Стюарт Камински - Месть
― Хэндфорд мертв, ― сказал я.
― Что?
― Мертв.
― В самом деле? Где он умер? Когда?
― У себя дома, в Пальметто. Вы хотите знать, как это случилось?
― На самом деле не очень, ― сказала она, набирая воздуха в грудь. ― Я пытаюсь понять, почему чувствую только облегчение и никакой жалости, а тем более вины.
― В чем вы можете быть виноваты?
Она посмотрела на меня очень серьезно.
― Дело в том, что погиб человек, а мне это совершенно безразлично. В чем же еще? Вроде, других грехов я за собой не знаю.
― Его убили, ― сказал я просто.
― Меня это не удивляет, хотя смерть от пьяной горячки или в драке где-нибудь в кабаке также не удивила бы меня. Я должна подумать о том, что это значит для Адели и как сообщить ей об этом. Я должна буду позвонить нашему адвокату. Иногда смерть ― это хорошая новость.
― Вы хотели, чтобы он умер, ― сказал я. ― Вы говорили, что могли бы убить его.
Она молчала. Ее рот был чуть приоткрыт.
― Льюис, вы полагаете, что его убила я?
― Это возможно, ― сказал я.
― Я этого не делала.
― Вы обиделись на меня. Извините, пожалуйста.
― Нет, я не обиделась. Наверное, это справедливый вопрос. Я должна представить алиби? Когда он умер?
― Я думаю, сегодня рано утром.
― Я была дома, с детьми.
― Во сколько они встали?
― Около восьми, ― сказала она.
― Вы могли съездить убить Хэндфорда и вернуться до этого времени.
― Вероятно, но я этого не делала. Льюис, вы хотите уйти от меня, уйти от нашей... сейчас можно сказать только ― дружбы?..
― Нет. Я задаю вам вопросы, которые может задать вам полиция, сегодня или завтра. У них есть умный детектив по фамилии Вивэз, который...
И тут я остановился на полуслове. У меня возникло еще одно подозрение. У Эда Вивэза была дочь. Он говорил что-то о том, как полезна была бы для всех смерть Дуайта Хэндфорда.
― Слишком много подозреваемых, ― сказал я, откидываясь на спинку стула. ― У меня всего на одного подозреваемого меньше, чем у полиции: я могу исключить из списка себя. Наша встреча в субботу не отменяется?
― Не отменяется. ― Она коснулась моей руки. ― Выберите место, где нам поужинать. А я выберу фильм.
― Спасибо, ― сказал я. ― Извините меня, пожалуйста.
― За что? За то, что вы честны со мной?.. Теперь для меня начинается самое тяжелое. Сказать Адели, что ее отец погиб, должна я, а я понятия не имею, как она будет реагировать. Пожалуй, я сделаю это прямо сейчас, я не в состоянии жить с этим целый день.
― Сообщите мне, как она воспримет эту новость, ― попросил я.
― Я скажу вам в субботу, ― пообещала она. ― Оказывается, быть подозреваемой очень интересно. Теперь я свободна от подозрения?
― Да, ― ответил я ― и соврал.
Выйдя из кабинета инспектора, Фло сообщила мне, что ей придется задержаться с Эдной, чтобы оформить бумаги, а потом Эдна отвезет ее домой. Фло выглядела взволнованной и сияющей. Они торопились уладить дело.
Я передал Салли то, что Харви сообщил мне о новом вирусе. Она написала электронное письмо всем корреспондентам своей адресной книжки, чтобы предупредить их, и я ушел.
Я не сомневался в том, что Хэндфорд убил Берил Три, но точно не знал, кто прикончил Тони Спилца и самого Дуайта Хэндфорда, хотя в лице двух последних человечество не понесло никакой утраты.
Главным кандидатом оставался Джон Пираннес. Он поссорился со Спилцем, вносившим свою лепту в обучение Адели. Хэндфорда он хотел убрать потому, что тот, возможно, стал свидетелем убийства Спилца, и потому, что он был непредсказуем, агрессивен и опасен. Возможно, Пираннес знал, что Дуайт убил Берил. Я решительно склонялся к тому, что это был Джон Пираннес.
Этот ответ мог бы закрыть для меня дело Хэндфорда, но дело Хэндфорда закрываться не хотело.
Я должен был знать наверняка.
Мою жену сбил пьяный водитель, который сбежал с места преступления. Его не нашли, и дело так и не закрыли. Мне требовалась законченность, определенность. И я должен был как можно скорее поговорить об этом с Энн Горовиц.
Синий «Бьюик» проехал за мной до стоянки «ДК». Я подошел к Дэйву, выглянувшему из окна.
― Как торговля?
― Не шибко. В дождь всегда мало народа, но меня это не огорчает. Ты был у Пираннеса?
― Был.
― И остался жив. Поздравляю! Сегодня утром «Красавица» снялась с якоря и двинулась в неизвестном направлении.
― Неудивительно.
― Возьмешь бургер и близзард?
― Я только что пообедал, дай колу.
Дэйв указал глазами на что-то за моей спиной. Я обернулся и увидел двух полицейских. Их машина стояла в нескольких футах от нас.
― Льюис Фонеска? ― спросил один из них.
Оба копа были молодые. Один стройный, гладко выбритый, а другой, плотный, с пышными светлыми усами.
― Да, ― сказал я.
― Будьте любезны проехать с нами. Детектив Вивэз хочет с вами поговорить.
― У меня есть выбор?
― Нет, сэр, ― ответил худой коп.
Я не спрашивал, могу ли поехать за рулем своей «Гео», и забрался на заднее сиденье их автомобиля. До недавних пор эмблемой полицейских машин штата служило изображение микеланджеловского Давида на дверце. Копия статуи стояла во дворе музея Ринглинга, а копии с копии украшали двери, вестибюли и казенные машины города. Отголоски этого поклонения далекому европейскому искусству остались до сих пор. Я не очень разбираюсь в живописи, но мне нравился музей, полированные полы темного дерева и старинного вида галереи с картинами в рамах с пышной резьбой, которые Ринглинг собрал во время своих путешествий в Старый Свет. Кто-то знающий говорил мне, что это худшие работы лучших мастеров ― Рембрандта, Тициана и компании.
― Вы бываете в музее Ринглинга? ― спросил я молодого копа, севшего рядом со мной.
― Был один раз, мальчишкой, ― ответил он.
― А вы? ― спросил я водителя.
― Нет, ― сказал он. ― Моя жена была.
― Ей понравилось?
― Сказала, что да.
Я думал, не спросить ли о музее Ринглинга Вивэза, но, войдя в его кабинет, увидел, что он сидит за столом и барабанит по нему левой рукой.
― Дуайт Хэндфорд мертв, ― сказал он.
Я сел напротив него.
― Не могу сказать, что огорчен.
― Я тоже, но это для меня проблема.
― Где он умер? ― спросил я.
― Вы прекрасно знаете, что он умер в своем доме в Пальметто.
― Откуда я это знаю?
― Не выводите меня из себя.
Он перестал барабанить по столу.
― Сосед видел, как в дом Хэндфорда сегодня утром зашли двое мужчин. Один высокий, в желтом плаще, и низкий, лысый. Они приехали в маленькой белой машине и через несколько минут уехали. Знакомо?
― Что-нибудь еще?
― Сейчас тело осматривает медэксперт. Пока все, что он может сказать, это что Хэндфорд умер и что это случилось сегодня ночью либо рано утром. Очень рано, до того, как его посетили вы и ваш друг.
