Эдмунд Криспин - Шагающий магазин игрушек
— Боже, я почти забыла обо всем этом! А вы мне еще не рассказали, что вам удалось выпытать у этого доктора.
— Он сказал, что единственный человек, кто мог убить мисс Тарди, это вы.
Виола оцепенела, а Кадогэн внутренне выругался, но сказанного не вернешь…
— А почему он так сказал? — тихо проговорила Виола. — Наверное у него есть какие-то причины? Да?
Кадогэн объяснил ей, что есть неувязка со временем смерти старухи.
— Но, может быть, он врет, — добавил он.
— Вы думаете?
Он поколебался, прежде чем ответить.
— Откровенно говоря, нет. Но это не значит, что вам есть о чем волноваться. Тут есть какая-то загвоздка, но какая? А может быть, он просто ошибается?
Но этому он тоже не верил. Они долго молчали.
— Понимаете, это совпадает с тем, что говорили эти мерзавцы Уинкуорс и Россетер, — сказал Кадогэн, — по поводу того, что это «невозможное убийство», и Хеверинг тоже сказал тогда, что «никто из присутствующих не мог этого сделать».
— Но ведь он мог им солгать.
— Зачем?
— Потому что… Ну, хотя бы потому, что он сам убил ее, и знал, что указание настоящего времени выдаст его.
— В таком случае, зачем же ему было утверждать, что НИКТО из присутствующих не совершал этого? Ведь в тот момент он не знал, что вы находитесь внизу, в магазине.
— Может, он кого-то выгораживал.
Кадогэн глубоко вздохнул.
— Что ж, это возможно, но во имя неба, кого? Россетера? Шермана?
— Может быть, эту женщину? Вы сказали, что он знал ее.
— Да, но если бы вы видели ее… И, кроме того, единственное время, когда она была одна, это то, в которое Россетер был с мисс Тарди. Как же она могла сделать это?
— Они все могут лгать!
— Но опять-таки, зачем? Если человек хочет прикрыть убийство, свое или чужое, он не станет намеренно делать его «невозможным».
— Неужели вы не понимаете, — воскликнула Виола, — они могли придумать все это после того, как узнали, что я была там?!
— О! — Кадогэн был ошеломлен. Несомненно, это было возможно. Но тут же всплыло новое опровержение. — В таком случае, они не старались бы избавиться от вас.
— Нет, для них было бы безопасней, если бы вы никогда не услышали ничего, совсем ничего, что смогло бы навести нас на след, а мой рассказ как раз и сделал это.
— Я понимаю, все понимаю, но я все же верю, что Хеверинг сказал правду.
Он так увлекся диалектикой, что не замечал того, что методично разбивает ее защиту. Но полный слез дрожащий голос, прозвучавший в темноте, заставил его опомниться.
— Боженьки, я влипла!
— Чепуха, — сказал Кадогэн, преисполненный жалости и раскаяния, — никуда вы не влипли. Мы все знаем, что вы не виноваты, и скоро выясним, кто это сделал. Это только вопрос времени…
Он успокаивающе положил руку ей на колени, но тут же, опомнившись, поспешно отдернул ее.
— Да ладно уж, — одновременно плача и смеясь, сказала Виола, — чего вы испугались, чудак? Вы же мне в отцы годитесь!
— Ничего подобного, не гожусь еще.
Они оба рассмеялись.
— Так-то лучше, — произнес Кадогэн.
— Ой, не обращайте на меня внимания. Я веду себя, как ребенок. Я сама ненавижу плаксивых женщин.
— Пудрясь в темноте, вы вряд ли исправите повреждения, нанесенные вашей красоте.
— Ничего не поделаешь. Если вы увидите, что я похожа на мельника, когда мы вернемся в дом, вы мне скажите. Ладно?
Кадогэн обещал.
— Мне бы надо домой, знаете, — сказала она. — Мамочка, наверное, волнуется и думает, куда я делась?
— Нет, пока не ходите. Позвоните ей и побудьте вечер с нами. К тому времени, когда мы вернемся в дом, Джервас будет знать, кто убийца.
— Боже, хотела бы я верить в это. Он странный человек, правда?
— Пожалуй, да, если подходить к нему, как к обычному профессору. Но внутренне он… ну, я бы лично не хотел иметь его своим врагом. В нем есть нечто такое, что можно назвать грозным (не внешне, конечно). Он умеет быть обаятельным. Но если кто и может добраться до сути дела, то только он.
— Но ведь он знает не больше, чем вы.
— Он лучше имеет анализировать факты. Такие проблемы не для моего слабого мышления.
— А все-таки, кто, вы думаете, убийца?
Кадогэн задумался. Перед его мысленным взором вереницей прошли лица. Желтый, азиатского типа, с выпирающей челюстью и профессиональной мягкостью манер Россетер. Кроликоподобный, весь закутанный, пьяный и противный Шерман. Мисс Уинкуорс с ее усиками и свиными глазками. Нервный, тощий, дергающийся, перепуганный Хеверинг. Адвокат, учитель, лживый медиум, врач. Это им старая глупая женщина доверила свои дела и деньги, а вместе с ними и жизнь своей племянницы. Но кроме них был еще один — загадочный Уэст. Потребует ли он когда-нибудь свою долю наследства? Не является ли он тайной силой, управляющей всеми остальными.
Кадогэн встряхнулся.
— Многое уже ясно, — сказал он, — у нас в руках много нитей: план запугать мисс Тарди, план Россетера убить ее и еще один подобный план. Из первых двух ничего не вышло, а в третьем, который удалось осуществить, не за что зацепиться. И, как вы сказали, вполне вероятно, что они все врут. В таком случае все наши домыслы бесполезны, и лучше бросить все это.
Они вновь замолчали и неожиданно поняли, что дождь перестал.
Они молча пошли по мокрой лужайке, отделявшей их от колледжа, к светящемуся окну комнаты Фэна.
Однако им не удалось беспрепятственно добраться туда. В ведущем из сада на задний дворик переходе, который освещался одинокой висящей высоко под сводом лампочкой, они нагнали пухленькую фигурку Сноуда, шествовавшего в том же направлении, что и они. При виде Кадогэна его лицо просияло.
— Ах, вот где вы, мой дорогой, — радостно воскликнул он. — Вот это удача!
— Послушайте, Эрвин, — сурово произнес Кадогэн. — Не знаю, какое дело привело вас в Оксфорд, но считаю, что бестактно с вашей стороны преследовать меня, когда я нахожусь в отпуске. Как гнусное привидение вы появляетесь и уговариваете меня ехать читать американцам лекции на тему, которая их явно не интересует.
Привидение обиженно заморгало и откашлялось.
— Это же очень хорошее турне, — пробормотало оно, — Гарвард, Иельский и другие университеты… А вы знаете, что Америка полна красоток?
— Не объясните мне, во имя всего святого, какое это имеет отношение ко мне? Я не поеду в Америку читать лекции. Ясно? Бога ради, или поднимитесь по лестнице или дайте нам пройти.
— Вы идете к профессору Фэну?
— А вы думали, мы идем в зоопарк?
— У меня с собой гранки вашей новой книги стихов.
— Давно пора. Наверняка, полно опечаток. Пошли наверх, Эрвин, выпьем. Мы на пороге раскрытия очень крупного преступления.
![Дороти Сейерс - Шагающий каприз [Striding Folly] (3 рассказа)](/uploads/posts/books/no-image.jpg)