Мартин Дэвис - Загадочная птица
— Я буду почти постоянно находиться в своей каюте, — произнесла она.
— Так делают многие, сэр, хотя, когда поднимется ветер, вам может понравиться побыть немного на воздухе.
Оба его предсказания сбылись через три дня. К тому времени мисс Браун уже оправилась от потрясения первого вечера, проведенного в каюте, и начинала чувствовать если не уверенность, то по крайней мере что-то похожее. Пока ее никто ни в чем не заподозрил, у нее есть исполнительный слуга, и к этой одежде она уже привыкла, частично потому, что еще ни разу не раздевалась. И все же, когда «Робин» вышел в бурное море, она инстинктивно опять начала бояться неминуемого крушения. На сей раз смятение удалось подавить быстро, но оно сменилось тупым коловращением под ложечкой. Поразмышляв несколько минут, мисс Браун неожиданно выпрямилась, потянулась за плащом и поковыляла на палубу. Ее путешествие начиналось всерьез.
* * *Время перед отплытием корабля «Резолюция» было самым трудным в жизни Банкса. Днем оно ускорялось до невозможности, зато к вечеру останавливалось, когда он мерил шагами комнату, слишком удрученный и переполненный эмоциями, чтобы заснуть. В расстройстве своих планов Банкс обвинял других, и прежде всего Кука. Все члены Морского совета стали его врагами. Завидуют успехам, им не нравится, что он, ученый, что-то говорит о морских делах. Лорд Сандвич из адмиралтейства упрям, введен в заблуждение или следует дурному совету. Их мнение не могли поколебать никакие его доводы. Однако Банкс продолжал осаждать Морской совет, заявляя о своих требованиях в весьма сильных выражениях. Он был настолько взвинчен, что забыл о сдержанности.
Неудивительно, что победил Кук. Банкс был богат, знаменит, имел влиятельных друзей. Это все, несомненно, имело вес в адмиралтействе. Но поскольку речь шла о снаряжении дорогостоящей экспедиции на край света, мнение профессионального мореплавателя почиталось главным. Банкс кипел негодованием.
Позднее — много позднее — он осознал, что происходило в те дни. А пока ничего не было ясно. Как же так, Банкс потратил столько своего времени и денег, собрал группу уникальных специалистов, чтобы двигать вперед науку, а теперь его планы сорваны из-за упрямства и невежества? Его мнением пренебрегли, причем демонстративно. Он ощущал глубочайшее разочарование и личную обиду. Когда он думал о том, как это воспринимается в обществе — такое явное, унизительное пренебрежение, — в нем вскипала неконтролируемая ярость. После подобного акта вероломства отправиться в плавание с Куком Банкс не мог.
И его сводила с ума мысль о прекрасной женщине в мужском костюме, плывущей сейчас на Мадейру. Как он мог прибыть туда и сказать ей, чтобы она возвращалась назад одна, а он поплывет дальше? Как признаться, что его публично унизили, пресекли попытку подготовить для нее каюту? И возможно ли вообще продолжать дальше жить, если он смирится и поплывет дальше? Их встречу на Мадейре ранее Банкс предвкушал стрепетом. Теперь она внушала ему ужас.
Час отплытия приближался, а Банкс продолжал размышлять и предаваться ярости. Он написал еще одно письмо в адмиралтейство и немедленно получил ответ. Ему намекали, что он не вправе вмешиваться в дела капитана Кука, но одновременно сообщали, что почти все его требования по размещению группы удовлетворены. На корабле «Резолюция» возвращена на место пристройка. Уберут лишь одну каюту. Ту, что планировалась рядом с его каютой, которую незначительно уменьшат. Вот и все.
Уберут лишь одну каюту! Банкс чувствовал, что сходит с ума. Именно эта каюта значила для него все. С белым от гнева лицом он написал в адмиралтейство, что подобное отношение делает для него невозможным достижение поставленных целей и у него нет выбора, кроме как отказаться. Одновременно он написал Куку и попросил, чтобы с корабля сгрузили все его имущество.
Отправив письма, Банкс просидел полчаса за столом, дрожа от гнева. Затем нервно заходил по кабинету, пока не остановился у окна.
«Я унижен. У меня не было выхода. Это дело чести. Она поймет».
Банкс представил мисс Браун на корабле, в море. Скоро плавание закончится. Боже, как она будет счастлива!
Он оставался у окна, пока в комнате не померк свет.
* * *Шторм трепал корабль всю ночь. Когда мисс Браун впервые вышла на открытую палубу, небо у горизонта светилось фиолетовым светом, а подхваченные ветром дождевые струи били в лицо почти горизонтально. Но ей было не до этого. Добравшись до поручней, она наклонилась, и ее вырвало. Затем один приступ следовал за другим почти без перерыва, пока желудок не заломило отболи. Она стояла там, как показалось, целую вечность, безразличная ко всему, кроме внутренних ощущений. Однажды, ожидая очередного позыва, мисс Браун посмотрела направо и увидела нескольких пассажиров, подверженных тому же недугу. Желудок начал опять сокращаться, и она наклонилась, не обращая ни на кого внимания.
Она промокла, замерзла, но обнаружила, что чувствует себя лучше. Небо стало совершенно черным, качка уменьшилась. Мисс Браун вернулась в каюту, умылась, переоделась и через несколько минут снова вышла на палубу. Ей понравился ветер. Палуба опустела. Она прошлась, огляделась. Дождь перестал, и шторм начал стихать. Свежий ветер холодил кожу, и мисс Браун почувствовала себя лучше. Больше того, она почувствовала себя хорошо. Даже ощутила прилив счастья. Да, она счастлива на этой холодной пустой палубе. Сзади занимался рассвет, окрашивая небо в разные цвета. Запахнув туже сухой плащ, она улыбнулась, приветствуя новый день. Ночь удалось пережить. Чуть больше недели, и она будет на Мадейре.
14
Достижения Андерсона
В любой экспедиции многое зависит от везения. В тот вечер, возвращаясь на автобусе в центр Линкольна, я гадал, не был ли Берт Фокс моим небольшим везением. Однако поздновато он ко мне явился. Если поразмышлять, то в этом нет ничего удивительного. С моим дедом происходило нечто похожее.
Странно, но Майерсон поверил в существование африканского павлина, хотя к тому времени в это не верил больше никто, и выразил готовность пожертвовать значительную сумму на экспедицию в бассейн реки Конго. Какими бы резонами меценат ни руководствовался, жизнь моего деда круто изменилась. Он тоже поверил в удачу, к нему вернулась энергия, которую он, казалось, утратил по причине долгой болезни. Но деньги Майерсона не покрывали все расходы, и мой дед с решимостью, граничащей с отчаянием, бросился добывать остальные. Пришлось заложить дом и занять под наследство жены, после чего можно было начать подготовку экспедиции.
