Ефим Друц - Цыганские романы: Цыганский вор. Перстень с ликом Христа. Цыганский барон.
Свечи были красные. На Артура от них как будто туман наплывал. А из тумана слышались голоса. Артур затаил дыхание. Раздалось тихое пение, и — тсс… — от каждой свечи развернулась вниз красная лестница, и из огней вышли красные человечки в камзолах. А пол оказался зеркалом. Человечки образовали процессию, как в бальном танце. Она двинулась в тронный зал. Все было так, как будто Артура нет. Стало совсем светло. Ударил гонг. Явилась красная королева в золотой короне с бриллиантами.
— Сегодня решим, что делать с пришельцем! — сказала она, подняв алмазный жезл.
Стражники в красных камзолах вывели человека, влачащего кандалы.
— Подними голову, чужеземец! — сказала королева. — Зачем ты пробрался к нам? Чужих мы караем смертью.
Но тот молчал.
— Ты слишком уж гордый, чужак. Ты умрешь, но все же с чем ты пришел? Дайте сюда мое зеркало.
Один из красных с поклоном подал королеве круглое зеркало. Глянув, она отшатнулась.
— Горе ты нам принес, чужеземец. Рушатся города, плачут дети. Скачут чужие воины, убивая людей.
— Твое зеркало врет! — сказал человечек. — Я пришел с миром, красная королева, и я хочу уйти с миром. Отдай же мне твою дочь, я люблю ее больше жизни.
Королеву обуял дикий гнев.
— Чужак, принцесса священна!
— Будь проклята, красная королева! — вскричал человечек, и стража попятилась.
— Сожгите его! — приказала она, и загорелся костер, а из него встал огненный крест, и в ужасе закричала принцесса, а королева захохотала: — Так будет с каждым.
Но из огня рванулась красная птица, огонь сбежал с ее крыльев, как пена, и грянул голос:
— Вернусь за тобой…
Артур очнулся и встал с тахты. В комнату шел рассвет. Не было ни свечей, ни костра, ни тронного зала. А телефон — надрывался.
Глава 2
«Как я пойду по деревне…»
В вагоне было полутемно и грязно. Люди пробирались на ощупь. Их голоса жили отдельно от них. Артур продрался сквозь чьи-то огромные рюкзаки и кофры, нашел свое место, вписанное в билет, пристроил дорожную сумку и сел. Он не успел успокоить дыхание, как появилась дама с двумя чемоданами. Оказалось — попутчица. Впрочем, довольно-таки миловидная.
— Вы одна? — непроизвольно спросил Артур, и ему стало неловко, как будто в его вопросе прозвучал намек.
— Одна, — ответила женщина. — Поможете чемоданы поднять?
Артур, поднатужась, забросил их на багажную полку.
— Выйду покурю, — сказал он. — Свет бы включили, а то ничего не видать. Порядочки!
— Не привыкать, — сказала женщина. — Кто о нас думает? Вы тоже один?
— Один, — сказал Артур, — а что?
— Ничего, — сказала женщина. — Меня Светой зовут.
— Артур, — ответил он нехотя. — Так я пошел?
— Идите. Вещи постерегу.
В коридоре затлели плафоны. Явился и проводник, покрикивая:
— Провожающие, освобождайте вагон! Провожающие — на выход! — Парень был молод, плечист, улыбчив. Разминувшись с Артуром, доставшим спички и сигареты, бросил ему без нажима: — Курить иди в тамбур, старик, здесь не положено.
Артур пошел в тамбур. Навстречу выдвинулся с тормозной площадки кудрявый малый спортивного вида в цветной модной куртке.
— Дай-ка пройти, — сказал он Артуру, окинув его одним взглядом, как вещь.
Артур посторонился. Малый отвел глаза и прошел. Артур неотступно думал о том, застанет ли он табор на месте. Слишком поздно он дома сообразил, что перстень надо бы Сашке отдать. Этот подарок в последнее время тревожил его. В связи с перстнем возникла какая-то мистика. Воображение рисовало туманные образы. Явились в дом люди. Однажды кто-то стрелял в Артура в проходном дворе. Или ему показалось, что это стрельнули в него… Пуля отрикошетила от стены. Пугнули?.. Все сходилось, если предположить, что кто-то — весьма бестолковый, кстати, — желает отнять у него эту вещь. Или охотников несколько и они мешают друг другу?
Артур покуривал в тамбуре, восстанавливая давние обстоятельства своей таборной эпопеи. Когда Петрович дал ему перстень как вечный мандат и пропуск в таборный мир, он спросил:
«Зачем это, дадо? Думаю, что и так могу прийти к вам и не обидите меня».
«Э, морэ. Времена меняются. Кто знает, что будет в таборе. Люди тоже меняются. А перстень убережет тебя».
Колеса стучали. Люди в вагоне готовились спать. Возникла очередь в туалет. Кричали какие-то дети. Подойдя к своему купе, Артур услышал оттуда шум, заставивший его подобраться. Там разорался какой-то мужчина: он матерился.
Артур рывком сдвинул дверь.
На нижней полке сидел с сигаретой давешний парень в спортивной куртке. Кроме него и Светы в купе была еще женщина, молоденькая блондинка. Тоже попутчица, судя по ее сумкам.
Артур шагнул в дым.
— В чем дело? — спросил он.
— Вот этот, — сказала Света, мотнув подбородком на кудрявого, — предлагает нам с тобой… — Артур мельком отметил, что эта женщина говорит ему «ты», — да, нам с тобой, меняться местами с его, понимаешь ли, корешами. — Света выговорила это насмешливо. — Его кореша — в соседнем вагоне. Ты представляешь? А Иру, значит, — кивок на блондинку, — оставить здесь. Им.
Блондинка хлопала ресницами, жалась в угол. Кудрявый ухмылялся, блестя золотым зубом.
— Наше вам, фраерок, — сказал он. — Пока просим, блин, вежливо. Телка — моя. Место — мое. Ты усек?
— Спать пора, — бросил ему Артур. — Уймись или выйди.
Кудрявый подобрался и встал. Бросил свою сигарету на пол.
— Ну, коли так, смотри, вшивота. Я сказал, ты слышал.
— Вали отсюда, покуришь там, — сказал Артур. — Тут не свинарник.
Кудрявый вышагнул вон.
— Устраивайтесь, — сказал Артур дамам и выбрался следом.
Кудрявый вернулся через минуту, и не один, а с каким-то цыганом.
— Сваливай, — буркнул он. — И забирай свою биксу. Я — Кучерявый, блин. Или не слышал?
Артур улыбнулся, сказал цыгану:
— Лачо бэвэль, морэ. Ты знаешь этого гражданина?
Цыган опешил.
— Яв джиды! Знакомый он. Почему по-нашему говоришь?..
Цыган еще хотел что-то выговорить, но замер, осекся: увидел перстень, сверкнувший на руке Артура. Дернув Кучерявого за рукав, бросил ему:
— Пошли.
Тот воспротивился:
— Фраеров учить надо.
Цыган перехватил его руку с ножом, прошипел:
— Тебя наши замочат, Кучерявый. Этого трогать нельзя, говорю тебе.
Развернув вора силой, цыган повел его прочь, что-то втолковывая на ходу, а тот рвался обратно.
В купе тлел ночник. Женщины устроились на верхних полках. Артур хотел было поменяться местами со Светой, но сообразил, что в этих обстоятельствах — не стоит. Вторая нижняя полка была Кучерявого. Вот это было паршиво. Вообще все складывалось коряво. Будто какие-то трубы пели сигнал тревоги. Что-то еще случится, случится, случится… Сердце заныло, Артур положил под язык валидол.
