Найо Марш - Увертюра к смерти
Аллен заметил, что доктор посмотрел на неё с некоторым изумлением. Затем покачал головой и вышел. Аллен последовал за ним.
Найджел сидел в машине Биггинсов. Аллен быстро подал ему знак и пошёл с Темплеттом к его “моррису”.
— Я поеду с вами, если можно, — сказал он Темплетту.
Доктор кивнул. Они сели в машину. Темплетт развернулся и резко взял с места. За две минуты они пересекли вершину холма. Уже наступили сумерки, и в домах на Вэйл-Роуд зажгли свет. Холодная дымка висела над холмами.
— Черт побери, — проговорил Темплетт. — Не надо на меня так смотреть! Я не собираюсь глотать цианид.
— Уверен в этом.
Когда они тормозили за углом Пен Куко, Темплетт сказал:
— Я этого не делал.
— Хорошо.
На повороте у церкви машина пропрыгала двадцать ярдов по грязной дороге и проехала на двух колёсах. Аллен сохранял спокойствие и мысленно нажимал на тормоза. Они опять тронулись, и хотя на этот раз доктор Темплетт проявил больше благоразумия, они въехали в Чиппинг на скорости сорок миль в час.
— Вы не остановитесь на минутку у гостиницы? — спросил Аллен.
Темплетт не снизил скорость до тех пор, пока до гостиницы не осталось всего двести метров. Они пулей пересекли дорогу и остановились. Тормоза взвизгнули. Коридорный выбежал на улицу.
— Господин Фокс здесь? Попроси его выйти, хорошо? — весело крикнул Аллен мальчику. — А когда приедет господин Басгейт, пошли его в полицейский участок в Грейт-Чиппинг. Попроси его привезти с собой мой чемодан.
Фокс вышел с непокрытой головой.
— Садитесь сзади. Фокс, — сказал Аллен. — Мы едем в Грейт-Чиппинг. Доктор Темплетт отвезёт нас.
— Добрый вечер, доктор, — кивнул Фокс и сел в машину.
Доктор Темплетт опять схватился за руль, и машина сорвалась с места до того, как Фокс закрыл дверь. Рука Аллена свесилась за спинку сиденья. Он красноречиво помахал своими длинными пальцами.
Через десять минут они уже ехали по предместьям Грейт-Чиппинга. Казалось, что доктор Темплетт наконец-то пришёл в себя. Он проехал на довольно приемлемой скорости по узким провинциальным улочкам и остановился около полицейского участка.
Блэндиш был на месте. Констебль провёл их к нему и остался стоять в комнате.
— Добрый вечер, джентльмены, — сказал суперинтендант, который, казалось, был бодр и весел. — Я надеюсь, у вас есть для меня хорошие новости? Рад сообщить, господин Аллен, что мы неплохо продвигаемся с нашим небольшим дельцем. Я буду удивлён, если мы завтра не дадим городу новой информации. Скоро птица попадёт в капкан. В общем, результаты очень удовлетворительные. Так, теперь садитесь, все садитесь. Смит! Стул к двери.
Он гостеприимно засуетился, бросил взгляд на выражение лица Темплетта и резко замолчал.
— Я сделаю заявление, — сказал Темплетт.
— Я думаю, пожалуй, мне следует предупредить вас… — начал Аллен.
— Я все это знаю. Я буду делать заявление. Фокс придвинулся к столу. Суперинтендант Блэндиш, очень изумлённый, раскрыл свой блокнот.
* * *— В пятницу после полудня, — сказал доктор Темплетт, — когда я вернулся с охоты, мне в руки попало анонимное письмо. Я думаю, что это письмо сейчас в полиции. Инспектор Аллен показал мне его. Я слишком мало значения придавал ему. Не зная, кто написал его, я положил его в свой бумажник, чтобы потом уничтожить. В пять часов в пятницу я пошёл на репетицию в Пен Куко, а когда вернулся домой, меня тут же вызвали к тяжелобольному. Вернувшись домой поздно вечером, я абсолютно забыл про письмо. Вчера, в субботу, в том же самом пиджаке я ушёл из дома примерно в восемь тридцать. Я взял кое-что из мебели в Дак-Коттедже, заехал в Пен Куко и отправился в ратушу, где оставил мебель. Записка была со мной. Остаток субботы я навещал своих больных и был занят как никогда. Пообедал в больнице. Днём зашёл в ратушу и пробыл там всего лишь полчаса. Я не подходил к роялю и не вспомнил про письмо. Я все время был в ратуше не один. Я пришёл туда на вечернее представление в половине восьмого или, может, быть, позже. Я сразу прошёл в мою уборную, переоделся и повесил пиджак на крючок на стене. Вошёл Генри Джернигэм и стал мне помогать. После трагедии я ушёл домой, не переодевшись. И ни разу не вспомнил про письмо. А сегодня мне показал его инспектор Аллен. Это все.
Фокс поднял глаза от блокнота.
Блэндиш сказал:
— Смит, сделайте полную копию записей инспектора Фокса.
Смит вышел с бумагами в руке. Аллен произнёс:
— Прежде чем идти дальше, доктор Темплетт, я должен вам сказать, что письмо, которое я вам показал, было копией оригинала и сделано на идентичной бумаге. Оригинал сейчас находится в моей сумке. Фокс, посмотрите, не приехал ли Басгейт?
Фокс вышел и через минуту вернулся с портфелем Аллена.
— Сказали ли вы нам, — спросил Аллен доктора Темплетта, — всю правду в сделанном вами только что заявлении?
— Я сказал вам все, что относится к делу.
— Мне нужно задать вам несколько вопросов. Вы хотели бы подождать вашего адвоката?
— Мне не нужен адвокат. Я невиновен.
— Ваши ответы будут записаны и…
— ..и могут быть использованы в качестве улики. Я это знаю.
— И могут быть использованы в качестве улики, — повторил Аллен.
— Итак? — спросил Темплетт.
— Вы показывали это письмо ещё кому-нибудь?
— Нет.
— Вы получили его по почте?
— Да.
Аллен кивнул Фоксу, который открыл портфель и вынул оригинал письма, положенный между двумя стёклышками.
— Вот оно, — сказал Аллен. — Видите ли, мы проявили отпечатки. Их три вида: ваши, покойной и ещё одни. Я должен вам сказать, что неизвестные отпечатки будут сравнены с теми, что мы найдём на копии письма, которую миссис Росс держала в руках. Вы можете увидеть, если посмотрите на оригинал, что отпечатки одного человека накладываются на отпечатки двоих других. Вон те ваши собственные. Отпечатки покойной самые нижние.
Темплетт не проронил ни слова.
— Доктор Темплетт, я собираюсь сказать вам, как, по моему мнению, все произошло. Я считаю, что это письмо было послано в первую очередь миссис Росс. Его содержание наводит на мысль, что скорее оно было послано женщине, чем мужчине. Я полагаю, что миссис Росс показала его вам в субботу, то есть вчера утром, и что вы положили его в ваш бумажник. Если это так, вы знаете не хуже меня, что было бы неблагоразумно отрицать это. Вы сказали нам, что письмо пришло по почте. Не кажется ли вам теперь, что было бы лучше кое-что изменить в вашем заявлении?
— Это не имеет значения.
— Это имеет большое значение для того, чтобы представить полиции факты, а не вымысел. Если мы выясним то, что ожидаем выяснить, проявив отпечатки пальцев, вы не поможете делу, добавив ваше ложное заявление к тому, что уже было сказано в Дак-Коттедже.
