Стивен Ван Дайн - Дело Бенсона
Ванс прошел прямо в гостиную. Справа был камин, на каминной полке стояли старинные часы из красного дерева. В углу неподалеку от камина стоял небольшой столик, а на нем на серебряном подносе небольшой графин и шесть таких же бокалов.
– Вот эти часы, – сказал Ванс, – а вот графин, в который парень положил лед. Имитация шеффилдского серебра.
Подойдя к окну, он поглядел на улицу. До земли было двадцать пять или тридцать футов.
– Майор определенно не мог выйти через окно, – заметил он. Он повернулся и некоторое время разглядывал коридор.
– Да, парень легко мог видеть свет из спальни, если дверь была открыта, – сказал он и направился в спальню.
Напротив двери была небольшая кровать с пологом, рядом с ней стоял ночной столик с электрической лампой.
Ванс сел на постель, оглянулся, потом включил настольную лампу и посмотрел на Маркхэма.
– Вы понимаете, Маркхэм, каким образом майор вышел отсюда в ту ночь без ведома мальчишки?
– С помощью левитации, очевидно.
– Нет, иначе. Но придумано дьявольски изобретательно… Послушайте, Маркхэм! В половине первого майор позвонил и попросил принести лед. Парень лед принес и, входя сюда, через дверь в спальню видел майора в постели. Майор попросил его положить лед в графин. Парень прошел по коридору и пересек гостиную, чтобы положить лед в графин. Тогда майор попросил его взглянуть на часы на камине. Тот посмотрел и увидел, что часы показывают половину первого. Майор попросил, чтобы его не беспокоили, пожелал спокойной ночи, выключил свет на ночном столике, выскочил из постели – он, конечно, был одет – и успел выбежать в общий холл раньше, чем парень, который засовывал лед в графин. Майор оказался на улице раньше, чем парень спустился вниз. А тот при выходе все равно не мог бы заметить, лежит майор в постели или нет, так как в спальне было темно. Умно придумано, не так ли?
– Да, это вполне возможно, – согласился Маркхэм. – Но ваше блестящее воображение не учло, что ему еще надо было вернуться обратно.
– Ну, это самая простейшая часть плана. Он, очевидно, стоял на противоположной стороне улицы и ждал, пока в дом кто-нибудь войдет. Парень сказал, что в половине третьего вернулся мистер Монтегю. Значит, майору оставалось подождать, пока лифт исчезнет, вбежать в дом и подняться по лестнице.
Маркхэм только улыбнулся и ничего не сказал.
– Вы понимаете, что такой план должен быть продуман заранее, – продолжал Ванс, – с точностью до минуты, и даже встреча с мальчишкой входила в него. Парень показал – головная боль, неудачный день. Почему неудачный? Ну конечно же, тринадцатое число. Но для парня удачный. Пригоршня монет. Способ дать чаевые? Но долларовая бумажка была бы забыта.
Маркхэм нахмурился.
– Я предпочитаю ваше обвинение в адрес миссис Платц, – сказал он.
– Ах, но я еще не закончил, – сказал Ванс. – Я хочу найти оружие.
Маркхэм недоверчиво уставился на него.
– Это, конечно, важный фактор… Но вы действительно надеетесь найти его?
– Без сомнения, – уверил его Ванс.
Он подошел к шифоньеру и начал его открывать.
– Наш отсутствующий хозяин не оставил пистолет в доме Олвина, и он слишком хитер, чтобы его выбросить. Поскольку в минувшую войну он был майором, у него вполне может быть оружие. А если он невиновен – как считалось до последнего времени – то почему бы ему не держать пистолет в обычном месте? Видите ли, для него отсутствие оружия было бы более опасно, чем его наличие. Кстати, это тоже любопытный психологический фактор. Невинный человек, который боится, что его заподозрят, прячет или выбрасывает свое оружие, как это сделал капитан Ликок, например. Но виновный, который надеется, что его считают невиновным, должен держать пистолет в том месте, где он находился до стрельбы.
Ванс все еще продолжал обыскивать шифоньер.
– Единственная ваша проблема – найти место, где майор хранит свой пистолет, – продолжал Ванс. – В шифоньере его нет, – прибавил он, закрывая последний ящик.
Он открыл вещевой мешок, стоящий у постели, и осмотрел его содержимое.
– Здесь тоже, равнодушно пробормотал он. – Последняя надежда на туалетную комнату.
Он вошел в туалетную комнату и среди множества вещей сразу же нашел кожаный пояс с кобурой. Пояс и сама кобура были покрыты толстым сдоем пыли. Ванс взял пояс и отошел к окну.
– Ну вот и все, старина, – весело сказал он. – Обратите внимание, как сильно кобура покрыта пылью, а верхний крышка чиста. Вам не кажется, что ее недавно открывали? Вы также пристрастны ко всякого рода ключам.
Ванс осторожно извлек из кобуры пистолет.
– Обратите внимание, что пистолет чист, никаких следов пыли. Очевидно, его тоже недавно чистили.
Затем он сунул в ствол уголок носового платка.
– Видите, и ствол чист… Я готов поставить всего своего Сезанна против вашего доллара, что в магазине все патроны.
Ванс извлек обойму из рукоятки и стал вытаскивать патроны, раскладывая их на столе. Патронов было семь штук, сколько положено для пистолета этого типа.
– Обратите внимание, Маркхэм, еще на одну деталь. Патроны, которые долго лежат без употребления, тускнеют от воздуха. А вновь открытая коробка содержит блестящие патроны, так как доступа воздуха к ним не было. Взгляните на этот патрончик, Маркхэм, он же блестящий, значит, совсем новенький. Я уверен, что он попал в этот магазин вместо своего брата, которого забрал на память капитан Хагедорн.
Маркхэм покачал головой, как бы отгоняя от себя наваждение, и с трудом улыбнулся.
– Я все еще считаю шедевром ваше обвинение против миссис Платц.
– Мой рассказ о майоре еще не закончен, – отозвался Ванс – Разоблачение продолжается. Откуда майор узнал, что его братец возвращается домой в половине первого? Он слышал, как тот приглашал мисс Сент-Клер к обеду. Вы помните показании мисс Гофман? И он также слышал предупреждение мисс Сент-Клер, что она уйдет в полночь. Когда вчера, после ухода от мисс Сент-Клер, я сказал, что ее показания помогут уличить виновного, я имел в виду ее утверждение, что она обычно в полночь кончает всякое веселье. Следовательно, майор знал, что Олвин в половине первого вернется домой и у него никого не будет. В любом случае он мог подождать его, не правда ли? Мог ли он рассчитывать на аудиенцию у неодетого брата? Да, мог. Он постучал в окно, брат узнал его по голосу н впустил в дом. Олвину нечего было стесняться брата… А рост? Я специально стоял около него у вас в конторе и могу сказать, что его рост составляет около пяти омутов и десяти с половиной дюймов.
Маркхэм не сводил глаз с пистолета, а Ванс продолжал:
