Эрл Гарднер - Дело молчаливого партнера
— Почему?
— У нее нет навыка в обращении с шоколадными конфетами, — сказал Мейсон. — Она ни разу не бывала в «Золотом Роге», исключая тот вечер, когда познакомилась там с вами, а значит, я прихожу к выводу, что есть только один человек, который подходит по всем статьям.
— Кто же это? — тихо спросила Эстер Дилмейер.
— Вы, — спокойно ответил Мейсон.
Она привстала со стула.
— Я?! Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что вы единственный человек, который мог послать эти конфеты. Вы подарили их самой себе.
— А потом съела побольше, чтобы оказаться в больнице? — спросила Эстер саркастически.
Лейтенант Трэгг подался вперед и хотел что-то сказать Мейсону, который, не отводя глаз от девушки, буркнул: «Заткнитесь, Трэгг» и снова обратился к Эстер:
— Вы не ели никаких конфет, миленькая.
— Ну как же, не ела, а в больницу попала случайно, притворившись спящей, одурачила врача, не так ли?
— Нет. Вы просто приняли большую дозу веронала.
— Извините, но я должна сказать, что мне есть чем заняться вечером, — раздраженно заговорила она. — Конечно, вы положили меня в больницу, оплатили лечение, можно сказать, спасли мне жизнь. Я была вам так благодарна, а вы… Я больше не собираюсь слушать этот бред.
— Не знаю, помните ли вы, — невозмутимо продолжал Мейсон, — что каждая конфета лежала в бумажной розетке из гофрированной бумаги…
— И что же?! — выкрикнула она.
— В коробке не хватало не только нескольких конфет, не было и бумажных розеток. Не было их и нигде в комнате. При всей вашей любви к конфетам вряд ли вы съели их с бумажными розетками вместе.
Несмотря на все старание сохранить спокойствие, Эстер вздрогнула. Мейсон продолжал с неумолимой четкостью:
— Вы выдали себя, когда сказали, что записка с инициалами «М.Ф.», которую вы перед этим видели в коробке с орхидеями, вас ничуть не встревожила. На самом деле она должна была вас насторожить. Тем более что трудно было не заметить две дырки от булавки, скреплявшей ее с цветами.
— Вы все-таки не в своем уме! Зачем мне было посылать себе отравленные конфеты?
— Затем, что вам нужно было алиби.
— Алиби в чем?
— В деле об убийстве Линка.
— О, так это я убила Харви, не так ли!
Мейсон кивнул:
— А потом выдали себя, пытаясь впутать Мейгарда, да и не только его. Вы старались навлечь подозрения на очень многих: тут и Мейгард, и Пивис, и Ирма Редин… Вы очень ловко подставляли людей, знающих вашу любовь к конфетам.
— Что за сказки вы рассказываете?!
— Вам необходимо было алиби, и в голову пришла блестящая мысль: самое лучшее алиби, если во время убийства вы будете лежать без сознания под воздействием снотворного. Поэтому вы послали себе отравленные конфеты, сняли вечернее платье, надели подходящую и менее заметную одежду и поехали в Сиреневый каньон. Возможно, сначала вы позвонили Линку, чтобы удостовериться, дома ли он. А потом вы решили, что пора подключать меня. Позвонить вам надо было достаточно рано, чтобы получить алиби, но не настолько, чтобы я успел доехать до вашей квартиры, прежде чем вы вернетесь, совершив убийство. Я думаю, что удобнее всего вам было звонить из холла дома, где живет Синдлер Колл. Вы прекрасно знали, что там есть телефонная будка и обычно не бывает ни одной живой души. Вас там не должны были ни заметить, ни подслушать.
— Да почему же мне нужно было звонить именно вам?
— По очень ясной причине, мисс Дилмейер. Вам нужен был свидетель, слову которого поверила бы полиция. Такой свидетель должен был знать, кто вы такая, но при этом у него не было бы ни вашего адреса, ни малейшей зацепки, как вас отыскать. Думаю, что вы обдумывали все это в течение двух-трех дней. Вам надо было решить сложную проблему: как организовать, чтобы вас нашли прежде, чем действие снотворного станет опасным, но после того, как вы совершите убийство и вернетесь. Вы, конечно, знали, что я обращусь к Милдред Фолкнер, а она расскажет о вашей связи с «Золотым Рогом». Но это вас не беспокоило, так как в клубе ни у кого не было вашего адреса.
Эстер Дилмейер хотела что-то возразить, но промолчала. Мейсон продолжал:
— Вы предвидели, что с Милдред Фолкнер я увижусь только в час ночи, как было условлено, и только тогда узнаю о «Золотом Роге». Но и после этого я должен бы был потратить много времени на ваши поиски. Но получилось так, что я чуть было не нарушил ваши планы. Мой секретарь, мисс Делла Стрит, со свойственной ей сообразительностью быстро догадалась, что надо выходить на «Золотой Рог».
— Ах вот как, — зло процедила сквозь зубы Эстер Дилмейер, — сами-то вы оказались не так умны.
— Итак, вы позвонили мне из дома, где живет Колл, сели в машину и отправились в Сиреневый каньон. Там вы убили Харви Линка и уже потом наглотались веронала. Вернувшись домой, вы поставили на пол телефон и не забыли проследить, чтобы трубка лежала на месте. Затем вы уже спокойно погрузились в сон. И это было незадолго до того, как мы вас нашли.
— Наконец-то вы закончили! — воскликнула она. — Так вот какова ваша версия?!
Мейсон кивнул.
— Можете хоть топиться с ней, — раскричалась Эстер. — Вы решили подставить меня, чтобы вытащить из тюрьмы вашу клиентку и получить от нее за это кучу денег! Но номер не пройдет. Мне это не подходит. Ищите другого дурака!
Некоторое время продолжалось молчание. Лейтенант Трэгг пристально посмотрел на девушку, потом отвернулся, задумчиво рассматривая рисунок на ковре.
— Будут еще какие-нибудь выступления? — продолжила она, — Чего вы ждете? Будете молчать и любоваться мебелью?
— Мы ждем вашего рассказа об убийстве, — сказал Мейсон.
— Ждите хоть до второго пришествия! Постарайтесь набраться терпения, пока я не заговорю. Я ухожу. И уж извините, начну одеваться.
— Никуда вы не уйдете, — жестко проговорил Трэгг.
— Это еще почему?
— По-моему, Мейсон предъявил вам абсолютно безукоризненно доказанное обвинение.
— Неужели вы это всерьез?
Лейтенант кивнул.
— Вы все просто сошли с ума! Все!
Снова возникло неловкое молчание, от которого, казалось, Эстер нервничала больше, чем от слов Мейсона.
— Боже мой, — не выдержала она наконец, — что вы сидите здесь и смотрите на меня, как на преступницу. Я у себя дома. Я должна одеться.
— Вам некуда спешить, — вмешался Трэгг. — Считайте, что вы арестованы.
— Ну ладно, арестована. Но это не значит, что я должна сидеть здесь и смотреть на вас с кислой миной. А кроме того, если арестовали, отведите куда следует.
— Может быть.
— Не могу же я идти в нижнем белье и халате.
