Джорджетт Хейер - Лакомый кусочек
— Прошу прощения! — сказала Дайна. — Не знала, что вы здесь. Можно, я только поставлю вазу на стол?
— Делайте что угодно, — с улыбкой ответил Хардинг. — Это не мой дом.
— И не мой, если на то пошло. Я решила, что помешала вам. — Она взглянула на книгу в его руках. — О, вы решаете кроссворд?
Хардинг поставил «Словарь лексики двадцатого века» Чемберса обратно на полку.
— Нет, — ответил он, — не кроссворд. Другую головоломку. Что вас расстроило?
Дайна бросила на него резкий взгляд:
— Вы все подмечаете, мистер Хардинг?
— Мне показалось, у вас недовольный вид, — объяснил инспектор.
Мисс Фосетт усмехнулась.
— Честно говоря, мне все это жутко надоело, — призналась она. — Кажется, с минуты на минуту мы все можем сойти с ума и с рычанием наброситься на вас.
— Нет-нет, не надо! — попросил Хардинг. — Лучше расскажите, что вам надоело конкретно.
Дайна уселась на подлокотник кресла.
— Возможно, вы спрашиваете об этом с коварной целью, — сощурилась она. — Только мне плевать, и чем скорее арестуете кого-то — предпочтительно Френсиса, — тем лучше.
— Что он такого нехорошего сделал? — поинтересовался Хардинг.
— Играл у всех на нервах, — злобно фыркнула Дайна. — Как по-вашему, стащил он эти деньги, или Артур действительно сжалился и отправил их ему?
— Не знаю, — ответил Хардинг, не сводя с нее взгляда. — Вас это беспокоит?
— Беспокоит? — переспросила мисс Фосетт.
— Мне показалось, — неуверенно пробормотал Хардинг, — что вы в очень дружеских отношениях с капитаном Биллингтон-Смитом.
— В таком случае вы неважный сыщик, — заявила Дайна. — Френсиса я терпеть не могу. Как вам только могло прийти в голову?
Хардинг пробормотал:
— Мое суждение было, возможно, не совсем беспристрастным...
Поскольку слова его прозвучали еле слышно, мисс Фосетт не совсем поняла их смысл и оживленно продолжала:
— Раз уж кто-то должен быть арестован за убийство Артура, я предпочла бы, чтоб за решеткой оказались Френсис или Камилла, а ее, видимо, вам обвинить не удастся?
Инспектор снес этот подкоп под свою честность без возражений и лишь скромно заметил, что это будет нелегко.
— Жаль, — искренне огорчилась Дайна. — Она жуткая скотина. И если начнет подмазываться к вам, наговаривать на всех остальных, не слушайте ее! Ей ни в чем нельзя верить, она лишь выведет вас на совершенно ложный след.
— Спасибо за предупреждение, — мягко сказал Хардинг.
Мисс Фосетт покраснела.
— Вы смеетесь надо мной.
— Даже не думал! — слишком уж пылко запротестовал он.
Дайна внезапно обратила внимание, что инспектор смотрит на нее отнюдь не с сыщицким огоньком в серых глазах. И почувствовала, как ее щеки вспыхнули.
— Ну что ж, мне надо расставить остальные цветы, — сказала она и с величайшим присутствием духа поднялась. — Полагаю, я больше ничем не могу быть вам полезна? Если что понадобится, звоните, ладно?
— Нет, ради этого я вряд ли стану звонить, — ответил Хардинг с легкой улыбкой, открыл дверь, и мисс Фосетт неторопливо вышла.
Глава шестнадцатая
Полицейская машина, на которой Незерсол ездил в Бремхерст, вернулась в Рэлтон уже поздно. Сержант застал Хардинга в полицейском участке и тут же принялся за добросовестный отчет о своем весьма тщательном расследовании. По указанию инспектора он наводил справки на многочисленных дорожных постах и, хотя в большинстве случаев ничего не добивался, все же, заехав домой к одному регулировщику, выяснил, что автомобиль капитана Биллингтон-Смита миновал большой перекресток к югу от Бремхерста в начале второго. Регулировщик вспомнил эту машину, так как задержал ее, чтобы дать грузовику проехать первым, но правил движения ее водитель не нарушал. В сочетании с клятвенным утверждением гаражного механика, что капитан Биллингтон-Смит въехал во двор гаража ровно в час тридцать, это доказывало, что либо у Френсиса часы отставали на час, либо у него имелись свои причины уверять полицейских, будто приехал он в Бремхерст в половине первого. Засорившийся жиклер, конечно, прочистили, но был ли он в столь скверном состоянии, что серьезно мешал езде, сержант выяснить не смог. Запасное колесо определенно было спущено, его чинили, пока капитан Биллингтон-Смит утолял голод. Официант показал, что капитан вошел в ресторан без четверти два, это он помнил точно, поскольку после капитана никто больше ленч не заказывал.
Инспектор Хардинг тоже наводил справки, ответ на одну из них он получил в десять часов вечера, когда суперинтендант вызвал его запиской в участок. Там его ждал худощавый обветренный, скромно одетый человек, располагавший кое-какими сведениями. Это был почтальон, обслуживающий округу Линдхерста, и он уверял, что в понедельник в половине двенадцатого, проезжая на ферму Дина по проселочной дороге между парком Мурсейла и Грейнджем, миновал машину капитана Биллингтон-Смита, стоявшую у рощицы, за которой начинался сад Грейнджа. Этой дорогой почти не пользуются, основной подъезд к ферме Дина с шоссе по другую сторону, но сам он почти всегда ездит по этой дороге для сокращения пути.
Сержант отправился домой до прихода почтальона, но суперинтендант находился в участке и нашел эти показания столь важными, что хотел немедленно отправиться к ближайшему судье и взять ордер на арест капитана Биллингтон-Смита.
Инспектор Хардинг не разделял его энтузиазма. Когда почтальон ушел, он сказал — совершенно несуразно, по мнению суперинтенданта, — что дело, кажется, запуталось еще больше, и взялся за шляпу.
— Все не совпадает, суперинтендант, — пожаловался он. — Пойду отсыпаться.
Суперинтендант проводил его взглядом до двери и решил сказать начальнику участка, что, как он и предсказывал, лучше было бы обойтись без Скотленд-Ярда. Поступило сообщение, которое подводит итог всему делу, а этот бесценный профессионал отправляется в постель!
— Что скажете о судебном разбирательстве завтра утром? — спросил он.
— Думаю, его следует отложить, — ответил Хардинг.
— Ну что ж, буду вынужден просить об отсрочке, — с явным осуждением процедил суперинтендант.
Наутро, как и следовало ожидать, зал суда в Силсбери был переполнен, но тех, кто понадеялся услышать о потрясающих разоблачениях, ждало разочарование. Из собравшегося в Грейндже общества прибыли только Джеффри и Френсис, Холлидеи и Стивен Гест. После полицейских показания давали врачи, для публики, уже знавшей все факты дела, в них не было ничего интересного. Доктор Реймонд сказал, что смерть, по его мнению, наступила между двенадцатью и часом, но под нажимом признался, что в этом вопросе трудно добиться определенности. Причиной смерти послужил удар острым орудием в шею покойного пониже правого уха, рассекший сонную артерию. Реймонд согласился с полицейским экспертом, что убийца стоял чуть позади генерала.
