Фергюс Хьюм - Зеленая мумия
– Тогда мы позовем полицию, чтобы тебя арестовали, – быстро объявил перуанец.
– Это за что же?
– За воровство моей мумии.
Харви оглушительно рассмеялся.
– Предполагаю, никто не станет сажать меня за то, что случилось тридцать лет назад, тем более в такой дыре, как Перу. С тех пор, как я украл этот труп, ваше правительство сменилось раз пятьдесят.
Здесь он был прав: у дона Педро не было никакой возможности прижать лжеамериканца за ту старую кражу. Перуанец мрачно уставился на него, а затем опустил глаза, явив собой печальное зрелище торжества зла над добром.
– Ты же не ждешь, что я смирюсь? – пробормотал де Гавангос.
– Я вообще ничего не жду, – парировал Харви. – Труп я украл, не отпираюсь, но…
– И это после того, как мой отец обращался с тобой, как с любимым сыном, – с горечью проговорил сеньор Педро. – Ты был бездомным, одиноким, и отец принял тебя, а ты украл у него самое дорогое.
Капитан покраснел и неловко заерзал на стуле.
– Так оно и было, – проворчал он, опустив взгляд. – Я тогда был тем еще паршивцем. А мой дружок захотел прикарманить эту мумию и предложил мне за нее целую гору долларов.
– Значит, кто-то нанял тебя, чтобы украсть ее?
– Нет, – неожиданно объявил Браддок. – Видите ли, этим «дружком» был я.
– Вы?! – Дон Педро быстро повернулся и с изумлением уставился на профессора, но тот посмотрел на него совершенно невинным взглядом.
– Да, – спокойно ответил египтолог. – Я уже говорил, что побывал в Перу лет тридцать назад. Я уже тогда искал экземпляр мумии инков. Ваза – тот человек, которого ныне зовут Джорджем Хирамом Харви, – сказал мне, что может раздобыть великолепный образец, и я пообещал ему сто фунтов. Но, клянусь вам, де Гавангос, я не знал, что мерзавец собирался кого-то обокрасть!
– Но вы знали, что это зеленая мумия? – резко поинтересовался перуанец.
– Нет. Мы говорили о мумии и только.
– И Ваза передал ее вам?
– Естественно, нет, – фыркнул капитан. – Профессор отправился в Куско и там попал в переплет.
– Меня схватили индейцы и увели в горы, – объяснил ученый. – Только через год мне удалось сбежать от них. Это было не так уж и плохо, ведь мне довелось изучить их угасающую цивилизацию. Но когда я вернулся в Лиму, выяснилось, что Ваза, прихватив мумию, оставил страну.
– Так и было, – подтвердил Харви, махнув рукой. – Я нанялся вторым помощником на парусник, направлявшийся в Европу. Мне было не с руки оставаться в Перу после того, как я спер эту мумию, так что я дернул в Париж и продал ее там за пару сотен фунтов. Потом поменял имя и принялся за старое. Тридцать лет я не слышал об этой клятой штуковине, пока в Пирсайде не объявились профессор с этим Болтоном и не наняли меня забрать ее на «Ныряльщике» с Мальты. Думается мне, это и есть то, что называют совпадением, – лениво заметил моряк. – Потом я просто волосы на себе рвал, когда узнал, что профессор заплатил девятьсот фунтов за ту вещь, которую я в свое время продал за двести. А знал бы я об этих чертовых изумрудах, так прямо на борту сорвал бы крышку и забрал бы их. Но я ничего не знал о камнях, и Болтон не сказал мне о них ни полслова.
– Да уж, он-то точно ничего не знал, – пробормотал Браддок. – Откуда ему было знать, что инки хоронили с мертвыми драгоценные камни? Даже я о них не знал. Я ведь уже не раз объяснял вам, почему хотел завладеть этой мумией. Но мне и в голову не могло прийти, что это, – он кивнул на зеленый саркофаг, – и есть та самая мумия, которую вы украли у де Гавангоса в Лиме. А теперь, капитан Харви, будьте справедливы и признайте, что я никогда не одобрял воровство.
– Нет! То, что вы сейчас рассказали, правда. Этот грех лежит на мне, и ни на кого другого я его не переваливаю.
– Что ты сделал с копией манускрипта? – требовательно спросил дон Педро.
Харви задумался.
– Что-то не припомню, – неуверенно ответил он. – Когда я спер мумию из вашего дома в Лиме, то с ней точно была эта бумажка на латыни, но про нее я как-то забыл. Может, продал вместе с мумией парижанину, а тот – мальтийцу.
– Но эту копию нашли в комнате сэра Фрэнка Рендома, – настаивал де Гавангос. – Как она там оказалась?
Капитан поднялся и принялся широким шагом расхаживать по комнате. Когда на его пути оказался Какаду, капитан без единого слова пнул его в сторону.
– Ну а вы что думаете, мистер Хоуп? – спросил моряк, остановившись возле Арчи и не обращая внимания на жалобно скулящего канака.
– Не знаю, что и думать, – быстро ответил молодой джентльмен. – Сэр Фрэнк мой очень хороший друг, и я верю его слову о том, что он не знает, как документ появился в его книжном шкафу.
Харви презрительно фыркнул:
– Я считаю, ворюга ваш дружок.
Арчи вскочил на ноги.
– Ложь, – отчетливо произнес он.
– Будь мы в Чили, за такие слова я бы просто вас пристрелил, – прорычал шкипер.
– Возможно, – сухо ответил художник, – только должен вас поставить в известность, что тоже неплохо обращаюсь с револьвером. И, повторяю, вы лжете. Сэр Фрэнк – не тот человек, который мог бы пойти на подобное преступление.
– Тогда как же, по-вашему, бумага оказалась у него в комнате?
– Сейчас он пытается это выяснить и, как только узнает, немедленно сообщит всем нам. Однако, капитан Харви, я хотел бы понять: на каком основании вы его обвиняете? Да-да, я слышал все, что вы тут нагородили. Но у вас нет доказательств, что Рэндом читал манускрипт.
– Если документ лежал у него в комнате, то могу, – сказал Харви, в голосе которого заметно прибавилось вежливости. – Подумайте сами. Я уже сказал, что парижанин, скорее всего, продал бумагу мальтийцу вместе с мумией. Значит, и профессор должен был купить их вместе, верно?
– Нет! – возбужденно воскликнул маленький профессор. – Сидней подробно описал мне мумию, но в его письме нет ни слова о манускрипте.
– Естественно, – спокойно согласился капитан. – Раз уж он знает латынь.
– Он знал латынь, – признал Браддок с тревогой в голосе. – В свое время я сам давал ему уроки. Значит, вы считаете, что он получил манускрипт, прочел его и решил утаить от меня изумруды?
Харви трижды кивнул и принялся жевать кончик сигары.
– А как еще можно объяснить все случившееся? – спокойным голосом поинтересовался он, уставившись на профессора. – Болтон получил манускрипт вместе с мумией – точно я, конечно, не помню, но что еще я мог с ним сделать, если не продать? Он, как вы признали, умолчал о нем в письме. Сложите же два и два: ваш Болтон узнал об изумрудах и решил сам их прикарманить на берегу!
– А почему не прямо на корабле?
– Потому что там везде крутился я, – равнодушно ответил Джордж Хирам. – Если бы он вскрыл ящик с саркофагом на борту, я бы сразу обо всем узнал и потребовал себе долю.
