Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
– Сэр Джон так не считает, и у медсестер сложилось впечатление, будто вы явились позднее.
– Что ж, вероятно, – согласился Томс. – Я, право, не помню.
– Можете сказать, чем вы занимались в эти одну-две минуты?
– Не имею ни малейшего представления.
– В таком случае я вас покидаю. Бойз!
Инспектор Бойз вернулся в операционную, Аллейн вышел, и примерно через минуту к нему присоединился Томс.
В предоперационной появился сэр Джон, с помощью Джейн Харден и старшей сестры отмылся и облачился в хирургическое одеяние.
– Я чувствую себя полным идиотом! – весело воскликнул Томс.
– Вот теперь, – Филиппс говорил тем же мрачным, бесстрастным тоном, – мистер Томс рассказал о скетче в «Палладиуме».
– Все согласны? – поинтересовался старший инспектор.
Женщины кивнули.
– Что дальше?
– Прошу прощения, вот что я вспомнила: мистер Томс вошел в операционную и позвал меня туда, – сказала Мэриголд.
– Спасибо, старшая сестра, – произнес Аллейн. – Идите. – Он дождался, пока двустворчатая дверь отворится и закроется, и повернулся к Филиппсу, который уже в халате и маске стоял рядом с Джейн Харден. – Следовательно, в тот момент вы остались вдвоем.
– Да, – кивнул хирург.
– Не вспомните ли, что происходило между вами?
– О, пожалуйста… – шепотом взмолилась девушка. – Пожалуйста, пожалуйста…
– Может, вы освободите ее от всего этого? – по-просил Филиппс. Теперь его голос звучал настойчиво.
– Очень сожалею. Если бы мог, освободил.
– Я сам ему скажу, Джейн – вызвался сэр Джон. – Мы говорили, какая странная сложилась ситуация. Я опять попросил ее выйти за меня замуж. Она снова ответила отказом, мол, чувствует, что каким-то образом принадлежит О’Каллагану. Джейн пыталась объяснить свою точку зрения.
– Вы кое-что пропустили – совсем не думаете о себе. – Джейн встала перед сэром Джоном, словно решила ни за что не подпускать к нему полицейского. – Он сказал, что не хотел оперировать и отдал бы все на свете, только бы этим не заниматься. Это его точные слова. Заявил, что пытался ее убедить – то есть жену О’Каллагана – пригласить другого хирурга. Ему была невыносима мысль, что придется оперировать. Разве похоже, что он собирался причинить О’Каллагану вред? Он не думает о себе – хочет одного: помочь мне. А я этого не стою. Твердила ему сотню раз.
– Джейн, дорогая, не надо…
Раздался стук в дверь, к ним заглянул Робертс.
– Думаю, настало время, когда я пришел мыться.
– Входите, доктор Робертс.
Анестезиолог окинул взглядом присутствующих.
– Простите меня, – начал он с почтительностью, с которой всегда разговаривал с Филиппсом, – я припоминаю, что одновременно со мной пришел мистер Томс.
– Вы совершенно правы, Робертс – учтиво ото-звался хирург.
– Мистер Томс, будьте любезны, – позвал Аллейн.
Врач ворвался в помещение.
– Снова опоздал? Дело в том, что я, хоть убейте, не помню, кто когда входил и выходил. Полагаю, в тот момент я начал мыться.
– Действуйте, – кивнул старший инспектор.
Наконец все были готовы, и Робертс вернулся к инспектору Фоксу в наркозную палату. Остальные в сопровождении Аллейна отправились в операционную.
Лампы над столом были включены, и Аллейн ощутил царившую в операционной атмосферу ожидания. Филиппс немедленно приблизился к столу со стороны окна и остановился с вытянутыми перед собой руками в перчатках. Томс замер около стола. Медсестры Мэриголд и Джейн встали чуть дальше.
Послышался дребезжащий звук. Дверь в наркозную палату открылась, и все увидели каталку, которую толкала медсестра Бэнкс. За ней шли доктор Робертс и сестра Грэм. Анестезиолог держал руки над каталкой, где был сооружен продолговатый тюк из одеял и подушек. Они с Бэнкс перенесли этот тюк на стол, и там, где предполагалось находиться груди больного, медсестра установила экран в два фута высотой. Остальные приблизились к столу, и Бэнкс убрала каталку в сторону.
Теперь, когда участники эксперимента окружили стол, возникло полное ощущение, что началась настоящая операция. Конические лучи устремлялись с потолка между белыми фигурами и заливали ярким светом надетые на лица маски и переднюю часть хирургических халатов, оставляя спины в глубокой тени, отчего между светлым и темным возникал мерцающий контур, очерчивавший силуэты людей. Фокс и Бойз покинули свои прежние посты и неподвижно стояли в дверях. Аллейн обошел операционную и выбрал позицию в двух ярдах от стола.
Робертс подкатил к столу наркозное оборудование. Внезапно, когда никто не ожидал, послышалось резкое восклицание: полумольба-полупротест:
– Это ужасно… Я больше не могу!
Оказалось, кричала старшая медсестра, та самая безупречная Мэриголд. Она закрыла руками лицо, словно защищаясь от какого-то страшного зрелища, отпрянула от стола, ударилась о наркозное оборудование доктора Робертса, чуть не повалила и, чтобы удержать похожий на графин аппарат, вцепилась в него рукой.
Несколько мгновений стояла тишина, и вдруг раздался крик облаченного в белое тучного коротышки:
– Что, черт возьми, вы творите? Хотите нас убить?…
– В чем дело? – отрывисто спросил Аллейн. Вопрос прозвучал так резко, что все головы в масках повернулись к нему. – Что с вами, мистер Томс?
Томс в нелепой позе стоял на коленях и лихорадочно тянул руки к наркозному аппарату. Робертс поспешно наклонился к нижней раме похожего на графин приспособления и, оттолкнув Томса, осмотрел крепеж. Его руки слегка дрожали, лицо – единственное без маски – побледнело.
– Все в порядке, Томс, – наконец произнес он. – Рама не ослабла, ни один из винтов не открутился. Старшая сестра, пожалуйста, отойдите.
– Извините, я не хотела… – начала Мэриголд.
– Вы хоть понимаете… – Голос Томса был едва узнаваем. – Вы хоть понимаете, что, если бы один из этих цилиндров упал на пол и разбился, никто бы из нас не остался в живых?
– Чепуха, Томс! – воскликнул Робертс. – Маловероятно, что нечто подобное может случиться. Цилиндр не так легко разбить, даже если он упадет на пол.
– Прошу прощения, мистер Томс, – извинилась Мэриголд. – Никто не застрахован от случайности.
– Никаких случайностей быть не должно! – возмутился врач и, опустившись на колени, еще раз осмотрел винты.
– Заканчивайте, Томс! – решительно остановил его анестезиолог. – Уверяю вас, все абсолютно надежно.
Тот встал и повернулся к столу спиной.
– Что происходило дальше? – спросил Аллейн. Его низкий голос прозвучал словно бодрящая музыкальная фраза.
– Я сделал разрез, – спокойно ответил Филиппс. – Обнаружил абсцесс и перфоративный аппендицит. Продолжил операцию обычным порядком. В это время, как мне кажется, доктор Робертс начал проявлять беспокойство по поводу пульса и общего состояния больного. Я прав, доктор Робертс?
