил огонь в каминах. Вы помните, как он набросился на меня, когда я задал ей этот вопрос? И, как вы, джентльмены, поддержали его? Ну, мне пришлось допросить её позже. Она сказала, что мистеру Уильямсу никогда не нравилось, если в комнате разведён огонь. В его камине, как и в любом другом, было всё подготовлено чтобы огонь можно было легко зажечь самостоятельно. Но Уильямс никогда прежде камин не зажигал. Она приходит чистить камин в девять часов. Я исследовал его вскоре после прибытия в дом и обнаружил часть обугленного полотна. Мне показалось, что угли были немного тёплыми, а она утверждает, что когда пришла протирать камин, от него всё ещё шло тепло. В ведёрке помещается очень мало угля, но сожжён был не весь. Поэтому Уильямс должен был разжечь огонь где-то посреди ночи, чтобы сжечь ту наволочку. Таким образом, никто другой не мог войти в его комнату, чтобы сжечь её там.
— Но какой у него был мотив? — спросил я. Во мне больше не осталось сомнений, было только любопытство.
— Мотив? У него он был посильней, чем у любого другого. Первым делом я просмотрел бумаги миссис Терстон. У него были все её деньги. То есть, все её личные деньги были доверены ему, чтобы он выгодно помещал их для неё. Не кажется ли вам странным, что леди с двумя или тремя тысячами годового дохода, никогда не совершающая экстравагантных трат, имеет настолько низкий кредит в банке, что не в состоянии взять больше ни шиллинга, даже чтобы заплатить шантажисту? Вот вам и причина. Всё, что она не тратила, она передавала этому Уильямсу в течение многих лет, чтобы он инвестировал эти деньги во что-нибудь прибыльное. А он прекрасно их проживал. И теперь, когда на неё нажал Столл и начал клянчить Стрикленд, она захотела получить какую-то часть. И конечно же, у Уильямса ничего не было. Однако, когда он приехал на этот уик-энд, он и мечтать не мог, что получит отличный шанс разделаться с этой проблемой, не опасаясь быть пойманным!
