Эрл Гарднер - Спальни имеют окна
— Ничего особенного. Он для нее ничего не значил.
Она его даже не вспоминает.
— Последний муж оставил ей какие-то сбережения?
— По правде говоря, Дональд, я не знаю. Она всегда очень тщательно скрывала свои доходы. Думаю, что там были какие-то деньги, но не знаю сколько. Мне кажется, что дядюшка оставил ей в основном страховку.
— А как он умер?
— Очень неожиданно. Какое-то пищевое отравление или что-то в этом роде.
— В этом-то все и дело.
— Что вы говорите, Дональд?
— Я просто думаю вслух. Анализирую различные варианты. Когда он умер?
— Три или четыре года назад.
— Я все-таки думаю, что вашу тетушку шантажируют. А эта горничная… она давно у нее работает?
— Сюзи?
— Да.
— О, много лет.
— А когда дядюшка был жив, Сюзи у нее уже работала?
— О да, конечно.
— А как Сюзи относилась к вашему дяде?
— Сюзи всегда была очень предана тете Амелии. Их связывают очень прочные узы. И это кажется довольно странным.
— Вы считаете, что супружеская жизнь вашей тетушки не была особенно счастливой?
— Этого я не знаю, Дональд. Я видела ее очень редко. Она меня раздражала и… ну, в общем, вам и так понятно. Что я знаю наверняка? Она всегда хотела быть свободной. Она всегда искала любовных приключений.
Я встал, выглянул в окно, потом закурил сигарету и начал ходить по комнате взад-вперед. Потом опять сел.
— Почему вы думаете, что мою тетю шантажировали?
— Потому что считаю Тома Дэрхэма шантажистом.
— Сомневаюсь, что нам удастся выяснить, как обстояло дело в действительности, — сказала Клэр Бушнелл. — Но… я вспоминаю, что в смерти дяди было что-то странное, то есть я хочу сказать, что он умер как-то очень уж неожиданно. А у тети Амелии не было никаких симптомов отравления. Я помню, что она тоже вроде бы жаловалась на недомогание, но, по правде говоря, у нее был вполне цветущий вид, поэтому я не придала ее словам никакого значения и вскоре забыла.
— Минерву Карлтон шантажировали, — сказал я, — значит, кто-то подцепил ее на крючок. Я думаю, что это был Том Дэрхэм. Минерва, безусловно, знала, что Том пытается шантажировать и вашу тетушку тоже. Поэтому она и хотела собрать о нем всю информацию, какую только возможно. Почему она решила обратиться в частное сыскное агентство через вас? Потому что Том шантажировал именно вашу тетушку. Это был очень удобный случай, и Минерва им воспользовалась.
— Почему вы думаете, что Минерву шантажировали?
— Все указывает на это. Я…
В это время раздался звонок.
— Пусть звонят, — сказал я, — давайте не будем открывать.
Однако звонок не умолкал. Кто-то настойчиво пытался проникнуть в дом.
— Ладно. Узнайте, кто звонит. Если это полиция, вам придется открыть дверь. Ничего не поделаешь…
Если вас спросят, что я делаю в вашей квартире, что вы скажете? Можете сочинить какую-нибудь басню?
— Запросто, — сказала она, собирая мои окурки и нанося на них помаду кончиком пальца.
Я засмеялся.
— Наверное, вас уже ловили на этом? Есть опыт?
— На чем?
— Ну, на том, что в вашей пепельнице были окурки без следов помады.
— А разве это не забавно? — сказала она обиженно.
— Нет, — сказал я.
Она подошла к переговорной трубке.
— Кто там?
В переговорной трубке раздался громкий голос Берты Кул:
— Это Берта Кул. Вы мне срочно нужны.
Клэр Бушнелл вопросительно посмотрела на меня.
— Погодите-ка, — сказал я, — скажите ей, что вы… хотя… пусть войдет.
Клэр нажала кнопку.
— А что мне сказать ей? Что вы здесь делаете? Прячетесь?
Я кивнул.
— Я спрячусь в стенном шкафу. Скажите Берте, что вы меня не видели.
— Хорошо.
Я открыл стенной шкаф и вошел внутрь. Клэр захлопнула за мной дверцу. Я слышал, как щелкнул замок.
Через несколько секунд я услышал голос Берты Кул:
— Здравствуйте, мисс Бушнелл.
— Здравствуйте. Что привело вас сюда?
— Мы работаем по вашему заказу. Надеюсь, помните?
— Да, конечно. Пожалуйста, проходите. Садитесь.
Я услышал, как заскрипели половицы под тяжелой Бертиной поступью. Потом она плюхнулась в кресло и сказала:
— Ваш чек возвращен, дорогуша.
— Что вы имеете в виду?
— Чек на двести долларов, который вы нам дали, оказался недействительным. Черт побери! Я же сказала Дональду, чтобы он сообщил вам об этом. Я думала, что он у вас.
— Этого не может быть. У меня есть деньги в банке.
— А банк утверждает, что у вас их нет. Они говорят, что ваш чек был взят только на хранение, временно. Он выписан в другом штате и оказался недействительным.
Поэтому они списали эту сумму с вашего счета.
— Как же так? Ведь это совершенно безупречный чек.
— А кто его выписал?
— Боюсь, что этого я вам сказать не могу, миссис Кул. Но я готова пойти в банк вместе с вами.
Я не видел выражения лица Клэр, но заданный ею тон поразил меня своей естественностью. Да, она была чертовски талантливая актриса. Я вспомнил, как ловко она размазывала помаду на кончиках сигаретных окурков, и удивился огромному опыту нашей клиентки в искусстве надувательства.
— Нам нужен обеспеченный чек, — сказала Берта.
— Но он и так обеспеченный, миссис Кул.
— А банк утверждает, что нет.
— Хорошо, я выясню отношения с банком.
— Мне плевать, с кем вы будете выяснять отношения и что вы будете говорить, — сказала неистовая Берта, — но прежде чем я уйду отсюда, у меня в руках должно быть нечто, что может уравновесить не имеющую никакой силы чернильную цифру в двести долларов на нашем счету. Ведь я внесла этот чек под честное слово.
— Ну да… конечно… я… если человек, давший мне чек… ну понимаете… я окажусь в затруднительном финансовом положении.
— Если вы не оплатите чек, вас ожидают гораздо большие затруднения, чем это, — мрачно сказала Берта Кул.
— К сожалению, у меня ничего нет, миссис Кул.
— Черта с два.
— Что вы имеете в виду?
— Не будьте ребенком, дорогуша. Пойдите к своему дружку и…
— У меня нет дружка.
— Тогда заимейте.
— Я… я… ну… видите ли… я…
— Вы видели сегодня Дональда Лэма?
— Нет.
— Господи! Какая неприятность, — сказала Берта. — Полиция обвиняет его в сексуальном убийстве и распространяет это сообщение по всей стране. Каков мерзавец!
— Сексуальное убийство! Не может быть!
— Да. Эта девушка была задушена собственным чулком в собственной спальне.
— Но мистер Лэм, что вы… разве… я бы никогда не сказала, что он способен на такое.
— Ну, я не знаю, — сказала Берта рассудительно. — Я его всегда любила. Но все-таки в нем есть что-то ненормальное. Женщины бросаются ему на шею, а он даже не реагирует. Я и сама начинаю удивляться этому теперь… когда слушаю радио.
