Арнольд Беннет - «Великий Вавилон»
— Жюль! — прошептала она, мгновенно становясь серьезной. — Скорее потушите свет! — И, подбежав к выключателю, девушка погасила лампочку; погреб погрузился в полный мрак.
— Зачем это? — спросил ее отец.
— Если бы он вернулся, то, увидев свет, повернул бы обратно, а это вовсе не в наших интересах.
— Совершенно верно, мисс Раксоль, — сказал Вавилон, и в его голосе послышалось одобрительное удивление перед мудростью девушки, что очень польстило родительской гордости Раксоля.
— Послушай, Нелла, — сказал он, притягивая к себе дочь в полной темноте погреба, — мы предполагаем, что Жюль намеревается подмешать яд в одну из бутылок вина, которую, по его расчетам, должны подать принцу Евгению. Теперь подумай-ка, не был ли Жюлем человек, которого ты видела?
— Раньше мне не приходило в голову, что это мог быть Жюль, но стоило тебе назвать его имя, как я поняла, что это был он. Да, это был именно Жюль!
— Ну так слушай же, что я скажу: времени терять нельзя. Если он только вообще придет, то он должен появиться очень скоро, и ты можешь нам помочь.
Раксоль изложил, какова, по его мнению, должна быть тактика Жюля. Он предложил в случае возвращения Жюля не мешать его действиям, а лишь наблюдать за ним через стеклянную дверь.
— Вы хотите, как говорится, поставить Жюлю ловушку? — спросил Вавилон, которого несколько смущала такая манера поведения с преступниками. — Без сомнения, было бы гораздо проще и легче уведомить полицию о ваших подозрениях и предоставить ей поймать негодяя.
— Дорогой друг, — ответил Раксоль, — мы уже слишком далеко зашли в этом деле без помощи полиции, чтобы обращаться к ней сейчас. Кроме того, должен сказать, что я имею особенное желание поймать этого мошенника самолично. Вас с Неллой я оставлю здесь, так как Нелла настаивает на своем присутствии, и устрою так, что, как только Жюль попадет в маленький погреб, он уже не сможет оттуда выйти — во всяком случае не через решетку. Вы же лучше разместитесь по ту сторону стеклянной двери, в большом погребе, вы будете в состоянии наблюдать и оттуда. Я же сейчас уйду. Вся ваша обязанность будет заключаться в том, чтобы примечать все, что негодяй будет делать. Если у него есть сообщники в самом отеле, мы таким путем получим возможность раскрыть их.
Раксоль зажег спичку и, прикрывая ее рукой, вывел своих спутников в смежный большой погреб.
— Теперь, если вы запрете эту стеклянную дверь, он не сможет выскочить через нее: переплет рамы слишком мал, а дерево слишком крепко. Так что, если он попадет в западню, вы оба будете иметь удовольствие видеть, как он в бешенстве мечется по своей клетке, сами не подвергаясь никакой опасности, но, пожалуй, лучше, чтобы он вас не видел.
Минуту спустя Феликс Вавилон и Нелла уже были одни в темном погребе, прислушиваясь к удалявшимся шагам Теодора Раксоля. Но не успели эти шаги замереть в отдалении, как уже другой звук достиг их слуха: решетку в малом погребе вынимали из окна.
— Надеюсь, что ваш отец подоспеет вовремя, — прошептал Феликс Вавилон.
— Тише! — остановила его девушка, и они продолжали стоять друг возле друга в напряженном молчании.
Сквозь отверстие решетки осторожно и ловко пролезла фигура человека. Наблюдавшие сначала могли видеть лишь его силуэт, но, очутившись в погребе, незнакомец без малейшего колебания направился к электрическому выключателю и зажег свет. Это, вне всякого сомнения, был Жюль, и, казалось, он отлично знал план погреба. Вавилон едва смог подавить гневное движение при виде того, как этот плешивый и наглый экс-лакей уверенно расхаживает в драгоценном сердцу Феликса складе. Жюль прямиком подошел к маленькому ящичку, помеченному номером 17, и взял верхнюю бутылку.
— Romanée-Conti! Вино принца Евгения! — торопливым шепотом пояснил Вавилон.
Жюль ловко и быстро снял печать каким-то инструментом, очевидно, принесенным им специально для этой цели, потом вынул из кармана маленькую плоскую коробочку с черной мазью. Взяв ее на палец, он смазал край горлышка бутылки — как раз то место, где пробка касалась стекла. В следующее мгновение он искусно положил вновь печать и поставил бутылку на место, затем погасил свет и вернулся к отверстию в решетке. Когда он уже наполовину пролез в него, Нелла шепотом воскликнула:
— Он все-таки убежит! Папа еще не успел… мы должны остановить его!
Вавилон, воплощенная осторожность, сильно, но в то же время вежливо удержал эту девушку — янки, которую он считал слишком стремительной и безрассудной, и прежде чем она успела высвободиться, гибкий силуэт Жюля исчез.
Глава XXIV
Бутылка вина
Что касается Теодора Раксоля, то он насколько мог быстро направился из винного погреба на нижний этаж гостиницы, вышел в переулок и выбрался на ту улицу, с которой Жюль перебрался во двор. Но благодаря громадным размерам «Великого Вавилона» расстояние, которое ему пришлось пройти, было немногим меньше четверти мили. А так как по пути находилось множество лестниц, около двух дюжин поворотов и несколько коридоров, в это время ночи совершенно темных или очень слабо освещенных, то Раксоль не мог совершить этот переход быстрее чем за пять минут. В действительности же прошло шесть минут, пока он добрался туда, так как его еще задержали кое-какими вопросами посетители, слишком приналегшие на виски и заблудившиеся в коридорах. Когда Раксоль прибежал на нужную ему улицу, он, к несчастью, наткнулся как раз на того самого полицейского, который недавно так любезно предоставил Жюлю спичку. Полицейский, казалось, был уже не так сговорчив.
— Эй! — закричал он; очевидно, его природная подозрительность пробудилась при виде человека во фраке и без шляпы, стремительно бегущего по улице. — Что это значит? Куда вы так спешите? — И он на минуту задержал Теодора Раксоля, подозрительно посмотрев ему в лицо.
— Ну-ка, господин, пожалуйста, без фокусов. Мне некогда, — спокойно проговорил Раксоль.
— Прошу прощения, сэр, — не совсем добродушно сказал полицейский, все еще колеблясь, и Раксоль пустился дальше.
План миллионера по захвату Жюля состоял в том, чтобы, спустившись по лестнице в низкий дворик, спрятаться там за каким-нибудь удобным выступом стены, пока мистер Том Джексон не выйдет из погреба. Поэтому он проворно перелез через решетку, решетку собственного отеля, и уже осторожно начал спускаться по лестнице, как вдруг чья-то сильная рука ухватила его за воротник и потащила обратно с грубой руганью. Дело в том, что Теодор Раксоль забыл про полицейского, а между тем сей блюститель порядка, введенный в заблуждение поведением Раксоля, преспокойно последовал за ним. Вид карабкающегося через решетку миллионера воспламенил его усердие, результатом чего и стало позорное пленение Раксоля.
