Уинстон Грэхем - Энджелл, Перл и Маленький Божок
Перл еще раз виделась с Годфри: первый раз, когда он пришел в следующий вторник и она не могла сообщить ему ничего нового и не впустила его в дом, и во второй раз, когда он пришел 17 сентября и сказал, что виделся с Джудом Дэвисом и уже достигнута договоренность о его переходе к нему.
Во время этих посещений Перл держалась на известном расстоянии, но при второй встрече, когда Годфри пришел в явно приподнятом настроении, ей было довольно трудно держаться с ним так же враждебно, как раньше. Начавшиеся с трудной торговли и вражды, их отношения незаметным образом превратились в довольно дружеские, поскольку он был глубоко благодарен ей за оказанную услугу.
Он сказал:
— Черт возьми, вот не думал, что вам удастся! И надеяться не мог, что ваш старик согласится что-либо устроить. Я ведь это так, пошутил, просто хотел посмотреть, что получится: вовсе не думал, что сработает, искал повод, чтоб к вам снова зайти. Но это сработало — ну и ну, ей-богу, сработало! Мне здорово подвезло. Вот это да! Спасибо.
Невозможно чувствовать вражду к человеку, которому вы только что оказали услугу. Ваши прежние страхи и неприязнь еще возвратятся. Но на это потребуется время. Да и по натуре своей Перл не была злопамятной. Как бы там ни было, а услуга эта обошлась ей в 200 фунтов — Уилфред не пожелал взять на себя хотя бы часть расходов, — и поэтому Перл имела полное право чувствовать себя благодетельницей.
Прежде чем расстаться, Годфри принялся рассказывать ей о перспективах, которые открываются перед ним на ринге, говорил и говорил, поверяя все, как лучшему другу, и в сказанных им напоследок словах, что с этих пор он намерен выполнить взятое на себя условие и больше не появляться ей на глаза, звучала такая искренность, которую не могло поколебать даже выражение его глаз, полное сожаления и затаенной страсти.
Флору Воспер не столь сильно обрадовали его новости.
— Значит, ты собираешься меня покинуть, малыш?
— Глупости. Я никогда не был предателем.
— Даже крысы и те, как известно, бегут с тонущего корабля.
— Вы не идете ко дну, уж можете мне поверить. Еще поплаваете на поверхности не один год. Я зарезервирую вам лучшее место на мой матч на звание чемпиона мира.
— Берегись, тебе обезобразят твое красивое лицо.
— Ничего подобного! Посмотрите-ка на таких парней, как Шугар Рей: они прошли через сотни боев — и хоть бы одна отметина! Как кому суждено, — я и сейчас мог бы ходить весь в рубцах. Чего там говорить, вот увидите!
— Кажется, иного выбора у меня уже нет.
Он присел на ручку ее кресла, обнял ее за плечи.
— Ну что такое? Какая же беспокойная вы старушка! Я просто сменил себе менеджера, получил более пробивного, — о чем мечтал все время, — то, чего я ждал от вас, а вы не захотели мне помочь. — Он сжал ей руку. — Вот я и добился наконец нового менеджера. Мне придется серьезно тренироваться, только и всего. Но его тренировочный зал совсем под боком, рядом с Крэнбурн-стрит, — так что никаких забот, буду просто забегать туда часов в десять каждое утро и возвращаться вовремя — отвозить вас куда угодно на ленч.
— Так долго не может продолжаться, — сказала Флора. — Ужасный ты тип. Разумеется, я и не ждала, что так будет длиться вечно, но все-таки надеялась, что ты проводишь меня в последний путь.
— Ну, вам ведь лучше, чем на прошлой неделе, правда? Разве не так…
— Лучше, потому что на прошлой неделе меня можно было класть в гроб.
— А теперь дело пошло на улучшение. Старик Матьюсон вчера остался доволен.
— Доволен, как бывает доволен препаратор, когда лягушка после смерти дергает лапками. Не пытайся меня утешить.
— Когда на вас находит вот такое настроение, — сказал он, — вы прямо самоубийца, ей-богу, самоубийца. Давайте-ка снова съездим в Меррик. У меня есть несколько дней свободных. Я сам все соберу, и мы сегодня вечером будем там — можем пробыть до субботы. Может, вам захочется повести машину. Я сяду позади, а вы у меня за шофера, а?
Она погладила его по руке.
— Черт возьми, никогда не думала, что так привяжусь к мужчине! Столько у меня было мужей и любовников. Никогда ни на ком не висла. Ну, а когда заболеешь… Ужасно хочется, понимаешь, чтобы тебя пожалели. Дай-ка мне что-нибудь выпить.
— Ладно. Ну как, собирать вещи?
— Я не могу ехать. Завтра к обеду придут миссис Мак-Ноутон и Деннисы. И вообще — в Лондоне лучше.
— А можно мне в таком случае вечером взять машину?
— Думаю, можно. Сколько времени ты будешь отсутствовать?
— Ага, значит, вам уже полегчало! Ну, если такие дела, я вернусь к десяти.
— Да, такие дела. — Она судорожно схватила его за рукав, но тут же отпустила. Поднялась, на какое-то мгновение вновь став прежней сильной, властной Флорой.
— Дай-ка мне выпить, ленивое животное. И когда будут готовы те костюмы, что я тебе заказала? Вроде уж все сроки прошли.
Годфри рассмеялся.
— Сказали, на той неделе.
— Хорошо, проследи за этим. Если ты собираешься стать чемпионом мира, тебе надо соответственно одеваться.
Решимость Уилфреда ни в коем случае не покупать драгоценностей, о которых он так необдуманно упомянул, была непоколебимой, пока он сидел у себя в конторе. Дома эта решимость начала таять под разрушающим воздействием Перл.
Он сказал ей, что переговорил с одним человеком в клубе, который считался экспертом в этой области, и тот его предупредил, что вещи, которые поступают на аукцион в Сотеби, бывают, как правило, низкого качества и рассчитаны на иностранных покупателей. Поэтому вопрос как бы отпал сам собой. Перл сказала, хорошо, давайте, по крайней мере, полистаем каталог для развлечения. Когда они просмотрели каталог, Перл спросила, откуда приятелю Уилфреда известно, что все вещи низкого качества, если они поступают на аукцион из самых различных источников? «Собственность покойной графини Лидсбери», «сэра Амала Сиридабара Хана», «мисс Честер Пейн», «мисс Уильям Дунабар». По-моему, будет гораздо разумнее отправиться туда в один из выставочных дней и самим все решить, сказала Перл. Энджелл и сам не заметил, как согласился с ней.
Они отправились. Перл все приводило в восторг. Уилфред на все смотрел пренебрежительно. Стоило ей что-нибудь похвалить, как он тут же находил недостатки. Вскоре вид у нее сделался удрученный и обиженный, и он невольно стал сдерживать свое неодобрение и даже похвалил некоторые предметы. По просьбе Перл Уилфред поговорил со своим знакомым в этой фирме, после чего в каталоге Перл было отмечено восемь пунктов, по поводу которых они пришли к согласию, и условились пойти на аукцион и сделать на них заявку. За два дня до продажи Перл дала ему ясно понять, с каким нетерпением она ждет этого события.
