Эрл Гарднер - Вершина кучи
Я взял девушку под руку и повел в бар, там мы сели за столик, и к нам тут же подбежал официант.
— Похоже, нам есть что отметить. Хотите шампанского? — спросил ее я.
— О конечно, обожаю шампанское! Я хотела чего-нибудь выпить… Это все так много для меня значит…
Могли бы вы?.. — Она не договорила, но я понял ее без слов.
— Конечно, если вы этого хотите, — ответил я. — Сейчас я для вас поменяю ваши фишки на деньги. Вы знаете, сколько вы выиграли?
Она покачала головой.
— В таком случае, боюсь, вам самой придется проводить эту финансовую операцию.
— О, все нормально. Я знаю, я понимаю, что если бы не вы, мистер…
— Лэм, — ответил я.
— Меня зовут мисс Марвин, — улыбнулась она. — Мои друзья зовут меня Диана.
— А меня зовут Дональд.
— Дональд, я абсолютно ошеломлена случившимся, и у меня нет сил встать и опять входить в игорный зал.
Мои ноги просто не держат меня. Если бы вы знали, как у меня дрожат колени!..
— А что, это мысль, — невольно вырвалось у меня.
— О Боже, я не это имела в виду!
В этот момент над нашим столом склонился один из помощников крупье.
— Господа, вы бы хотели погасить ваши фишки? — спросил он. — Или вы предпочитаете, чтобы это сделали за вас мы и принесли вам деньги? Можете использовать выигранную сумму, чтобы расплатиться за все в этом доме, даже за шампанское.
— А вы можете их принести сюда? — сразу спросила она.
— Конечно.
Он поклонился нам и мгновенно исчез, вернувшись буквально через минуту с пластиковым контейнером в руках, в котором были мои фишки, и полированным деревянным ящичком с фишками девушки.
— Я взял на себя смелость поменять ваши фишки на более крупную сумму и положил голубые фишки, каждая из которых стоит двадцать долларов, — сказал он.
— Эти голубые… по двадцать каждая? — спросила Диана.
— Вот именно, — ответил помощник крупье.
Ее пальцы нежно касались золотого края каждой фишки.
— Подумать только, каждая из них стоит двадцать долларов! — шепотом произнесла она.
Официант принес бутылку, открыл ее, вытащил лед из наших бокалов и наполнил их шампанским до самых краев.
— За удачу! — сказал я, когда мы чокнулись.
— За вас, вы моя удача! — предложила она.
Мы выпили. Ее глаза внимательно смотрели на меня.
Внезапно она сказала:
— Мне нужны деньги, у меня есть только половина того, что мне нужно. Буду с вами откровенна. Я спустила все до последнего цента и пришла сюда, одолжив деньги. Просто наскребла последнее, чтобы купить фишки. И решила для себя: или пан, или пропал — либо я выиграю и добьюсь, чего хочу, либо буду полным банкротом…
Ее голос звучал проникновенно, и это придавало словам особую значимость.
— И что бы вы потом сделали, если бы стали банкротом, моя дорогая?
— Не знаю, так далеко я не загадывала. Пришлось бы или продать себя, или убить. Думаю, что так.
Я ничего не ответил.
Она продолжала внимательно меня изучать.
— Что мне следовало сделать? — задумчиво произнесла она. — Остановиться и больше не играть, быть осторожной?.. Или постараться заработать остальные деньги каким-нибудь другим способом?.. Или все-таки продолжать играть дальше?..
— По таким вопросам мне трудно дать вам совет.
— Вы мое вдохновение, моя удача. Вы принесли мне успех. Все было так плохо, и вдруг явились вы.
Я промолчал. Внезапно к нашему столу подошел старший менеджер.
— Вы не могли бы пройти в главный офис? — сказал он Диане.
— О, что такое я сделала на этот раз? — взволнованно прижав кулачок с побелевшими костяшками к губам, спросила она.
Улыбка старшего менеджера стала еще приветливее:
— Ничего особенного. Меня просили передать вам, чтобы вы зашли в офис, мисс. Мистера Лэма босс хотел бы видеть тоже.
Я посмотрел на часы. Прошло уже тридцать пять минут с того времени, как я зашел в казино, и все еще не увидел Горация Б. Катлина.
Диана Марвин резко поднялась.
— Пойдем и давай с этим поскорее покончим, — сказала она.
— В чем дело?
— Может быть, что-то с моим кредитом… или… я не уверена, не знаю.
Менеджер проводил нас до двери, она распахнулась перед нами безо всяких усилий с его стороны: очевидно, он нажал на какую-то невидимую мне кнопку.
— Пожалуйста, сюда, — сказал он, отступив в сторону.
Я проследовал в офис за Дианой. Менеджер не вошел, и дверь за нами захлопнулась так же бесшумно: тут я увидел, что у нее не было ручки. Несколько мягких кресел окружали стол, на котором стояли бокалы, ведерко со льдом, содовая вода и шейкер для сбивания коктейлей. В дальнем конце комнаты раскрылась другая дверь, и быстрым шагом вошел Хартли Л. Чаннинг.
— Пройдите сюда, — пригласил он.
Мы вошли, очевидно, в его кабинет, — как оказалось, это было именно так.
Чаннинг пожал нам обоим руки, спросил:
— Как поживаете, Лэм?
Диане он не сказал ни слова. Она прошла во внутренний офис, я за ней. Эта комната одновременно служила и офисом, и кабинетом. Тут были телевизор, радио, проигрыватель, сейф, письменный стол, удобные кресла, много полок с книгами; стены обиты панелями, мягкий свет делал обстановку уютной. И ни одного окна. Кондиционер бесшумно гнал прохладный воздух.
Чаннинг повернулся к Диане:
— Ты можешь успокоиться. Этот человек совсем не та рыбка.
— Почему же тогда мне не подали сигнала? — с оскорбленным достоинством спросила девушка.
— Помолчи, детка, произошла небольшая путаница.
— Путаница!.. И это когда у меня так хорошо шли дела!
— Я же сказал тебе, мы кое-что напутали. Теперь можешь идти. И забудь, что когда-то видела этого человека.
Не сказав на прощанье ни слова, даже не посмотрев в мою сторону, Диана быстро вышла из комнаты. Я даже не мог понять, знала ли она комбинацию цифр, благодаря которой открывалась дверь с отсутствующей ручкой. Может быть, на столе Чаннинга была вмонтирована какая-то кнопка, которая открыла ее и закрыла…
Мы с Чаннингом посмотрели друг на друга через стол.
— Мне бы хотелось посмотреть на ту карточку, которую вы показали швейцару, Лэм.
Я улыбнулся ему в лицо.
— Итак?.. Я жду. — Он протянул руку.
— Эта карточка понадобилась мне, чтобы попасть сюда. Вам что, этого недостаточно?
— Нет, недостаточно.
Я не шевельнулся, и на моем лице не отразилось ничего.
— Вы, конечно, не столь наивны, Лэм, чтобы подумать, что я не контролирую здесь ситуацию? — спросил он.
— Конечно, и я тоже надеюсь, что вы не столь наивны, чтобы считать, что расскажу вам, о чем думаю?
— Обмен любезностями нас ни к чему не приведет.
— А я думаю, что все зашло слишком далеко, — парировал я.
