Джорджетт Хейер - Лакомый кусочек
— Не зовите меня инспектором. А приехал я поговорить с капитаном Биллингтон-Смитом, но он, кажется, еще не вернулся из Силсбери.
— Дедукция? — спросила мисс Фосетт, склонив голову набок.
— Чистейшая. Я не могу найти его следов. Мне хотелось бы, чтобы вы спустились.
Дайна повиновалась.
— Да, он еще не вернулся. Должен был отвезти мистера Тремлоу на станцию. Разве вы не видели, как он ехал в ту сторону?
— Нет, но видел, как отъезжал вместе со своим кузеном. Поэтому когда вы окликнули — «Это ты, Джеффри?» — я дога... то есть с помощью дедукции пришел к выводу, что они еще не вернулись.
— Какая потеря предстоит Скотленд-Ярду, когда вы заведете птицеферму! — с деланным восхищением заметила мисс Фосетт.
— Да, потеря, но тут уж ничего не поделать. Вскоре по приезде сюда я почти пришел к решению, что это дело будет моим последним. А теперь уже решил окончательно.
— Не теряйте мужества, — сказала Дайна, стараясь удержать разговор в легкомысленном русле. — Как знать, вдруг внезапно нападете на первоклассную улику, доказывающую, что убийство совершила я. Полагаться на алиби не нужно. Я где-то вычитала.
— Если бы я обнаружил, что это вы... — сказал инспектор чересчур уж серьезным тоном. — Слишком жуткая мысль. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Десять минут спустя, когда в дом вошли Джеффри и Френсис, мисс Фосетт с инспектором Хардингом сидели на скамье из черного дуба, дружелюбно обмениваясь взглядами на жизнь, вкусы и честолюбивые устремления.
— Господи! — вкрадчиво протянул Френсис. — Боюсь, мы прервали тет-а-тет. Или это попросту допрос?
Инспектор Хардинг, не выразив ни малейшего смущения, поднялся.
— Доброе утро, — спокойно произнес он. — А я как раз собирался поговорить с вами, капитан Биллингтон-Смит. Не зайдете ли в малую столовую?
— О, так вы приехали ради меня? — удивился Френсис. — Это показывает, насколько видимость обманчива, так ведь?
Хардинг, оставив его выпад без ответа, приглашающим жестом распахнул дверь. Френсис вошел широким шагом, снимая на ходу кожаные водительские перчатки.
— Судя по выражению вашего лица, инспектор, думаю, вы хотите открыть мне что-то очень важное.
— Вы совершенно правы, — ответил Хардинг. — То, что я собираюсь сказать, весьма серьезно, капитан Биллингтон-Смит. Ваш автомобиль видели стоящим на проселочной дороге, ведущей к ферме Дина, в понедельник в половине двенадцатого.
Рука Френсиса замерла над открытым портсигаром, глаза сузились и уставились в лицо Хардингу.
— Черт возьми! — хмыкнул он и, взяв сигарету, сунул портсигар в карман. — Ну? Что теперь?
— Теперь, — сказал Хардинг, — я надеюсь, последует правдивый рассказ о том, что вы делали в понедельник утром. Где были в половине двенадцатого?
— Грабил сейф в соседней комнате, — резко ответил Френсис. — Кто же такой глазастый углядел мою машину?
— Это вас не касается, капитан Биллингтон-Смит. Вы не обязаны давать показаний, но рекомендую в собственных же интересах не отмалчиваться.
— Теперь уж придется говорить, — сдался Френсис. — Так вот, дядя не посылал мне денег. Вы и не верили, что он их отправил, так ведь? Однако попробуй докажи. Я ограбил сейф, когда знал, что дяди не должно быть в доме. Надеюсь, вы обратили внимание, что я говорю «ограбил сейф». Это звучит гораздо лучше, чем «украл деньги», хотя означает то же самое. — Он невесело засмеялся и швырнул недокуренную сигарету в камин. — Деньги были мне нужны позарез. Карточный долг, как я совершенно честно сказал вам. Чек на мой банк, судя по приятному разговору с управляющим на прошлой неделе, вряд ли был бы оплачен. Потому-то я и приехал провести выходные в этом доме. Дядя относился ко мне хорошо. В спокойном расположении духа он выложил бы гораздо больше ста тридцати фунтов, чтобы уберечь мое — а значит, и свое — имя от бесчестья. Увы, я застал его в дурном настроении. И все благодаря идиотской влюбленности моего кузена в эту Лолу. Я делал все, что мог, но даже мое мягчайшее обхождение дядю не умаслило. Разговор с ним у меня состоялся в понедельник, сразу же после завтрака. Дядя был настроен на резкую, окончательную ссору с сыном. Я обращался будто к каменной стенке. Оставалось ждать, пока они с Джеффри не выяснят отношения. Если бы этот дурак пообещал отступиться от Лолы и быть хорошим мальчиком, у меня могла появиться надежда. Однако при виде Джеффри, грызущего ногти и закатывающего глаза на манер «умираю, но не сдаюсь», я понял, что надежды нет, и уехал. Машина, кстати, вела себя скверно, чертовски скверно, но от беспокойства я не обращал на это внимания. И медленно ехал к Лондону, размышляя, как же быть. — Он умолк и сел в кресло у стола. — Проехав около десяти миль, я понял, что сделаю. А теперь придется отступить немного назад. Если наскучу, скажите!
Хардинг коротко отозвался:
— Продолжайте.
— Во время завтрака дядя осчастливил нас краткой лекцией — о пользе методичности в ведении домашнего хозяйства. Затем объявил, что в десять едет в Рэлтон за деньгами на хозяйственные расходы, а в одиннадцать поведет миссис Холлидей смотреть щенят. Разве это не было ниспослано провидением?
— Насколько я понимаю, вы знали, как отпирается сейф?
— Господи, конечно! А кто же не знал? Я развернулся, поехал обратно, в конце концов свернул на проселок, где и обнаружили мою машину. Преступники всегда совершают хотя бы одну ошибку, так ведь? Вот я и совершил. Думал, по этой дороге никто не ездит. Обогнув рощицу, прошел по краю подъездной аллеи, прячась в рододендронах, и вошел в переднюю застекленную дверь в половине двенадцатого. Деньги, как и следовало ожидать, лежали в сейфе. Я взял нужную сумму и запел. Примерно без четверти двенадцать был снова возле машины. Может, и чуть позже. Оттуда свернул на Бремхерст. Все, что я говорил вам вчера о поездке, было в основном правдой, только подъехал к гаражу в полвторого, а не в полпервого. Вы это уже выяснили, так ведь? Глупая ложь, но мне казалось, работники гаража не обратили внимания, когда я вручил им машину. Мне заклеили камеру, прочистили жиклер, и дальнейший путь я одолел за рекордное время. Не особенно убедительная версия, да?
— Очевидно, вы очень нуждались в деньгах, капитан Биллингтон-Смит, раз пошли на такой риск.
— Нуждался, однако, поверьте, не настолько, чтобы убивать дядю. Идиотский, конечно, поступок. Сейф я вскрыл, не подумав. Как всегда. Риск, однако, заключался не в том, что меня разоблачит полиция. Но вот если бы дядя выяснил, кто спер у него эти банкноты, то скорее всего вычеркнул бы меня из завещания. В то время мне это не приходило в голову. Невозможно обо всем подумать, разве не так?
