Гастон Леру - Тайна Желтой комнаты
Таким образом я мысленно сблизил оба эти лица или, вернее, два воплощения одного и того же человека.
Это открытие потрясло меня. Пытаясь прийти в себя, я занялся внешними обстоятельствами, которые раньше сбивали меня с толку, и попытался согласовать их с моими выводами.
Каковы были внешние обстоятельства, противоречившие заключению, что преступником является именно Ларсан.
1. Я видел незнакомца у мадемуазель Станжерсон. Прибежав в комнату сыщика, я застал его там с заспанным лицом.
2. Лестница.
3. Я оставил Фредерика Ларсана в конце поворотной галереи, сообщив, что проникну в комнату мадемуазель Станжерсон и попытаюсь захватить незнакомца. И что же! Вернувшись туда, я застаю преступника на прежнем месте.
Первое внешнее обстоятельство меня не смущало. Возможно, что пока я спускался с лестницы и возвращался в замок, этот человек, закончив свои дела, вернулся к себе в комнату и быстро разделся. Постучавшись к нему, я увидел заспанное лицо Фредерика Ларсана.
Второе обстоятельство также отпадало. Ясно, что если преступником был Ларсан, то ему не требовалась лестница, чтобы попасть в замок, ведь он находился в комнате рядом со мной. Но эта лестница должна была убедить всех, что убийца пришел именно снаружи — необходимое звено в замысле Ларсана, так как этой ночью Робера Дарзака в замке не было.
Наконец, эта лестница при необходимости могла облегчить бегство и самому Ларсану. Но вот третье внешнее обстоятельство оставалось непонятным. Оставив Ларсана в конце поворотной галереи, я бросился в левое крыло замка за господином Станжерсоном и дядюшкой Жаком, а он использовал этот момент, чтобы отправиться обратно в комнату мадемуазель Станжерсон. Зачем? Это было рискованно.
Не успев вернуться на свой пост, он мог оказаться под подозрением. Значит, у него была для этого какая-то веская причина, причем возникшая внезапно, иначе, иначе он не одолжил бы мне свой револьвер.
Посылая дядюшку Жака в конец прямой галереи, я, естественно, полагал, что Ларсан находится в конце поворотной. Озабоченный точным выполнением моего приказа и не знающий подробностей дядюшка Жак, минуя перекресток двух галерей, не посмотрел, находится ли Ларсан на своем посту.
Что же заставило преступника вторично отправиться в комнату мадемуазель Станжерсон? Вероятно, оставался какой-то явный след, выдававший его присутствие там. Он забыл в комнате что-то очень важное. Что же? Нашел ли он эту вещь?
Я вспомнил о свече на полу, о пригнувшемся человеке и попросил убиравшую комнату госпожу Бернье поискать хорошенько. И она нашла вот это пенсне, господин председатель!
Рультабиль достал из жилетного кармана уже известное нам пенсне и поднял его над головой.
— Я был весьма смущен, так как никакого пенсне у Ларсана никогда не видел. Если он им не пользовался, значит, он в нем не нуждался. И уж подавно оно было ему не нужно в тот момент, когда свобода действий имеет первостепенное значение. Что означало это пенсне? Оно не соответствовало созданному мною образу преступника.
«Если только это не пенсне дальнозоркого!» — внезапно осенило меня. Я ни разу не видел, чтобы он читал или писал при мне. Может быть, он был дальнозорким? Но в таком случае это знали бы в сыскной полиции, знали бы, без сомнения, и его пенсне. Еще бы, сколько шуток должно было породить у сослуживцев «пенсне дальнозоркого Ларсана»!
Найденное в комнате мадемуазель Станжерсон после приключений в Необъяснимой галерее, оно становилось для него угрожающим.
И в самом деле, Ларсан-Бальмейер дальнозорок, и его собственное пенсне, вероятно, узнают в сыскной полиции.
— Вот, господин председатель, — продолжал Рультабиль, — в чем заключается моя система. Я не требую истины от внешних признаков, я только прошу их не противиться моему здравому смыслу.
Подобный удивительный результат нуждался в тщательной проверке. Желая окончательно убедиться, что убийца именно Ларсан, я решил увидеть его лицо и поплатился за это самым жестоким образом — мадемуазель Станжерсон была ранена вновь.
Здравый смысл отомстил мне за то, что после Необъяснимой галереи я попытался искать дополнительные доказательства виновности Ларсана.
Рультабиль замолчал, волнение мешало ему говорить.
— Но что же нужно было Ларсану от мадемуазель Станжерсон? Почему он дважды пытался ее убить?
— Потому что он обожал ее, господин председатель.
— Вот уж, действительно, повод…
— Да, и весьма существенный. Он был безумно влюблен и по этой причине, а также по некоторым другим, мог совершить любое преступление.
— Мадемуазель Станжерсон знала об этом?
— Да, господин председатель. Но, конечно, ей и в голову не могло прийти, что преследующий ее человек — это Фредерик Ларсан. Иначе он не поселился бы в замке и в ночь Необъяснимой галереи не зашел бы с нами в комнату своей жертвы после происшествия. Я заметил, что он все время держался в тени и стоял с опущенной головой. Он искал глазами потерянное пенсне!
Мадемуазель Станжерсон вынуждена была сносить преследования и нападки Ларсана, выступавшего под другим именем, которого мы не знаем.
— А вы, господин Дарзак, — спросил председательствующий, — быть может, мадемуазель Станжерсон открыла вам эту тайну? Неужели она никому ничего не говорила? Это помогло бы правосудию обезвредить преступника, а вам — избежать того незаслуженного ареста.
— Мадемуазель Станжерсон мне ничего не говорила, — ответил Робер Дарзак.
— Вам кажется возможным то, что утверждает этот молодой человек?
— Мадемуазель Станжерсон мне ничего не говорила, — невозмутимо повторил Робер Дарзак.
— А как вы объясняете, — продолжал председательствующий, обращаясь к Рультабилю, — тот факт, что преступник вернул господину Станжерсону украденные бумаги? И как вообще он мог проникнуть в запертые комнаты мадемуазель Станжерсон?
— О, на этот вопрос, я полагаю, ответить легче легкого. Человек, подобный Ларсану-Бальмейеру, легко мог раздобыть или изготовить необходимые ключи или отмычки. Что касается документов, то, по-моему, Ларсан сперва не думал о краже. Твердо решив помешать замужеству мадемуазель Станжерсон, он повсюду преследует ее и Робера Дарзака. Однажды в универсальном магазине «Лувр» ему попадает в руки сумочка мадемуазель Станжерсон, потерянная ею или просто украденная. В сумочке хранится ключ с медной головкой, значение которого он узнает из объявления, помещенного мадемуазель Станжерсон в газетах.
Он пишет ей до востребования, как это и было указано в объявлении. Без сомнения, умоляет о свидании, сообщая, что сумочка и ключ находится у человека, который обожает ее. Ответа нет.
