Лилиан Браун - Кот, который дружил с кардиналом
То ли из-за подавленного настроения, то ли просто от нечего делать. Квиллер позвонил Сьюзан Эксбридж, чтобы разузнать, как прошла экскурсия.
– Дорогой, это было неописуемо! – воскликнула она. – Все просто были в восторге!
– Я звоню поблагодарить тебя за то, что всё осталось в лучшем виде. Одного в толк взять не могу: почему, когда я вошел, в амбаре пахло яблочным пирогом?
– Тебе понравилось, да? Мы весь день варили яблоки с корицей. Мейфусский сад предоставил нам в дар семь бушелей яблок, и мы всех угощали яблоками. Как у тебя прошёл уикенд?
– Довольно хорошо. За время моего отсутствия здесь ничего не произошло новенького?
– Разве что редакция «Всякой всячины» предложила солидное вознаграждение за информацию об убийстве Ван Брука. Я очень надеюсь, что вскоре Денниса реабилитируют. Ты же знаешь, Квилл, сколько я приложила сил, чтобы отрекомендовать его лучшим семействам Мускаунти и он мог получить у них заказы. Теперь, если он действительно окажется убийцей, всё отразится на мне.
Следующий, кому позвонил Квиллер, был Арчи Райкер, который жил в Индейской деревне:
– Я слыхал, что ты от имени редакции объявил о вознаграждении. Кто-нибудь откликнулся?
– Только двое. Одна пустомеля, которая уже давно названивает в газету. Её уже узнают по голосу и прозвали Радость Моя. Сначала она обвинила Лаила Комптона. Потом её выбор пал на Ларри Ланспика. А кто, думаешь, был третьим?.. Она намекнула на одного из наших коллег.
– На кого же? – Квиллер мысленно пробежался по всем сотрудникам газеты.
– На Дейва Ландрума.
– Дейв! Насколько я знаю, в ночь убийства Дейв был в Локмастере на свадьбе. Именно поэтому в ночь дежурил Роджер. И как она объясняет участие Дейва в этом деле?
– Ну, её объяснения довольно расплывчаты. Держись, чтобы не упасть. Помнишь, в прошлом году был смертельный несчастный случай на Горбатом мосту?
Горбатый мост через Чёрный ручей был известен как опасный участок для водителей. Проезжая по нему на хорошей скорости, юные водители испытывали такие же острые ощущения, как на «русских горках»[4] , а если развивали предельную скорость, то могли на секунду-другую оторваться от земли.
– Помнится, – сказал Квиллер, – на мосту погибла парочка влюблённых, но, если мне не изменяет память, это оказалось двойным самоубийством.
– Именно – такой был у них договор. Случилось это десятого сентября, а стало быть, ровно за год до убийства Ван Брука. Тот, кто нам звонил, считает это совпадение не случайным.
– А ты знаешь, кто звонил?
– Он не захотел представиться, но мы присвоили ему кодовое имя, и, если его версия подтвердится, придется выдать ему пятидесятитысячное вознаграждение.
– Но какие у Дейва могли быть мотивы?
– Он отец одного из погибших детей.
– Ну, это ещё ничего не значит, – сказал Квиллер.
– Я тоже так считал, пока не проверил документы, дочь Дейва – выпускница пикакской средней школы, а её дружок – футболист. Как только случилась трагедия, мы сразу выпустили сообщение «Скоропостижно скончались», после чего нас засыпали письмами, требующими, чтобы Горбатый мост выровняли. С мостом, разумеется, ничего не сделали, а вот Роджер, который частенько заглядывает в кафе на чашку кофе, принёс такую сплетню: ребята будто бы хотели поступить в государственный колледж, где могли бы жить в одном общежитии. К сожалению, юноше путь к дальнейшему образованию был закрыт: Ван Брук отказался выдать ему аттестат зрелости.
– Ничего в этом особенного нет.
– Кроме того, что убийство Ван Брука рассматривают как акт мщения. В течение двух лет родители пострадавших детей Пикакса боролись против политики Ван Брука, а отец футболиста высказался по этому поводу более чем откровенно. После самоубийства детей он пошёл к Ван Бруку и на глазах свидетелей устроил разгон, и думаю, без угроз там не обошлось.
– Как его зовут? Я его знаю?
– Может быть. Это Марв Спенсер, владелец оптовки сухих вин.
– Так что же, выходит, двое папаш скооперировались и организовали убийство в годовщину самоубийств?
– Можно сказать так, в общих чертах. И мы направили информацию в полицию.
– Они вас выслушают, но на это не купятся, – сказал Квиллер, но позже вспомнил, что Дейв Ландрум поначалу репетировал герцога Саффолка в «Генрихе Восьмом», но не выдержал оскорбительного поведения режиссера и демонстративно ушёл.
– Как прошли скачки? – поинтересовался Райкер.
– Я расскажу об этом в своей колонке. Материалы ты получишь завтра днем. Откровенно говоря, было бы куда лучше, будь там побольше лошадей и поменьше народу.
В шесть вечера Квиллер попытался дозвониться до Полли, и ещё раз – в восемь. Встревоженный, он набрал номер её невестки и поделился с ней своими переживаниями.
– Она уехала на уикенд, мистер К. Её неожиданно пригласили, но она не сказала куда. Просто попросила меня покормить Бутси. Она вернётся сегодня поздно вечером.
– Спасибо, – поблагодарил он, – Теперь я буду спокоен. – Но, честно говоря, после нынешних новостей ему ещё больше стало не но себе.
Квиллер написал заметку в колонку, изобразив Локмастер и скачки именно по-пикакски: объективно, описательно, в меру лестно, но без особого энтузиазма. Утром в понедельник он отнёс статью в издательство, после чего направился в библиотеку.
Проходя мимо «Тудл-маркета» (фамилия Тудл была известна в Мускаунти как одна из старейших), он вспомнил» что Лори Бамба советовала ему приобрести порошок для мыльных пузырей, и остановился, чтобы его купить. Заодно прихватил несколько индюшачьих грудок для кошек. Лишь после этого за витриной мясной лавки заметил надпись: «А у нас в продаже имеются кролики».
– В каком виде у вас продаются кролики? – поинтересовался он у мясника,
– В замороженном, – ответил тот с таким видом, будто его самого изрядно продержали в морозильной камере.
– Я возьму тушку, – сказал Квиллер, про себя решив, что подержит кролика в холодильнике, пока не подыщет кого-нибудь, кто смог бы приготовить его для кошек.
Мясник нырнул в морозильную камеру и выудил оттуда нечто, по форме и размеру похожее на бейсбольную биту, но только красное и ледяное,
– Это и есть кролик? – Квиллер почувствовал приступ тошноты.
– Именно то, что вы просили.
– Он не разморозится, пока я донесу его домой?
– Если вы живете не на экваторе. – Для убедительности он долбанул кроликом по чурбану, на котором рубят мясо, и удар не сказался ни на том, ни на другом.
– Заверните его получше, – попросил Квиллер, – я собираюсь ещё прогуляться.
Ему вручили пакет, который был похож на спрятанный дробовик, и, перекинув его через плечо, Квиллер отправился в библиотеку. До неё было четыре квартала, и он прошёл их быстрее обычного. В холле его встретила очередная цитата из Шекспира; «Молчание – лучший глашатай радости». Квиллер в раздумье погладил усы. Что бы это значило? Ему удалось прошмыгнуть мимо приветливых служащих к лестнице, ведущей к мезонину.
