Стюарт Камински - Месть
― Кто это был? ― она кивнула в сторону «Бьюика».
― Ангел.
Ответ, казалось, ее устроил.
― А это кто? ― я кивнул на радио.
― Эдди Арнольд. У меня есть все его диски. По телевизору недавно был целый фильм про него.
«Колумбия», кубинский ресторан на Сент-Арманд, находился недалеко. Первая «Колумбия» открылась в 1908 году в Айбор-сити, в Тампе. Я заходил туда однажды ― доставлял повестку владельцу какой-то компьютерной фирмы. Ресторан был большой, старый, настоящий, с цветной плиткой и большими деревянными столами. Как в «Зорро». Когда я вручал бумаги, выступал квартет танцоров фламенко. Моей жене там очень понравилось бы. Ей понравилось бы ощущение старины.
«Колумбия» в Сарасоте был современный ресторан, ярко освещенный. В меню значился «фирменный салат 1908», его я и заказал. Фло проголодалась и выбрала себе паэлью с рыбой и омаром. Блюда принесли только через двадцать минут, но мы не спешили. Я смотрел в окно на проезжающие машины и большой круглый сквер через дорогу, где туристы, расположившись на скамейках среди стриженых кустов, поедали мороженое от «Бен энд Джерри» или «Килвинс».
На бетонированной дорожке сквера, напротив нашего ресторана, стоял мужчина и смотрел на меня. Перед ним проезжали машины. Как только поток автомобилей прервался, он перешел через шоссе и двинулся ко мне.
― Фло, мне нужно на минутку отойти.
― К парню на круге?
― Да. Это мой клиент, Карл Себастьян.
― Он проезжал случайно и увидел тебя? ― спросила она, накалывая на вилку хрустящий рулетик.
― Сомневаюсь. В любом случае я ненадолго.
― Можешь не торопиться, мне тут нравится. Как ты думаешь, стакан вина...
― Хорошая идея, ― сказал я.
Воздух на улице был теплый и влажный, как всегда после дождя. На тротуаре и на проезжей части стояли лужи.
Я проскользнул между машинами и подошел к Себастьяну.
― Я знал некоторых из этих людей, тех, что на звездах.
На бетонном тротуаре вокруг сквера были установлены звезды с портретами знаменитых цирковых артистов, как на Голливудском бульваре. На бронзовых звездах были высечены сведения о жизни знаменитостей.
― Немножко знал Эмметта Келли, Лу Джейкобса, ― сказал Себастьян, покачивая головой. ― Когда я смотрю на эти звезды, всегда вспоминаю прошлое. Я люблю цирк.
― Я тоже, ― сказал я. ― Вы ехали сюда за мной, чтобы поговорить. О цирке?
― Вы обещали, что найдете Мелани.
― Я обещал, что найду ее через два-три дня. Сегодня ― день первый.
― Сегодня день второй, ― возразил Себастьян.
― Послушайте, мистер Себастьян...
― Значит, завтра?
― Самое позднее ― послезавтра, ― ответил я, понимая, что Мелани Себастьян может передумать и не позволить мне обнаружить себя, а Харви может не найти ее следов в Интернете.
― Если это произойдет завтра, я заплачу вам премиальные.
― Когда мы разговаривали в последний раз, вы сказали, что удвоите мой гонорар.
― Значит, удвою. Только найдите ее. Я не могу спать. Я не могу работать. Я не могу думать.
Он низко опустил голову и потер шею. Потом снова взглянул на меня.
― Извините меня. Вы говорили, что понимаете, что такое потерять жену. Вы помните?
― Помню.
― Тогда найдите Мелани.
В глазах у него стояли слезы. Он отвернулся и пошел по дорожке, проходившей по середине крута.
Я вернулся в «Колумбию». Фло занималась своей паэльей, меня ждал «салат 1908».
― Вкуснятина, ― сказала она. ― Чего он от тебя хотел?
― Всего, ― ответил я. ― Всего сразу.
14
За столом дежурного в отделе по делам несовершеннолетних сидел Джон Детчен. Он оторвался от стопки бумаг и приветливо улыбнулся.
― Возвращение грустного детектива, ― произнес он.
― Я не детектив, Джон.
― Ну можно же иногда пофантазировать. Я вот сижу за этим столом по восемь часов в день ― могу я хотя бы приносить домой истории об интригах и коррупции?
― Да, я детектив. В ширинке у меня зашита мини-кобура, сегодня в меня стреляли пять раз, а я убил четверых. С виду я безобиден, но, если меня разозлить, способен на страшную месть.
Джон расплылся в улыбке.
― Прекрасно, ― сказал он. ― Великолепно. Я не поверил ни одному слову, но все равно восхитительно. Я не думал, что у вас такое богатое воображение.
― Я учусь.
― Может быть, прекратим болтовню и отправимся по нашему делу? ― спросила Фло.
― А вы, вероятно, мама мистера Фонески?
Фло начинала заводиться.
― Знаешь что, крошка, ― сказала она, ― я не ханжа, но вольностей от молокососов не терплю.
― Молокососов? Меня так в последний раз называл мой дедушка, когда мне было шесть лет.
― Могу назвать тебя по-другому.
― Фло, прошу тебя, ― остановил ее я.
Она пожала плечами, кивнула, чтобы показать, что все понимает, и сказала:
― Извините.
― Извинение принимается, ― сказал Джон. ― У вас красивый джемпер.
― Спасибо, ― отозвалась Фло.
― Мисс Фло, ― произнес Джон, ― будет правильно, если вы употребите слово «голубчик».
― Я понимаю.
― Салли ждет вас, ― сказал он. ― Поднимайтесь, пожалуйста.
Мы сели в лифт, и двери закрылись.
― Он ничего плохого не говорил, ― сказала Фло, ― просто я дергаюсь, как свинья на веревочке.
Увидев нас, Салли встала из-за стола. Рядом с ней сидела какая-то женщина лет пятидесяти. Она выглядела усталой, и ей явно не хватало умения подбирать цвета и причесывать волосы. Салли улыбнулась мне, и ее улыбка мне очень понравилась. Она не была похожа на женщину, которая сегодня утром убила человека. С другой стороны, может быть, этому она и улыбалась ― я мало знал ее.
― Флоренс Зинк, ― представил я.
Обе женщины пожали руку Фло.
― А это, ― Салли показала на свою собеседницу, ― Эдна Стокбридж. Мой инспектор сейчас на совещании, ее кабинет свободен ― вы можете побеседовать с миссис Зинк там.
― Проходите, пожалуйста. ― Эдна Стокбридж показала Фло дорогу.
Фло обернулась ко мне, и я еще раз предупредил ее взглядом, надеясь, что она поймет его смысл.
Когда они ушли, я сел на стул рядом с Салли.
― Она подойдет, ― сказала Салли. ― Впрочем, нам так нужны приемные родители для подростков, что отказывают, кажется, только серийным убийцам. Она богата, хочет заниматься Аделью ― что еще нужно? Она должна только убедить Эдну, что справится с девочкой.
― Она с ней справится, ― сказал я. ― Дуайт Хэндфорд.
Я внимательно смотрел ей в лицо. Оно было совершенно спокойно.
― Сегодня утром я разговаривала с адвокатом, ― сказала Салли. ― Она думает, что шансов не вернуть ему Адель не больше пятидесяти процентов. Если учесть твердое убеждение судей, что детям в любом случае лучше всего жить с родителями, и вероятность, что Хэндфорд наймет дорогого адвоката, то ее прогноз выглядит слишком оптимистично.
