Франк Хеллер - Входят трое убийц
Банкир снова фыркнул.
— Быть может, вы обнаружили на Ривьере находку, которую следует внести в каталог открытий? — иронически спросил он.
Люченс промолчал в ответ.
— Могу сообщить вам новость, которую как раз сегодня услышал от здешнего сомелье, — продолжал Трепка, сменив тактику нападения. — Муж прекрасной мадам Деларю, по слухам, вчера утром официально подал прошение о разводе. Надо полагать, развод не обойдется без неприятностей для месье Аллана Ванлоо! Понимаете, что это означает?
— Нет. И что же это означает?
— Что на вилле Лонгвуд неизбежно опять кто-то умрет, и это так же неоспоримо, как дважды два. А разве нет? Разве не таков неизбежный вывод из ваших с Эббом умозаключений?
— Не неизбежный, но весьма возможный, — уточнил Люченс.
— Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! — рассмеялся банкир, дергаясь на стуле так, что чуть не опрокинул свой грог. — Вы неисправимы! Стало быть, мы должны обдумать, кто будет следующей жертвой! Или Мартин, или бабка! А может, оба сразу! Не так ли? Ведь это Аллана вы с Эббом…
— Месье Трепку к телефону вызывает Берлин! — пропищал тонким голоском мальчик-слуга в самое ухо директора банка, и тот, словно его укусил тарантул, сорвался с места и кинулся к телефонной кабинке. На столике рядом со стаканом грога остался листок бумаги, на котором были нацарапаны какие-то заметки. Вспомнив, что за ним, оказывается, шпионили в библиотеке, Люченс счел, что может позволить себе взглянуть на записку. Большую часть сокращений разгадать было невозможно, но вверху страницы стояло:
«Ванлоо, 1-й р. забег в Дерби 1826, пот. почти только Франция (Ментона). Имя первого влад. Хуан В.»
Доцент решил, что не обязан дожидаться возвращения датского криминалиста, тем более что его отсутствие затягивалось. Люченс потихоньку вышел из отеля. И на другой день его работа в Ницце затянулась тоже, поскольку поле его штудий расширилось, и из библиотеки он перебрался в исторический архив города. Да, он засиделся в Ницце так поздно, что решил даже переночевать в местном отеле. Когда он наутро вернулся в Ментону, то с удивлением увидел, что возле его отеля прохаживается Кристиан Эбб. У норвежского поэта был такой странный вид, что Люченса пробрала легкая дрожь.
— Что случилось? — спросил он. — У вас есть новости?
— Вас вчера не было, — ответил Эбб. — Насколько я понял из слов Трепки, вы с утра до вечера сидите в библиотеке Ниццы и читаете книги по своей специальности. Три пары глаз лучше, чем две, в особенности, когда одна из двух пар не хочет видеть!
— Вы говорите загадками, друг мой. Что вы имеете в виду?
— А вот что, — ответил поэт, — вчера днем мы получили приглашение от престарелой миссис Ванлоо. Она благодарила нас за участие, проявленное во время ее «болезни», — насколько я понимаю, мы все трое послали ей цветы — и просила прийти на виллу к шести. Мы с Трепкой оставили вам сообщение, чтобы вы присоединились к нам, и отправились на виллу.
— Наверно, ваше письмо дожидается меня у портье отеля, — сказал Люченс. — Мне пришлось заночевать в Ницце. Ну и как же чувствует себя почтенная дама?
— Она все еще немного слаба, но в общем она выздоровела. Мы провели очень приятный вечер. В половине одиннадцатого мы откланялись, и Аллан Ванлоо немного проводил нас с банкиром. А сегодня утром его обнаружили мертвым у него в комнате.
Глава восьмая
Последнее заседание детективного клуба
1
Доцент уставился на Кристиана Эбба.
— Что вы сказали? Аллан Ванлоо умер?
— Да.
— Аллан?
— Да.
— Но…
— Я понимаю, что вы хотите сказать: это невозможно, любой другой, но не Аллан! Вполне вас понимаю, потому что ход моих мыслей был такой же, как у вас: если за таинственными происшествиями на вилле кто-то стоит, это может быть только Аллан — другого объяснения нет. Аллан ненавидел своего брата Артура, он более чем странно вел себя на другое утро после его смерти, и у него была связь, которая день ото дня становилась все более скандальной. А недавно мы узнали, что месье Деларю подал на развод. Если на вилле и могли произойти еще какие-то таинственные события, они никоим образом не должны были коснуться его! И тем не менее умер он.
Доцент провел рукой по лбу.
— Я начинаю думать, что Трепка прав и все загадочные события, о которых вы говорите, имеют естественную причину. В противном случае это уже не детективный роман, а кошмар.
— Я подумал то же самое, когда Женевьева принесла утром с рынка новости о вилле Лонгвуд.
Люченс схватил Эбба за рукав и увлек за собой в холл отеля. Там не было никого, кроме мальчика-посыльного в раззолоченной униформе. Они без труда нашли места в углу, где могли поговорить без помех.
— Я должен в этом разобраться. Расскажите мне все подробно.
— Я уже рассказал вам, что вчера днем мы получили приглашение на виллу. Мы отправились туда, и нас приняли почти в точности так, как в прошлый раз. Мартин готовил коктейли, юный Джон, сидя на стуле, о чем-то мечтал, Аллан дремал на другом стуле, мы догадывались, о чем он грезит, ну а хозяйка была очаровательна. Мы расспросили ее о приключившемся с ней несчастье. Она знала о нем не больше, чем мы. Мы поздравили ее, что все так счастливо обошлось. Тем временем дворецкий объявил, что обед готов, и он ждет распоряжений мадам. Мы еще немного подождали вас, а потом пошли к столу. Нас угостили цыпленком á la diable,[48] паштетом из гусиной печенки, салатом из паприки и каким-то мороженым. Должен заметить, что кормят на вилле Лонгвуд отменно, и не стану отрицать, что и оба гостя, и хозяйка отдали должное угощению. Удивительно, как это старуха в ее возрасте переносит такую острую пищу.
— Кто-то из писателей сказал, что жадность и эпикурейство — грехи старости, — заметил доцент как бы про себя.
— После еды, — продолжал поэт, — старая дама подала нам знак, что пора уходить, и это не удивительно. Мартину и юному Джону она приказала — другого слова я не подберу — остаться с ней, а Аллану милостиво разрешила проводить нас до города. Мартин был не в восторге от этого приказания, да и Аллан явно тоже. Весь вечер он смотрел на нас, как сторожевой пес на взломщиков, в ноги которых ему не разрешают вцепиться. Он проводил нас только до кондитерской, у которой мы однажды простились с его братом Артуром. Туда он и вошел. Мы поостереглись последовать его примеру, мы чувствовали, что мы лишние и в кондитерскую с минуты на минуту может прийти дама.
— Вполне вероятно, — согласился доцент. — Но даму вы не увидели?
