Эрл Гарднер - Дело молчаливого партнера
— Продолжайте, — попросил Мейсон.
— Но перед этим он распустил сопли и выложил все, что знал.
— Что именно?
— Он отправился по делам на машине. По дороге к нему подсел его друг и попросил на время его машину. Лоули остановился на Каултри-стрит и вышел, а друг поехал дальше. Жена, по словам Лоули, следила за его машиной и отправилась следом за ней в Сиреневый каньон, где и побывала в доме Линка.
— Откуда он все это узнал?
— От нее самой.
— И тут же пересказал в полиции?
Трэгг кивнул.
— Его разговор с женой, — заметил Мейсон, — это личная, доверительная беседа. Никто не имел права требовать от него, чтобы он передал слова жены.
— Сначала он заламывал руки и клялся, что ни слова не скажет из того, что доверила ему жена. Через десять минут он уже рыдал и выкладывал все, что мог.
— Так на него похоже! — с отвращением воскликнула Милдред Фолкнер.
— Вы понимаете, Трэгг, что у него на уме? — спросил Мейсон.
— Спасает свою шкуру.
— Нет, не то.
— А что же?
— Подумайте сами. Жена очень тяжело больна. Ей нельзя волноваться, переживать, напрягаться. Конечно, способ не особенно эффектный, но верный.
— К чему вы ведете, Мейсон?
— Кому она завещала все свое состояние? Ему. Кто получит в случае ее смерти страховку? Он.
— Вы хотите сказать, что он задумал убить свою жену? — недоверчиво спросил Трэгг.
— Почему же нет? Ведь и другие мужья, случается, убивают своих жен. Такое преступление не редкость. Да и все складывается ему на пользу. Он очень кстати напустил на нее вас. Теперь, когда она умрет, вам же придется выбираться из этой заварухи. Но к тому времени ему уже достанутся все деньги.
— Вы совсем не лестного мнения об этом субъекте.
— Лоули другого не заслуживает.
— На чем основано ваше подозрение?
— Да не подозрение, а обвинение! Таков, бесспорно, его план.
— Полиция не собирается предпринимать что-нибудь, что ухудшит состояние больной.
— Какого черта не собирается! Вы уже почти все для этого сделали.
— Ей никто не причинил вреда.
— Не тешьте себя этой мыслью. Она шла на поправку, а что теперь?..
— На нее могло подействовать потрясение при убийстве. За это мы не можем отвечать.
— Да никого она не убивала. Она перенесла сильнейший шок, и все лечение пошло насмарку. Вчера ее смотрел приглашенный мной врач. Но вы не рискнете пригласить его к ней сейчас, чтобы он увидел, какие изменения произошли за сутки.
— Но нельзя же валить всю вину на нас, — не очень убежденно возразил Трэгг.
— Верно, но кое-что — на вашей совести. И вы прекрасно понимаете, что Лоринг Черчиль, раздуваясь от упоения собственными познаниями, доведет ее до смерти. Лоули выложит еще пару-другую подробностей, и Черчиль начнет носиться из своего кабинета в ее палату…
— Что Боб еще наговорил? — спросила Милдред Фолкнер.
— Ничего особенного, — ответил Трэгг. — Это были не прямые обвинения, а косвенные свидетельства.
— Не старайтесь остаться в дураках, Трэгг, — напористо продолжил Мейсон. — Сами посудите, зачем миссис Лоули было убивать Линка?
— Ради сертификата.
— Ерунда! Боб — тот да, ему это убийство приносило выгоду. Но она… она бы выяснила, сколько денег требует Линк, тут же уплатила бы все, а дома погрозила бы своему Бобу пальцем, а потом утешила бы, погладила и снабдила новыми деньгами, лишь бы он мог по-прежнему играть в лошадки.
Трэгг задумался, мрачно наморщив лоб.
Затем, прямо посмотрев Мейсону в глаза, он сказал:
— Так и быть, Мейсон. Ваша взяла.
— Что вы имеете в виду?
— Мне нечего вам возразить и, похоже, придется выступить с вами заодно. Что Лоули — мерзавец и лгун, это я сразу понял. Десять против одного, что виновен он, а не его жена. Но сочиняет он складно, и Черчиль только его и слушает. Я-то советовал Черчилю надавить на Лоули, но он и слышать не хочет. Он уверен, что виновна миссис Лоули, готовит дело именно против нее и никого слушать не станет. Меня это возмущает.
— Давайте-ка съездим кое-куда, — вдруг предложил Мейсон.
— Не возражаю, — ответил Трэгг.
— Вы можете присоединиться к нам, — обратился он к Милдред Фолкнер и добавил, повернувшись к Делле: — Вам тоже надо поехать.
— Куда мы направляемся? — спросил Трэгг.
— Видите ли, по-моему, стоит обдумать совершенно иную версию этого дела. Обдумать и порасспрашивать.
— Вы ведь уже задавали вопросы. Как вам показались ответы?
— Я почти убежден, что прав.
— А вы не хотите посвятить во все меня?
— Пока еще рано. Дело еще не готово, нет ни одной улики против убийцы. Есть только отдельные факты. Расставляя их в логической последовательности, я выстраиваю свою версию. Но вы — другое дело. Вы будете дожидаться, пока кружка наполнится доверху, прежде чем выпить ее. Вы меня выслушаете, все прикинете и решите, что лучше обождать, пока не будет чего-нибудь поконкретнее. Вы будете готовить идеальные обвинения.
— Разве это плохо? — с недоумением спросил Трэгг. — Иначе нам и нельзя.
— Да, но тем временем миссис Лоули будет в тюрьме. Ей предъявят обвинение. Ее будет допекать Черчиль. И в конце концов ее жизнь оборвется. Я с этим не могу примириться. Мы должны освободить ее сегодня вечером.
— А если ваш план не сработает?
— Значит, не сработает. Так вы едете?
— Мне это все не нравится.
— А я знал, что вам не понравится.
— Ну, раз вы так говорите, — обиделся Трэгг, — я не могу не ехать.
— Поехали, поехали.
Глава 14
Трэгг припарковал машину около «Молей Армз Апартментс».
Мейсон открыл заднюю дверь машины и помог выйти Милдред Фолкнер и Делле.
— Лучше, на мой взгляд, позвонить хозяйке.
— Обойдемся без нее. У меня есть то, что нам поможет.
Трэгг вынул из кармана связку ключей и, перепробовав два-три, открыл замок.
— Эти замки ничего не стоят, — сказал он. — Зачем вам все же понадобилась Эстер Дилмейер, Мейсон?
— Нужно задать ей несколько вопросов.
— Но если здесь что-то важное, то следует пригласить Лоринга Черчиля.
— Да нет, скорее всего это окажется шуткой, — улыбнулся насмешливо Мейсон.
— Ох, что-то у вас на уме!..
— Ну уж…
— О’кей! Ну так хоть я присмотрю здесь за вами.
И они прошли в коридор третьего этажа, ступая по тонкому ковру, заглушавшему звук шагов. Окошко над дверью квартиры Эстер Дилмейер было освещено.
Мейсон тихо обратился к Милдред Фолкнер:
— Постучите к ней. Она спросит, кто это. Вы ответите.
— И что дальше?
