Эрл Гарднер - Собака, которая выла
Перри Мейсон разом умолк. Он посмотрел на присяжных долгим серьезным взглядом, тихим голосом еле слышно произнес:
— Все, господа, — повернулся и пошел на место.
Клод Драмм неуверенно поглядел на присяжных, на судью, на враждебные лица публики в зале, пожал плечами и сказал:
— Возражений не будет.
Глава XXII
Через два с лишним часа после того, как присяжные вынесли решение, Перри Мейсон вошел в свою контору. Давно стемнело, но Делла Стрит дожидалась его с сияющими глазами. Поль Дрейк тоже находился в конторе — стоял в ленивой позе, опершись о край письменного стола, с безмятежным выражением на смешливом лице; из уголка его губ свисала сигарета.
Перри Мейсон привел с собой на поводке полицейскую овчарку.
Делла и Дрейк уставились сперва на собаку, потом на Мейсона.
— Честное слово, — заметил Поль Дрейк, — у тебя и вправду талант к драматизму и театральности. Не успел добиться оправдания с помощью пса, как собираешься завести полицейскую овчарку и с ней разгуливать, чтобы всем напоминать о своей потрясающей победе.
— Необязательно, — возразил Перри Мейсон. — Дайте-ка я посажу пса в стенной шкаф. Он возбужден, я думаю, ему лучше там посидеть.
Он отвел собаку к себе в кабинет, отстегнул поводок, устроил ее на полу шкафа, успокоил, промурлыкав что-то тихим голосом, и прикрыл дверцу, однако запирать не стал. Затем повернулся, обменялся рукопожатием с Полем Дрейком, и тут Делла Стрит повисла у него на шее, крепко обняла и закружила в исступленном восторге.
— Ох, — воскликнула она, — это было так здорово!
Я прочитала в газете вашу защитную речь — экстренный выпуск дословно приводит все ваши доводы. Это было просто изумительно!
— Газеты, — добавил Поль Дрейк, — именуют тебя Мастером судебной драмы.
— Просто счастливый случай, — скромно заметил Мейсон.
— Так я тебе и поверил, — возразил Поль Дрейк. — У тебя все было тщательно просчитано. Ты мог играть на нескольких струнах. Если б понадобилось, ты мог доказать, используя показания повара-китайца, что собака и вправду выла. Если понадобилось, ты посадил бы Мэй Сибли в свидетельское кресло и обратил весь процесс в фарс. Ты мог пустить в дело любой из дюжины вариантов.
— Как только я прочитала вашу защитную речь, — возбужденно начала Делла Стрит, — я поняла цепочку умозаключений, по которой вы вычислили, где искать тела…
Она спохватилась, взглянула на Поля Дрейка и прикусила язык.
— Однако же, — сказал Дрейк, — в твоей речи не все стыкуется. Прежде всего, если Тельма Бентон вернулась в дом с этим малым, Карлом Траском, и они прикончили Форбса, почему Уилер и Доук не видели, как они подъехали?
— Уилер и Доук не выступали свидетелями, — заметил Перри Мейсон.
— Знаю, — ответил сыщик. — Ты об этом позаботился, как и о том, чтобы окружная прокуратура не узнала, что за домом следили наши люди. Знай прокурор про то, что известно этой паре, он бы из-под земли их достал.
— А законно ли было выводить их из-под юрисдикции суда? — осведомилась Делла Стрит с сомнением в голосе.
Перри Мейсон встал, широко расставив ноги, расправив плечи и выставив вперед подбородок.
— Послушайте, вы, двое, — сказал он, — я говорил вам и повторяю еще раз, что я — не судья и не присяжные. Я адвокат. Окружная прокуратура делает все возможное, чтобы выстроить против подсудимого сильное обвинение. От защитника на процессе зависит сделать все возможное, чтобы разбить обвинение, выдвинутое окружным прокурором. Взять, к примеру, этого таксиста. Все мы знаем, что водитель не мог опознать женщину, которая оставила у него в машине носовой платок; в жизни он бы ее не опознал. Он запомнил, что у ее духов особенный запах и как она была примерно одета. Еще кое-что про фигуру — и все. Мы это наглядно продемонстрировали, направив к нему Мэй Сибли, которая доказала, насколько ненадежны его показания. Но окружной прокурор, имея к своим услугам весь государственный механизм, провел тонкую операцию по внушению, в результате которой и в самом деле убедил водителя не только в том, что тот может безошибочно опознать женщину, но и в том, что этой женщиной, несомненно, является подсудимая.
С такой вот тактикой нам и пришлось иметь дело на этом процессе. Впрочем, защитнику всегда приходится иметь дело с такой тактикой. Говорю вам, он не судья и не присяжный; он всего лишь солдат, нанятый подсудимым с согласия государства и представляющий его интересы, и его святая обязанность — представить дело в самом выигрышном для подсудимого свете.
Таково мое убеждение, и так я стараюсь действовать.
— Что ж, — заметил Дрейк, — в этом деле ты играл с огнем, но тебе сошло с рук, это уж точно. Ты заслуживаешь поздравлений. Газеты устраивают тебе рекламу на миллион долларов. Тебя считают чародеем права, да ты и есть чародей, клянусь Богом!
Он протянул руку, и Мейсон ее пожал.
— Ну, — сказал Дрейк, — я немного посижу у себя в конторе — вдруг тебе понадобится еще что-то проверить. По-моему, ты устал и захочешь поехать домой отдохнуть.
— Все и вправду произошло довольно быстро, — согласился Перри Мейсон, — но острые ощущения мне по душе.
Дрейк ушел.
Делла Стрит посмотрела на Перри Мейсона широко открытыми сияющими глазами.
— Ох, — произнесла она, — как же я рада. Как я рада, что вы ее вызволили. Это было чудесно.
Она взглянула на него — от слов, что она не могла выговорить, у нее дрожали губы, — и вдруг, широко раскинув руки, снова заключила его в объятия.
Кто-то виновато кашлянул у нее за спиной.
Отпрянув от Перри Мейсона, она оглянулась.
В дверях стояла Бесси Форбс.
— Простите, — сказала она, — я, кажется, помешала. Меня освободили, и я сразу пошла к вам, вот только вещи успела собрать.
— Не нужно извиняться, — ответил Перри Мейсон. — мы рады…
Послышалась громкая возня. Дверца шкафа распахнулась. Полицейская овчарка ворвалась в комнату. Пес тщетно царапал когтями скользкий паркет, но, добравшись до ковра, развил бешеную скорость и бросился прямиком к застывшей на пороге Бесси Форбс.
Он прыгал вокруг нее с восторженным визгом, лизал в лицо, а она, радостно вскрикнув, наклонилась и обняла могучую полицейскую овчарку за широкие плечи.
— Принц! — сказала она. — Принц!
— Прошу прощения, — возразил Перри Мейсон, — но его звать не Принц. Принц мертв.
Женщина посмотрела на него удивленно и недоверчиво.
— Лежать, Принц, — приказала она.
Пес улегся на пол и лежал, не сводя с нее прозрачного счастливого взгляда и самозабвенно стуча хвостом по паркету.
