Николас Блейк - В аду нет выбора
Петров стряхнул снег с сапог и вошел в дом. Шаги в холле были для Пола первым признаком его появления в доме. Энни поспешила встретить гостя. Пол Каннингем съежился в своем кресле у камина. Он уверил себя, что Петров никогда не появится. Но грохочущий голос в холле не оставлял на этот счет никаких сомнений.
— Итак, вы здесь, в тепле и уюте. — Петров подошел к огню, чтобы подсохли его брюки. — Я проделал немалый путь и проголодался.
Пол встал, чтобы принести еду, ему нужен был предлог, чтобы уйти из комнаты, которую заполняла массивная фигура Петрова.
— Нет-нет. Сидите. Сначала разговор, потом еда.
— Вы получили ее? — нетерпеливо спросила Энни.
— Информацию? Нет.
— Но… но разве Рэгби не с вами?
— Профессор Рэгби находится вместе со своими праотцами.
— Я не…
— Я должен был избавиться от него. Он подстроил мне еще одну ловушку. Я задушил его. Вам холодно, мистер Каннингем?
— Нет, что вы.
— Но вы дрожите.
Пол понял, что Петров разъярен, несмотря на спокойный внешний вид, и задрожал еще больше, не сумев сдержать себя. Он облизнул губы и осмелился спросить:
— Следовательно, мы должны признать свое поражение?
— Заткнись! — Петров обернулся к Энни: — Почему вы не возвратили мальчишку в Лондон, как вам было приказано? Он все еще в этом доме?
— Он умер. Его тело нашли вчера. Разве вы не слышали сообщения по радио прошлым вечером, товарищ?
— Нет, не слышал. Расскажите подробнее, пожалуйста.
— Об этом вам может рассказать Каннингем, — злобно сказала женщина.
— Неужели? Тогда послушаем его. Вам что, очень жарко, Каннингем? Лучше отойдите от камина. Вы же вспотели.
— Это не моя вина! — Голос Пола сорвался до фальцета.
— Ну, об этом следует судить мне. Говорите.
Пол рассказал историю этого путешествия сквозь снежный буран. В присутствии грозного Петрова финал этого путешествия предстал в куда более неприглядном свете, чем прежде.
— Понимаю. Вы струсили. — Маленькие сулящие угрозу глазки Петрова впились в лицо Пола. — Я ошибся, выбрав вас. Ошибку следует исправить. Не потеряли ли и другого ребенка, Энни?
— Конечно нет. Она наверху. Вы же слышите, как она прыгает.
Люси, надев башмаки, прыгала так громко, как могла, желая привлечь внимание посетителя, если тот был полицейским, разыскивающим ее. Кричать она не осмеливалась, памятуя об уколе.
— Надеюсь, вы не скучали в компании с ней, — сказал Петров. — Теперь это кончится.
— Вы увозите ее? — спросила женщина как-то неуверенно.
— Мы все скоро покинем это место, но у каждого свое предназначение.
— Надеюсь, — пробормотал Пол.
— Надежда, мистер Каннингем, как говорит ваш поэт, всегда живет в человеческом сердце. К сожалению, ваша неумелая работа изменила мои планы. Этот мертвый мальчишка заставил какого-то олуха полицейского догадаться о подмене.
— У нас был местный полицейский, — подобострастно заметил Пол, — когда обходил свой район в поисках Люси.
— В другой раз такого не произойдет, дорогой сэр… после того, как будет обнародовано описание мертвого мальчишки.
— Ну что о нем вспоминать! — произнесла Энни.
— Джим, рабочий на ферме, сказал мне, что этот полицейский в больнице, и в тяжелом состоянии.
— Какие драматические события произошли с вами всеми тут!
— Действительно профессор мертв? — резко спросила Энни.
— Вот те на! Уж если я убиваю кого-нибудь, то он не возвращается к жизни. — Петров ухмыльнулся собственной шутке. Полу показалось, что это ухмылка крокодила.
— Не обращайте внимания, Энни, вы не совершили никакой ошибки. Партия вас не забудет. — Петров ткнул пальцем в сторону Пола: — Теперь еду. Да поживей. И много черного кофе.
Когда Петров и Энни остались одни, он доверительно обратился к ней:
— Если кто-нибудь поинтересуется, то я — отец Ивэна, приехал забрать его домой. Теперь о моем плане. Упакуйте свои вещи, разберите передатчик, отнесите все в багажник машины Каннингема. Мы все четверо доедем до того места, где я оставил машину, в лесу, за две мили отсюда. Мы не можем ждать, пока стемнеет. Должны выехать через полчаса. Может ли автомобиль доехать до деревни?
— Да. Путь утрамбован трактором.
— Ну, тогда проехать можно. Я прошел по этой дороге большую часть пути. Доедем до сугроба, где застряла моя машина. Закопаем эту машину в сугроб как можно глубже. Потом доберемся до моей машины и поедем на ней по главной дороге на запад. У меня в Плимуте контакты. В случае необходимости машину бросим и сядем на поезд. — Он энергично потер руки. — Если повезет, проскочим. В чем дело? Вы можете предложить что-нибудь лучше?
— Нет. Но мы не можем взять… а что мы сделаем с Люси и Полом?
— Ну, это просто. Оставим их в машине Пола.
— Но…
— Сначала я хотел оставить их в лесу, где стоит моя машина. Но по дороге сюда я придумал кое-что получше. Перед отъездом мы поднимем прощальный кубок, все четверо. В два из них вы добавите наркотик. К тому времени как мы доедем до сугроба, двое из нас уже уснут. Прекрасно. Мы въедем на машине в сугроб, если нужно будет, набьем снега в выхлопную трубу и оставим мотор работать. Вскоре выхлопные газы совсем усыпят их. Я уверен, что снег пойдет опять. Машину занесет. Это пустынная дорога. По пути сюда мне никто не встретился.
— Понимаю.
— Вся прелесть этого плана в том, что он запутает следы. Понимаете? Пропавший ребенок будет обнаружен в автомобиле вместе с похитителем, который пытался вывезти девчонку из данного района. В багажнике у него, кроме того, будет разобранный передатчик. Полиция нашла преступника. После этого они не будут столь жестоки… Вы все еще сомневаетесь, товарищ?
Энни покраснела и опустила глаза.
— Так ли необходимо… ликвидировать их?
— Почему вы должны беспокоиться? — Петров кивнул головой в сторону кухни. — Это дерьмо… кто о нем заплачет? Из-за его трусости и глупости сорвались все мои планы. Вы что, влюбились в него?
— Не говорите глупостей. Это Люси. Я думаю о ней. Какой смысл убивать ее?
— А что вы предлагаете? Запереть ее в комнате, чтобы она там голодала? Взять с собой и вежливо вручить полицейскому? Она слишком много видела. Вы же знаете, что ребенок годится только для одноразового применения.
Как это произошло, Энни сама не поняла. Она не принадлежала к числу женщин, которые отличаются тонкой чувствительностью или интуицией. Не много в ней было от этих качеств, чтобы гордиться ими. Но она вдруг почувствовала какую-то фальшь в словах Петрова. Она преисполнилась уверенности, что ему нравится убивать и он получит удовольствие от убийства маленькой девочки. Она стала размышлять о смерти профессора. Если секретные сведения, в которых они нуждаются, может выдать только живой профессор, то непонятно, почему Петрову понадобилось его убивать. Она смотрела, как он пожирает, точно животное, еду, которую принес Пол. Петров сказал, что профессор подстроил ему западню во время этого свидания: полицию, а возможно, и солдат. Нужно ли было Петрову душить профессора для того, чтобы скрыться? На это требовалось время, хотя дорога была каждая секунда. А кроме всего, у Петрова ведь был еще револьвер.
