Дик Фрэнсис - Отражение
Элджин Яксли отправлялся в ссылку, а я держал подписанный им чек на семь тысяч пятьсот фунтов стерлингов. Чек был выписан не на меня, и не на предъявителя, и не на наследников Джорджа Мил- лейса. Означенная сумма жертвовалась в Фонд помощи жокеям-инвалидам.
Глава 16
Я решил поговорить с бывшим жокеем, который стал одним из главных администраторов Фонда, и после' недолгих поисков обнаружил его в частной ложе, принадлежавшей телекомпании. В ложе было полно народа, но мне все же удалось, хоть и не без усилий, извлечь оттуда нужного человека.
Хотите выпить? — спросил он, поднимая бокал. Я покачал головой. Я уже успел переодеться в цвета Виктора Бриггса: лосины, сапожки для верховой езды и жокейский камзол. Не стоит, — сказал я. — Мне скоро скакать. Так чем могу быть полезен? — жизнерадостно спросил он. Возьмите этот чек.
Он присвистнул, разобрав цифру.
Нам повезло. Скажите, Элджин Яксли впервые проявляет подобную щедрость? Нет. Несколько месяцев назад, перед тем как уехать за границу, он пожертвовал Фонду десять тысяч фунтов. Мы их, разумеется, приняли, но… Некоторые из попечителей считают, что Яксли пожертвовал такую сумму, потому что его замучила совесть. Ну… как вам объяснить… ведь он тогда только получил сто тысяч фунтов от страховой компании за пристреленных лошадей, помните? История с душком, а, как по-вашему? Угу, — кивнул я. — В общем, так… Элджин Яксли снова едет за границу и просил меня передать вам этот чек. Примите., Ну что ж, — улыбнулся администратор, — если совесть вновь беспокоит мистера Яксли, почему бы нам не извлечь пользу из этого печального обстоятельства?
Он бережно сложил чек и, спрятав его, довольно похлопал себя по карману.
И часто вы получаете такие крупные чеки? — невинно осведомился я. Случается. Иногда нам оставляют большие суммы по завещанию, но таких щедрых дарителей, как Элджин Яксли, — нет, не много. А Айвор ден Релган вносил деньги в Фонд?
Да. Тысячу фунтов в начале сезона, по-моему, в сентябре. Весьма достойный вкладчик.
Я кивнул.
У вас есть список вкладчиков? Всех учесть невозможно, — рассмеялся он. — Тысячи людей регулярно вносят деньги в течение многих лет. Старики. Дети. Домохозяйки. Да кто угодно. — Он вздохнул. — У нас, наверное, никогда не будет хватать денег на все наши нужды, и мы так благодарны за малейшую помощь… да что я вам рассказываю, вы ведь и сами знаете. Знаю. Все равно спасибо, что нашли для меня время. Всегда к вашим услугам.
Засим мы расстались — он растворился в праздничной толпе, а я вернулся в весовую, где взвесился вместе с седлом перед последним заездом.
Вот я и стал таким же злодеем, как Джордж. Не отличишь. И деньги угрозами вымогаю — точь-в-точь, как он. После того, как я сам ступил на эту сомнительную стезю, шантаж уже не казался мне таким постыдным занятием.
На площадке для выводки меня ждал Гарольд.
Сияешь. В чем дело-то? — спросил он неодобрительно. Ни в чем. Просто доволен жизнью.
Я выиграл заезд. Я почти наверняка нашел Аманду. Много, очень много нового я узнал о Джордже. Правда, в дебете оставались подножки и зуботычины — ну да плевать. Все равно, неплохой сегодня выдался день.
Этот новичок, — вернул меня к действительности Гарольд, — в прошлую субботу нам всю тренировку испортил. Я знаю, ты тут ни при чем, на нем управлялся другой жокей, но… в общем, запомни: он должен четко видеть препятствие. Так что придется тебе сразу вырваться вперед и вести соревнование так, чтобы никто не заслонял твоей лошади изгородь. До финиша ему не добежать, но трасса велика, и мне не хотелось бы, чтобы его затолкали и ослепили раньше времени. Усек?
Я кивнул. В заезде участвовало двадцать три скакуна — количество почти максимальное для скачек подобного типа. Лошадь Гарольда неуклюже топталась на площадке для выводки и от нервного возбуждения уже успела покрыться пеной. Я знал из
опыта, что обращаться с такими животными нужно мягко и ласково.
«Жокеям приготовиться», — услышал я голос из репродуктора, после чего мы с лошадью довольно благополучно двинулись на старт. «Только бы мне сразу взять темп, — думал я, — если отстанем — быть беде».
Раздался выстрел стартового пистолета, и мы рванулись вперед. Первая изгородь. Мы лидируем, как нам было велено. Все в порядке, малыш, молодец, хороший прыжок. Вторая изгородь. Мы впереди. Ничего, малыш, сойдет, держись. Третья изгородь. Мы впереди, как нам было велено. Никудышный прыжок, и сейчас я сверну себе шею. Мой скакун вместо того, чтобы выбросить ноги вперед, заплел их под брюхом — точь-в-точь такой же фокус он проделал на субботних тренировках, — и мы вместе рухнули на дерн беговой дорожки под копыта двадцати трем лошадям, мчащимся во весь опор.
Лошади изо всех сил старались перескочить простертых на земле скакуна и всадника, но их было так много и они шли на такой скорости, что могли не задеть меня только чудом. Чудес не бывает. Я сбился со счета, сколько раз летящие в галопе копыта ударили меня по груди, спине, животу, голове… и чувствовал себя тряпичной куклой, которой играют в футбол злые мальчишки.
Такое уже случалось и может случиться опять. Скорчившись от боли, я разглядывал ближний пучок травы и думал, что только последний идиот станет зарабатывать на жизнь таким способом.
И едва не рассмеялся. Не в первый раз посещают меня подобные мысли. Всякий раз, когда я вот так валяюсь в грязи, у меня появляются основания считать себя идиотом.
Подоспела «скорая помощь», ко мне протянулись десятки рук. Вроде ничего не сломал. Спасибо, осподи, за крепкие кости. Я обхватил себя руками, словно так мог утишить боль.
Лошадь поднялась на ноги и ускакала прочь — что ей сделается… Карета «скорой помощи» довезла меня до трибун, я убедил доктора, что у меня более или менее все на месте, и, шатаясь, медленно заковылял в раздевалку, где ждал меня мой надежный гражданский костюм.
Когда я вышел из раздевалки, большинство тренеров уже разошлись по домам, но Гарольд стоял у двери и, поджидая меня, беседовал с Беном, главным разъездным конюхом.
Ну как ты? — грубовато спросил он. Порядок. Я отвезу тебя домой, — заявил он не терпящим возражений тоном. — На твоей машине поедет Бен.
Я посмотрел на их добрые встревоженные лица, не стал спорить и, порывшись в кармане, протянул Бену ключи.
Да, грохнулся ты сегодня — врагу не пожелаешь, сказал Гарольд, выезжая из ворот. — Я здорово испугался за тебя. Угу. Когда увидел, что ты поднялся, так обрадовался. Лошадь не пострадала? Нет. Чертова скотина, и откуда только у нее ноги растут.
