Эрл Гарднер - Дело очаровательного призрака
– Да.
– И вы находились в ее квартире с раскрытой дверью и слышали разговор?
– Да, сэр.
– А теперь объясните, почему вы пытались скрыть то, что находились в квартире Сьюзен Грейнджер? – спросил Мейсон, вытянув вперед руку и показывая пальцем на Ричи.
– Я не пытался. Я сказал, что находился в соседней квартире.
– Значит, когда вы заявляли, что находились в соседней квартире, вы имели в виду, что вы находились в квартире, соседней с квартирой Этель Белан, другими словами, в квартире Сьюзен Грейнджер?
– Конечно.
– Тогда почему вы утверждали, что вам сложно сказать, в какой квартире вы находились?
– Ну, мне не хотелось это упоминать в таких выражениях.
– Вы не пытались создать впечатление, что не помните, в какой квартире находились?
– Конечно нет. Я говорил, что мне сложно сказать вам. Я крайне осторожно выбирал слова.
– А вы обратили внимание, что господин окружной прокурор запутался, слушая ваши заявления, и обратился к суду с возражением, утверждая, что вы уже дюжину раз повторили, что не помните. Вы слышали слова окружного прокурора?
– Да, сэр.
– Но вы не попытались его поправить и объяснить ему, что дело не в том, что вы не помните, а в том, что вам просто сложно это сказать?
– Ну… я считаю, что господин окружной прокурор сам в состоянии о себе позаботиться.
– Вам не нужно за него думать, не так ли?
– Можете и так сформулировать, если хотите.
– А в дальнейшем вы сказали, что не помните, а потом – что вспомнили, не так ли?
– Не исключено. Я смутился.
– Но на самом деле вы помнили?
– Я помнил, пока не смутился, а затем забыл. Когда я вспомнил, я вам ответил. Когда я говорил, что мне сложно вам это сказать, я именно это и имел в виду.
– Но по крайней мере один раз вы заявили, что помните?
– Не исключено.
– Это была ложь?
– Нет, не ложь. Я смутился.
– Вы утверждали, что не помните?
– Вы сбили меня с толку, и я не знал, что говорю.
– Но почему вам было сложно сказать нам, что вы находились в квартире Сьюзен Грейнджер?
– Потому что я внезапно понял, что при сложившихся обстоятельствах это окажется… поставит в неловкое положение…
– Кого?
– Мисс Грейнджер.
– Так что вы были готовы увиливать от прямого ответа, чтобы не поставить мисс Грейнджер в неловкое положение?
– Я всегда стараюсь оставаться джентльменом.
– Имелись ли какие-нибудь причины, по которым вам не следовало находиться в квартире Сьюзен Грейнджер?
– Исходя из моих профессиональных обязанностей – нет.
– Вы находились там при исполнении этих обязанностей?
– Да, сэр.
– Что вы там делали?
– Я… обсуждал один вопрос с мисс Грейнджер.
– Вопрос, касающийся ее роли квартиросъемщицы и вашей работы дежурным?
– Я находился там как официальное лицо, сэр.
– Что вы обсуждали?
– Ваша честь, я возражаю, – поднялся со своего места Гамильтон Бергер. – Это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом.
– С другой стороны, он касается самой сути мотивации и пристрастности выступающего свидетеля, – заметил Мейсон. – Это чрезвычайно важный вопрос.
Судья Моран нахмурился в задумчивости.
– При определенных обстоятельствах я решил бы, что вопрос является весьма отдаленным, но ввиду сложившейся ситуации, развитие которой мы наблюдаем по мере допроса этого свидетеля… Я отклоняю возражение, – постановил судья Моран.
– Что вы обсуждали? – повторил свой вопрос свидетелю Мейсон.
– Я не помню.
– На этот раз вы не имеете в виду, что вам сложно сказать, вы имеете в виду, что не помните?
– Я имею в виду, что не помню.
– Вы помните разговор, состоявшийся между мисс Грейнджер и обвиняемой?
– Да, сэр.
– Практически дословно?
– Я помню, что было сказано. Да, сэр.
– Но вы не помните разговор, состоявшийся прямо перед разговором между обвиняемой и мисс Грейнджер, не помните свой разговор с мисс Грейнджер, когда вы обсуждали с ней что-то, находясь при исполнении своих обязанностей?
– Нет, сэр.
– Тогда откуда вы знаете, что говорили с ней в качестве официального лица?
– В противном случае я бы там не находился.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Вам доводилось заходить в квартиру Сьюзен Грейнджер только в качестве официального лица?
Свидетель колебался. Потом он умоляюще посмотрел на Гамильтона Бергера.
– Ваша честь, мы уклоняемся в сторону, – сразу же уловил сигнал окружной прокурор. – Делается попытка дискредитации свидетеля, очернения репутации еще одной свидетельницы и…
– Это показывает пристрастность свидетеля, – перебил Мейсон, – и, более того, я не понимаю, как то, что он находился в квартире мисс Грейнджер не только по официальному делу, очернит ее репутацию.
– В общем-то, перекрестный допрос принял весьма своеобразный оборот, – заметил судья Моран.
– Причина проста, – ответил Гамильтон Бергер. – Защита в отчаянии всеми способами старается потянуть время. Адвокат использует все технические уловки, которые только приходят ему на ум, чтобы хоть как-то ослабить версию, представленную обвинением, которую, как он понимает, разбить невозможно.
– Вам не следовало выступать с подобным заявлением, – с укором в голосе сказал судья Моран. – Присяжные не должны учитывать только что прозвучавшие слова окружного прокурора. Ни одно из замечаний ни одной из сторон не следует принимать в качестве доказательств. А вы, господин окружной прокурор, должны понимать, что подобное заявление в присутствии присяжных может рассматриваться как неправомерный образ действий.
– Простите, ваша честь. Я снимаю свое заявление. Я выступил с ним в… раздражении.
– Я повторяю, что перекрестный допрос принял весьма своеобразный оборот, – снова заговорил судья Моран. – Однако я считаю это логичным ввиду показаний выступающего свидетеля. Я не собираюсь комментировать показания свидетеля, потому что подобное не входит в мои обязанности. Я нахожусь здесь, чтобы принимать решения по правовым аспектам. При сложившихся обстоятельствах я намерен предоставить защите все допустимые послабления при проведении перекрестного допроса. Возражение отклоняется.
– Так вам доводилось заходить в квартиру Сьюзен Грейнджер не только по официальному делу? – обратился Мейсон к свидетелю.
– Возможно, я заглядывал к ней время от времени, чтобы скоротать день.
– Если кто-то из жильцов дома «Белинда», не из соседних квартир, а просто из того же дома, заявит, что вы заходили к Сьюзен Грейнджер дюжину раз, то его показания будут правдивыми?
