Кэрол Дуглас - Авантюристка
Конечно, на церковь казино походило только внешне. То был скорее храм игры. (Увидев очередной элемент декора, я лишилась дара речи: потолок бара украшала фреска, на которой были изображены попыхивающие папиросами и сигаретами девицы – они были совершенно голые, но при этом почему-то стыдливо прикрывали ступни!) Многочисленные помещения (или залы, как называют их французы) изобиловали высокими окнами с пилястрами в стиле Палладио, полукруглыми нишами, колоннами, массивными картинами, изображающими реалии мирской – и даже языческой! – жизни, и огромными столами, покрытыми зеленым сукном.
Мы с Ирен и герцогиней стояли в главном зале, наблюдая за редкими посетителями, снующими из стороны в сторону.
– Сколько же бед приносят азартные игры тем, кому не хватает ума вовремя остановиться! – с возмущением произнесла герцогиня, приметив несколько сонных посетителей, уткнувшихся в зеленое сукно игральных столов. – Хотя говорят, что своим благополучием княжество и его граждане целиком обязаны двум миллионам золотых франков, которыми казино пополнило казну Гримальди[42].
Ирен неспешно прогуливалась вдоль столов, наблюдая за происходящим: тут и там игроки бросали кости, сокрушались из-за проигрыша в карты или с трепетом наблюдали за роковыми поворотами черно-красного колеса рулетки.
Я шла за подругой по причудливому храму, в котором деньги переходили из рук в руки в форме цветных фишек, а люди полагались на одну лишь удачу. Казалось, герцогиню забавляло, с каким трепетом мы разглядываем великую игорную машину, этот вечный двигатель, работающий с точностью часового механизма в мраморном царстве денег, обласканном лучами средиземноморского солнца.
Мы остановились у рулетки. Герцогиня встала чуть поодаль, дабы не закрывать нам обзор.
– Сара – заядлый игрок, – вздохнула она. – Тратит деньги столь же безрассудно, сколь расточает свой талант на сцене. Живет она не по средствам, что не мешает ей приезжать сюда и рисковать своим состоянием. Я, конечно, рада нашим встречам, но видеть, как она доверяется колесу фортуны, – это выше моих сил. Ведь оно столь ненадежно! Впрочем… Сара есть Сара. Она поступает так, как ей заблагорассудится.
– Театральное поприще, – проговорила Ирен с ностальгической улыбкой, – часто толкает к подобной эксцентричности. Искусство требует большой эмоциональной отдачи, а потому действительность может показаться актеру пресной. Полагаю, выигрыши и потери Сары – хорошо спланированный спектакль, ничем не отличающийся от ее театральных этюдов.
– Верно. Однако проигрыши всегда трагичны. – Герцогиня потупила взор. – Порой они даже заканчиваются летальным исходом; взять хотя бы отца Луизы. Или Элеонору Дузе – она ведь бросила азартные игры. А знаете почему?
Я покачала головой. Мысль о том, что герцогиня знакома с самой Дузе, итальянской трагической актрисой и властительницей чувств человеческих, внушала мне благоговейный трепет.
– Это случилось прямо здесь. – Герцогиня обвела рукой ничего не подозревавших игроков. – Однажды на глазах Элеоноры некая несчастная девушка, еще совсем ребенок, отчаянно проигрывала за этим столом. В казино неудача преследует многих, а потому почти никто не замечает подобных инцидентов. Но Дузе обратила на нее внимание, ведь она тонко чувствует человеческую драму. Мертвенно-бледное лицо, страшный блеск в глазах… очередной проигрыш, и вот она уже достает цветной пузырек из ридикюля… запрокидывает голову, пьет… Теперь Дузе еще искуснее изображает смерть на сцене, но с тех пор она обходит любое казино стороной – не только это.
– Но почему бедняжка покончила с собой? – поразилась я. – Кто она? Как так случилось, что столь юная особа впала в зависимость от колеса фортуны?
– Дузе поведала мне эту историю, но она ничего не знает о ее несчастной героине. Скорее всего, она была благовоспитанной девушкой, пристрастившейся из-за какого-то подлеца к азартным играм. Бедняжка проиграла почти все, что имела, и, подхватив игорную лихорадку, уже не могла остановиться, как вдруг поняла, что ей нечем платить. Очевидно, она рассчитывала, что рано или поздно рулетка принесет ей удачу и она сможет вернуть долг. Этого, однако, не произошло, и… кто знает, откуда она была родом и где нынче покоится ее тело? По крайней мере, ее история послужит нам хорошим уроком, ведь бедняжка была молода и, возможно, хороша собой. Смерть ее – большая ошибка. Дузе видела крах юной жизни своими глазами и была потрясена до глубины души.
– Les inconnues de la roulette[43], – прошептала Ирен.
– Прошу прощения? – переспросила герцогиня.
– Я лишь подумала, ваша светлость, что юным своенравным леди не так уж и сложно найти способ саморазрушения. И среди них встречаются весьма миловидные особы.
Мы шли по приватным залам. Повсюду слышались стук шариков рулетки и игральных костей и шепот игроков, мерный, словно шелест дождя за окном. Приведя нас в богато обставленный кабинет, герцогиня попросила:
– Зовите меня Алисой. Мне нравятся американские правила. Это отец мой души не чает в аристократии. – Она улыбнулась мне: – А вас я, в свою очередь, буду рада звать Пенелопой, мисс Хаксли. Среди моих знакомых нет никого, кто носил бы это замечательное имя. Если мы с вами откажемся от формальностей, я смогу почувствовать себя героиней одной из нынешних пьес Оскара. Ведь ваше имя почти столь же изысканно, как Гвендолен[44].
– Если ваша светлость находит это уместным…
– Уместным! Да ты само воплощение уместности и приличия, Пенелопа. – Герцогиня с легкостью перешла к дружескому тону. – Стоит тебе только нахмурить брови, как тотчас содрогнутся грешники мира сего, все до единого. Будь так добра, зови меня Алисой. Я богата и знатна, но у меня совсем нет друзей. Ах, Ирен! С первого взгляда я прониклась доверием к тебе и твоему чудесному супругу. Конечно, принц мне очень дорог, и все-таки я не могу не восхищаться вашим союзом, ведь Годфри – простой, но в то же время весьма выдающийся человек. На поверку аристократы ужасно скучны! Присаживайтесь, пожалуйста.
Мы опустились на блестящий черный диван с набивкой из конского волоса. На столике перед нами сиял чайный набор в георгианском стиле. Алиса устроилась напротив в уютном кресле в стиле Людовика XV и налила нам чаю.
Ирен одарила нашу титулованную хозяйку снисходительной улыбкой:
– Несмотря на твое отношение к аристократии и презрение к азартным играм, совсем скоро ты станешь правящей герцогиней этого тепличного мирка.
