Джорджетта Хейер - Предательский кинжал
— Вопрос в том, где же находится завещание, если его нет у мистера Блиса? — спросил Мотисфонт.
Стивен пожал плечами.
— Может быть, в печке.
— Нет, нет, он бы не стал этого делать! — сказал Джозеф. — Не говори о нем плохо, Стивен! Ты же знаешь, что он никого, даже меня, не любил так, как любил тебя!
— Вы хотите сказать, у меня были причины предполагать, что он составил завещание в мою пользу? — спросил Стивен.
— Вы должны были это предположить, я так думаю, — презрительно сказал Мотисфонт. — С того момента, как я приехал сюда, Джозеф все время на это намекает.
После такого выпада Джозеф сразу же перешел на сторону племянника.
— Не хочу говорить резко в такой момент, Эдгар, но это… это — чудовищное предположение! Стивен, разве я говорил тебе когда-нибудь о завещании бедного Ната?
— Нет.
— О, я столько лет знаю вашу семью, чтобы понять, как вы все держитесь друг за друга! — возразил Мотисфонт. — Я же могу сказать, что у меня, например, сложилось впечатление, что Стивен — наследник Ната, и сложилось оно из тех замечаний, которые делали вы, Джо!
Хотя инспектор по достоинству оценил эту перепалку, он все же вмешался и, извиняясь, сказал:
— Не хочу перебивать вас, джентльмены, но если завещание существует, я хотел бы его видеть.
— Оно не существует, — коротко сказал Стивен.
Инспектор перевел взгляд на обеспокоенное лицо Джозефа.
— Что вы на это скажете, сэр?
— Мой брат написал завещание, — ответил Джозеф. — Может быть, он впоследствии уничтожил его. Я не знаю. Но в его комнате есть сейф, может быть, оно там.
— Сейф? — переспросил Стивен.
— Да, он спрятан за этой картиной, — ответил Джозеф. — Ты, наверное, о нем не знаешь. Нат сказал мне о нем только тогда, когда был болен, и хотел, чтобы я кое-что достал из него.
— Вы можете его открыть?
— Да, если он не изменил комбинацию.
Стивен подошел к картине, на которую показал Джозеф, и снял ее. Под ней был небольшой стенной сейф. После долгой суеты вокруг сейфа Джозеф наконец открыл его, пригласил Блиса посмотреть на его содержимое и отступил с озабоченным видом.
Блис вынул две связки документов, положил их на стол и вместе с Хемингеем принялся просматривать их. Стивен, нахмурившись, облокотился на каминную доску, в то время как Мотисфонт, которому, казалось, трудно было спокойно устоять на месте, протирал очки.
Спустя некоторое время Блис сказал:
— Эти бумаги, по большей части, — паевые сертификаты и не имеют отношения к делу. А вот это завещание. — Он пренебрежительно добавил: — Кажется, оно в порядке.
— Ради Бога!.. — раздраженно сказал Стивен. — Если завещание есть, то давайте узнаем наше положение! Кто наследник?
Поверенный сурово посмотрел на него поверх очков.
— Это, как вы, без сомнения, могли предположить, очень короткий документ, — сказал он. — Если бы со мной посоветовались… Но этого не сделали.
— Не стоит волноваться, — виновато сказал Джозеф. — Мой брат не позволил бы мне послать за вами, но надеюсь, я забыл не все, чему меня учили, и правильно его составил.
— Завещание, разумеется, еще должны утвердить, — холодно сказал Блис. — Если речь идет о такой крупной сумме, то я бы, естественно, посоветовал вызвать поверенного. Но я хорошо знаю особенности характера мистера Хериарда.
— Кто наследник? — требовательно спросил Стивен.
Блис выглядел оскорбленным, а Мотисфонт пробормотал что-то о соблюдении элементарных приличий. Однако инспектор поддержал Стивена и сказал, что тоже хотел бы знать, кто является наследником.
— Здесь указаны две суммы, — сказал Блис. — Мисс Паула Хериард получает пятнадцать тысяч фунтов; мистер Джозеф Хериард — десять тысяч. Все остальное состояние, включая дом и поместье, переходит к мистеру Хериарду, без всяких условий.
Минуту в комнате было тихо. Стивен повернул голову и пристально посмотрел на дядю.
— На кой черт вам это понадобилось? — сердито сказал он.
Даже Блис выглядел удивленным. Инспектор наблюдал за Стивеном с интересом знатока. Джозеф сказал:
— Не мне, старина, а Нату. Я только помогал составлять его.
— И подбили его оставить состояние мне, так я полагаю!
Дикие, насмешливые ноты в голосе Стивена заставили Мотисфонта раскрыть рот. Инспектор переводил взгляд с жесткого лица Стивена на озабоченное Джозефа и ждал.
— Стивен, я не могу слышать, как ты говоришь о Нате! — сказал Джозеф. — Ты же знаешь, кем ты был для него! Мне не надо было его подбивать! Он всегда этого хотел. Я только убедил его, чтобы он написал нормальное завещание.
— Это очень порядочно с вашей стороны, Джо! — сказал Мотисфонт, не в состоянии сдерживать себя. — Не каждый так поступил бы на вашем месте.
— Дорогой Эдгар, надеюсь, вы не считали меня злобным дядюшкой из сказок!
— Нет, но я бы мог предположить… Вы же брат Ната, в конце концов! Всего десять тысяч! Никогда бы не поверил!
Джозеф улыбнулся одной из своих причудливых улыбок.
— Боюсь, для меня это слишком большая сумма. Я никогда не умел обращаться с деньгами. Можете назвать меня непрактичным старым дураком, но я чувствовал бы себя неловко, если бы Нат оставил мне больше.
Его точка зрения была такой необычной, что никто не смог ничего ответить. Спустя некоторое время Блис откашлялся и спросил, желает ли инспектор просмотреть бумаги его покойного клиента.
Джозеф вздохнул.
— Если вы должны, значит, должны, — сказал он. — Меня ужасает мысль, что будут копаться в бумагах бедного Ната!
— Не вижу в этом никакого смысла, — сказал Мотисфонт. — Они наверняка не прольют света на убийство.
— Кто знает, сэр, — сказал Хемингей вежливо, но твердо.
Однако содержимое стола Ната не представляло особого интереса. Очевидно, Натаниель был методичным человеком, все его бумаги были аккуратно сложены, он не хранил переписку. Нашли лишь письмо от Паулы, датированное ближайшим временем. Беспорядочный почерк Паулы покрывал четыре страницы, но, за исключением обиды на дядину скупость, который не согласился немедленно поддержать творения Виллогби Ройдона, в письме не было ничего, что говорило бы о ее враждебном отношении к дяде. Все остальные личные письма не имели никакого отношения к делу, и, просмотрев их, инспектор перешел к деловой переписке, которую разбирал Блис. С точки зрения Хемингея, они не представляли большого интереса. Пока он пробегал их взглядом, Блис изучал несколько документов, которые были связаны вместе. Он быстро взглянул в сторону Мотисфонта и молча положил их перед Хемингеем.
— А! — сказал Мотисфонт с легким смешком. — Кажется, я узнаю свою руку! Могу предположить, что это!
