Эрл Гарднер - Дело смеющейся гориллы
Мейсон и Делла Стрит быстро пошли по узенькой бетонной дорожке, начинавшейся у стоянки машин, окруженной белыми оштукатуренными коттеджами.
— Вот и наш коттедж, — сказал Мейсон.
Он поискал взглядом звонок, но не нашел. Тогда он попытался открыть выдвижную дверь. Она была заперта изнутри.
Мейсон постучал костяшками пальцев в дверь.
Встревоженный женский голос спросил:
— Кто там?
— Сообщение для вас, — ответил Мейсон, — очень важное сообщение.
— Простите. Мне нужно знать, кто вы. Я…
— Включите свет, — сказал Мейсон. — Для вас сообщение. Оно имеет отношение к законности брачной церемонии, совершенной в Неваде. Теперь вас это заинтересовало?
Внутри загорелся свет.
— Минутку, — произнес женский голос.
Через мгновение внутренняя дверь распахнулась, в дверном проеме возникла неясная темная фигура молодой женщины, завернувшейся во что-то свободно ниспадающее. Раздвижную стеклянную дверь она не открыла.
— Ну хорошо. В чем дело? — спросила она.
Мейсон, держа в руке маленький фонарик, нажал на кнопку. Луч света пронзил стеклянную дверь и ударил прямо в лицо женщине.
Она отпрянула и сердито воскликнула:
— Прекратите!
Мейсон сказал:
— Я выяснил все, что мне нужно, мисс Кэдмас.
— Простите, но я миссис Барнуэлл.
— Вот об этом я как раз и хотел бы с вами поговорить.
— Зато я не хочу с вами ни о чем говорить, — сердито ответила она и принялась закрывать дверь.
— Я думаю, захотите, — сказал Мейсон. — Если же вы откажетесь говорить со мной, вам придется через два часа объясняться с газетными репортерами.
— Репортерами?
— Да.
— Но откуда они… как они смогут найти меня?
— Благодаря мне, — сказал Мейсон.
Из соседнего коттеджа прогремел раздраженный мужской голос.
— Эй, убавьте громкость! Заходи внутрь или найди себе более покладистую бабу. Нечего там стоять и спорить! Я хочу спать!
Мейсон спокойно стоял перед стеклянной дверью и ждал.
Несколько секунд фигура в дверном проеме оставалась неподвижной, затем женщина протянула руку и открыла защелку.
— Заходите, пожалуйста, — пригласила она, — и постарайтесь не разбудить ребенка.
Мейсон придержал дверь, пропуская Деллу Стрит, и, следом за ней войдя в коттедж, тщательно запер дверь.
— Кто вы? — спросила женщина.
Внутри коттеджа было просторно и удобно. Маленькая гостиная с дорогим ковром на полу была обставлена хорошей мебелью; через другую дверь видна была спальня с двуспальной кроватью и детской кроваткой.
Мейсон представился:
— Меня зовут Перри Мейсон, я адвокат. Это Делла Стрит, моя секретарша. Я хочу сразу выложить карты на стол — я один из адвокатов, представляющих Джозефину Кемптон. Она обвиняется в убийстве Бенджамина Эддикса — вашего мужа.
Женщина сидела, враждебно поджав губы.
— Продолжайте.
Мейсон сказал:
— Я оказался замешан в это дело чисто случайно. Я купил ваши дневники и…
— Я читала об этом в газетах. Зачем они вам понадобились? Вы что, хотели заняться чем-нибудь вроде шантажа? Неужели вы думали, я такая дура, чтобы написать в них хоть что-то такое…
— Вы написали там много такого, о чем даже и не подозревали сами, — сказал Мейсон. — То есть вы писали о том, о чем, как вы полагали, никто не сможет догадаться.
— Например?
— Как вы думаете, зачем я сюда приехал?
— Не знаю. Как раз это я и хотела бы выяснить.
— А как, по вашему мнению, я вас здесь нашел?
— Вот этого я не могу понять. Я приняла все необходимые меры предосторожности.
— Это мне известно, — сказал Мейсон. — Как раз поэтому я и говорю, что в дневниках было гораздо больше, чем вы полагали. Ну а теперь я хочу узнать все в подробностях.
— Я не собираюсь вам ничего рассказывать.
— Я полагаю, расскажете, — уверенно заявил Мейсон.
— Почему вы так думаете?
— Потому что, — сказал Мейсон, — мне известно очень многое. Я знаю названия мотелей, в которых вы останавливались с Бенджамином Эддиксом. У меня есть ваши записи в дневнике о том, что вы собираетесь наслаждаться счастьем там, где оно вам выпало, и что вы не собираетесь ускорять развязку, пока она не наступит сама. А затем, обнаружив, что развязка неизбежна, вы были вынуждены что-то решать в такой ситуации и записали об этом в дневнике. Мне известно, что произошло на борту яхты. Я знаю, что вы с Эддиксом подстроили так, чтобы обмануть всех и представить дело так, якобы вы покончили жизнь самоубийством. Неизвестно мне одно — зачем он предпринимал все эти меры предосторожности. Вот это мне и хотелось бы выяснить.
— Ну, раз вы такой ловкий, возьмите и выясните сами.
— Мне известно, — сказал Мейсон, — что вы поженились в Неваде. Я знаю, что вы дали указания прислать документы о регистрации брака почтой по этому адресу. Я знаю, что настоящее имя Эддикса было Барнуэлл. А теперь я могу высказать несколько предположений. Я не думаю, что эти предположения вам хотелось бы от меня услышать. Я могу опубликовать их в газетах. Они гоняются за мной, чтобы получить интервью.
— Ну так идите и дайте им интервью.
— Я уже дал им одно интервью, в котором заявил: на основании некоторых записей в вашем дневнике я предполагаю, что вы сообщили мистеру Эддиксу о том, что он скоро станет отцом. Я уже рассказал им про мотели, останавливаясь в которых вы с мистером Эддиксом регистрировались как муж и жена, и у меня есть свидетели, которые опознали ваши фотографии. Газетчикам это уже известно. Завтра утром все будет опубликовано.
— Но зачем вы все это мне устроили? — спросила она.
— Я вам ничего не устраивал, — сказал Мейсон, — я юрист. Я веду дело, в котором должен выяснить все факты. Я ничего не придумываю. Я ничего не подтасовываю. Я только устанавливаю факты.
— А потом выбалтываете газетам.
— Я сделал это, потому что так было нужно. Была какая-то причина, по которой мистер Эддикс не мог на вас жениться. Что это была за причина?
— Не понимаю, с какой стати я вам должна рассказывать?
— А почему бы и нет?
Она помедлила какое-то время, потом проговорила:
— У вас-то какой интерес во всем этом?
— Я пытаюсь установить истину.
— И вы представляете Джозефину Кемптон?
— Да.
— Отлично! — с горечью воскликнула она. — Если вам нужна правда о ней, то я вам скажу правду. Она убила его!
— Вы имеете в виду, что она убила Бенджамина Эддикса?
— Ну конечно, она убила его. Она еще сильнее хотела убить меня, чем его. Это одна из причин, почему Бенни решил, что мы все сделаем так, будто… ну, в общем, будто я уже мертва.
— Мне кажется, — сказал Мейсон, — что это слишком уж сложный способ решения довольно простой проблемы.
