Пьер Сувестр - Пустой гроб
Глава пятнадцатая
В ЗАСАДЕ
Стоя на лестничной площадке, Жюв испытывал такое невероятное волнение, что, несмотря на умение владеть собой, готов был ущипнуть себя, чтобы убедиться, не сон ли это, не стал ли он жертвой иллюзии, действительно ли слышал он, как Поль Дро разговаривал с ребенком, а тот восторженно благодарил его и радовался полишинелям в шелковых костюмчиках.
От изумления Жюв запутался в своих же мыслях.
Из всего случившегося следовал один неопровержимый вывод, ясный как дважды два.
Полю Дро нравилось играть с ребенком, который, судя по голосу, был не старше лет четырех-пяти; надо думать, хирурга связывали с ребенком тесные родственные связи.
— Я ошибся, черт меня дери, — ворчал Жюв, — Себастьян Перрон не причастен к похищению Юбера… Поль Дро — вот кто его похитил… Поль Дро обольстил ребенка… Себастьян Перрон — честный человек, Поль Дро — негодяй и подлец.
Обнаружение ребенка в корне меняло все предположения Жюва. Однако сыщик никогда не принимал гипотез на веру, без тщательной предварительной проверки.
— Я должен убедиться в этом своими глазами, — сказал себе Жюв, — должен, во что бы то ни стало, увидеть ребенка.
Он подошел вплотную к двери, из-за которой доносился голос Дро, и попытался заглянуть в замочную скважину.
Не такая уж плохая идея! К несчастью, по одной простой причине она была неосуществима. Запоры в этой квартире были надежные — потому-то Жюв так и не смог предаться нескромным своим наблюдениям.
— Не везет, — покачал головой полицейский.
Он уже поднес руку к звонку, решив форсировать события, застать Дро врасплох, любой ценой узнать разгадку тайны, но тут услышал, как хирург говорит ребенку:
— Ну же, будь умницей, не плачь, отпусти меня и поиграй с полишинелями.
Услышав эти слова, Жюв резко отпрыгнул.
— Черт, — вырвалось у него, — он выходит.
Жюв скачками бросился вниз и успел спуститься на два этажа, когда услышал, как открылась и захлопнулась дверь.
— Еще немного, и он застукал бы меня за подглядыванием. А я ни в коем случае не должен терять его доверия, не должен оскорблять его.
Жюз стал медленно спускаться по ступенькам, не выказывая ни малейшей торопливости.
В отличие от него, Дро спускался бегом.
Вскоре он нагнал Жюва.
Заметив его, хирург, естественно, очень удивился:
— Вы, Жюв? — воскликнул он. — Какого черта вы здесь оказались? Пришли ко мне?
— К вам, — подтвердил Жюв, — но я так рассеян, что поднялся этажом выше, а теперь вот спускаюсь.
Объяснение звучало вполне правдоподобно, и Дро успокоился. Он засыпал Жюва вопросами:
— Вы принесли важные новости? Что-нибудь узнали? Напали на след?
Жюв внимательно наблюдал за хирургом.
«Поразительный человек, — думал он, — с какой неподражаемой ловкостью играет он свою роль… Кто бы догадался, что он, как никто другой, прекрасно обо всем осведомлен… Поневоле подумаешь, что никакого ребенка он не видел, а у меня была просто галлюцинация».
Разговаривая с Жювом, Дро хмурился и выглядел озабоченным. Когда он спрашивал, есть ли новости, напал ли Жюв на след, голос его дрожал, как если бы он и впрямь надеялся услышать сенсационное известие.
Жюв отрицательно покачал головой:
— Нет, дорогой мой, пока ничего не знаю, хотя, похоже, я на верном пути.
На миг морщинки на лбу хирурга разгладились, из глаз брызнула радость:
— Только бы это было правдой, — вздохнул он. — Мне так не терпится обнять малыша.
Мужчины остановились у квартиры хирурга; Жюв лихорадочно подыскивал какую-нибудь фразу, чтобы как не невзначай выведать у Поля Дро, зачем понадобилось ему подниматься на пятый этаж.
Долго раздумывать ему не пришлось. Внезапно Дро повел себя совсем иначе:
— Думаете, вы на верном пути? — повторил он. — Что ж, тем лучше… Время не терпит, дорога каждая минута, каждая секунда…
Тон его странным образом переменился, и Жюв подумал было, не услышит ли он сейчас неожиданное признание.
— Входите же, господин Жюв, — пригласил Поль Дро, — я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз, рассказать, что со мной приключилось.
Жюв молча поклонился.
«Наконец-то, — подумал он, — наконец-то Дро решился заговорить.»
Хирург, как ни в чем не бывало, достал связку ключей и открыл дверь. Проведя Жюва через роскошную галерею, он пригласил его в тихий, скромно обставленный кабинет, тщательно запер двойные утепленные двери, включил лампу с темным абажуром, пододвинул сыщику кресло, а сам, заложив руки за спину, с сумрачным видом принялся шагать взад и вперед.
Жюв избавился от пальто и шляпы и сделал вид, будто внимательно разглядывает огромную картину, изображавшую прелестную речушку и пастушку со стадом идущих к водопою откормленных черных коров, на самом деле исподтишка он пристально наблюдал за своим собеседником.
Внезапно Дро резко остановился перед Жювом.
— Исчезновение Юбера — вещь неслыханная, — начал он. — Тайна, окутывающая эту историю, непостижима и трагична. Для меня это большое горе, господин Жюв.
В глазах хирурга стояли слезы. «Черт! — заволновался сыщик. — Что хочет он мне сказать?»
Жюв смирно сидел, не произнося ни звука.
— Я так несчастен, — снова заговорил Поль Дро, — я без конца спрашиваю себя, чем кончатся мои злоключения… Сегодня, господин Жюв, я стал жертвой невероятного, дьявольского насилия… Ни за что не догадаетесь, какого.
— Я и не могу догадаться, — скромно ответил Жюв. — Говорите же, расскажите мне ваше приключение, а я наперед заверяю вас в моей преданности.
Хоть Жюв и был убежден, что, печалясь об исчезнувшем Юбере, Поль Дро безбожно его обманывает, на мгновение ему показалось, что хирург и впрямь невероятно взволнован, что страдания его непоказные, горе непритворно и что он переживает одну из тех внутренних драм, когда душа рвется на части.
Поль Дро опять заходил по кабинету и монотонным, усталым голосом начал свою исповедь:
— Довериться вам я решил не без колебаний — боялся, не поверите ни одному слову. Да и что вы можете мне посоветовать? Ситуация безвыходная… О! Если бы у меня были деньги… — тяжело вздохнул хирург.
Он замолчал, и Жюв осторожно подбодрил его:
— Так что же с вами случилось? Рассказывайте… Вы говорите с другом.
— Я знаю это, — вздрогнув, ответил Дро.
Хирург порывисто кинулся к Жюву и от всего сердца пожал ему руку.
— В таком случае, господин Жюв, слушайте, — заговорил он, — вот моя история. Она уложится в несколько слов, но от этого не станет менее ужасной. Сегодня днем я работал здесь, в кабинете, и слуга доложил мне о посетителе; он настойчиво желал меня видеть, но имя свое назвать отказался. Сначала я решил, что это вы. Потом подумал — наверно, какой-нибудь пациент, желающий сохранить инкогнито, и распорядился, чтобы посетителя впустили.
