Лилиан Браун - Кот, который бросил бомбу
Обзор книги Лилиан Браун - Кот, который бросил бомбу
Лилиан Джексон Браун
Кот, который бросил бомбу
Посвящается Эрлу Беттингеру,
мужу, который…
Глава первая
Апрель в этом году выдался чудесный. Никаких метелей. Никаких бурь. Никаких ливней с грязевыми оползнями и гроз. Тихие ночные дожди орошали картофельные поля Мусвилла и освежали кусты пионов в садах Пикакса, главного города округа.
Самая что ни на есть подходящая погода для празднования полуторавекового юбилея Пикакса, находившегося в четырехстах милях севернее чего бы то ни было. Намечались парады, торжества, сборы семейных кланов. Джим Квиллер, ведущий постоянной колонки в местной газете, провел зиму в кондоминиуме, строении из четырех смежных домиков, один из которых принадлежал ему, и теперь собирался перевезти домочадцев (двух сиамских кошек) в летнюю резиденцию, чтобы быть поближе к центру событий.
Однажды вечером он сидел развалясь и задрав ноги, читал и ел яблоки. Зазвонил телефон, причем так, что сразу стало понятно: это срочно!
Полный страдания голос на другом конце провода принадлежал Хикси Райс, которая возглавляла в газете рекламный отдел и по совместительству исполняла обязанности председателя «Комитета-150».
— Квилл! Это Хикси! Что, если я забегу на минутку? Ещё не слишком поздно?
— Слишком поздно для чего?
— У меня большие проблемы!
— Заходи. Что-нибудь выпьешь?
— Нет, спасибо, не сегодня.
Хикси Райс жила в соседнем кондоминиуме, так что Квиллер едва успел ликвидировать холостяцкий беспорядок: газеты, яблочная кожура, разбросанная одежда.
Женщина, которой он открыл дверь, выглядела встревоженной.
Он указал ей на диван, она уселась, мотнула головой, отбрасывая длинные, до плеч, волосы, и скинула туфли:
— Ты не против? Я вымоталась.
— Ты уверена, что не хочешь минералки? Может быть, стаканчик «Скуунка», Хикси?
— Ладно, но учти: ты меня просто вынудил.
В этот момент в разговор вступили две сиамские кошки.
— Привет, мои дорогие! — воскликнула Хикси.
Сиамцы приняли эффектные позы, демонстрируя лоснящиеся бежевые шубки, темно-коричневые маски и голубые глаза.
— У Коко такая уверенность написана на мордочке, такой ум, а Юм-Юм — такая нежная и трогательная… Прости меня, Юм-Юм, если тебе кажется, что мои суждения отдают сексизмом.
В ответ шустрая кошечка прыгнула к Хикси на колени, а кот уселся неподалеку в позе египетской статуэтки.
В присущей Квиллеру манере общения было что-то успокаивающее. Этот высокий, хорошо сложенный мужчина средних лет, с седеющими висками и длинными, цвета соли с перцем, усами, сочувственным выражением печальных глаз и читаемой в них готовностью выслушать каждого привлекал к себе ищущих поддержки людей.
— Ну как там в городе? — спросил он.
Хикси в отчаянии воскликнула:
— У меня только что была изматывающая четырехчасовая встреча с пиар-комитетом. Мы собрались, чтобы подобрать название празднику, но так ни к чему и не пришли! Квилл, попробуй произнести «полтора века Пикаксу» три раза подряд и быстро. Ладно, хотя бы один раз! Это жуткая скороговорка, слова сливаются, и получается какая-то бессмыслица — «полторавека». Мы провели опрос на улице. Один чудак решил, что это половина какого-то «торавека». Вообщем, мы неделями искали нужное слово, и всё тщетно. Занюханный городишко Брр отметил своё двухсотлетие под «лозунгом Брр-200», который отлично смотрелся на открытках и майках, и кто-то предложил «Пикакс-150», но мы скорее отменим праздник, чем станем копировать чужие идеи! У них, в Брр, всего-то и есть что порт, футбольная команда и отель «Попойка»! А в Пикаксе — благодаря Фонду К. - культурные, медицинские и образовательные…
Она остановилась перевести дух, и в этот момент Коко разразился душераздирающим «и-йяу». Ему уже двадцать минут как пора было спать!
— Вот! — воскликнула Хикси. — Вот и ответ! Название для нашего праздника! «Пикакс… и я»! Спасибо, Коко! Я прослежу, чтобы не забыли, кому мы этим обязаны!
— Нет-нет! — возразил Квиллер. — Скажи, что название тебе приснилось.
На следующий день название будущего праздника, набранное крупным шрифтом, красовалось на первой полосе «Всякой всячины», а Хикси Райс приписывала авторство одному из членов оргкомитета, который пожелал остаться неизвестным. Только друзьям она призналась, что название ей приснилось.
Квиллеру эту версию озвучил сосед по кондоминиуму. Они с Уэзерби Гудом, метеорологом местной радиостанции, жили в соседних домиках в Индейской Деревне, элитном жилом комплексе в северной оконечности Пикакса.
— Слыхал новость, Квилл? Нашли название празднику, да ещё какое! Оно вызовет просто всплеск энтузиазма. А на что-нибудь «полуторавековое» народ не откликнулся бы… «Пикакс и я»! Хикси увидела название во сне, хоть и помалкивает об этом!
— Что ты говоришь! — восхитился Квиллер.
— Всё-таки она классная! Ну ладно, мне пора на станцию — проверить, настроено ли пианино. Пока!
Уэзерби Гуд (чей псевдоним утверждал: погода будет хорошей — настоящее имя его было Джо Банкер) развлекал слушателей метеопрогнозов, распевая между сообщениями «Ненастье», «Свет твоей улыбки», «Голубое небо».
Пикакс не без причины не мог и не хотел перенять у городка Брр удачный девиз. Это был вопрос чести, как бы глупо ни звучало подобное утверждение для посторонних. Пикакс был больше, а Брр — старше. Антагонизм проявлялся во всём, даже футбольные матчи выливались в настоящие баталии между болельщиками, пока наконец шериф не додумался приходить на игры с собакой.
Всё началось в 1850 году, когда первые поселенцы, приплывшие на кораблях, разбили лагерь на берегу естественной гавани. Они дали этому месту славное шотландское название — Бурр, Репейник[1]. Однако рисовальщик вывесок, малюя указатель, ошибся и написал: «Брр», а поскольку это было самое холодное место в округе, горожане, с юмором, присущим первопроходцам, решили: так тому и быть!
Пятьдесят лет спустя, когда здесь возник округ, ожидалось, что столицей его станет Брр, но отцам-основателям приходилось думать о будущем, и они выбрали другой, более удобно расположенный населенный пункт.
Далее следует романтическая часть истории. Посланцы правительства выбрали участок, на котором нашли ржавую киркомотыгу, воткнутую в пень на развилке тропы. Так главный город округа получил название Пикакс-Сити[2]. Исторический артефакт, который вдохновил на это отцов города, хранился теперь в здании городского совета.
В общем, было что отпраздновать на празднике «Пикакс и я»!
Квиллер выслушал удобопонятный миф о названии и от Полли Дункан, главной женщины его жизни. Она жила через три дома от него, но каждый вечер, в одиннадцать часов, они созванивались. Полли недавно сменила пост директора Пикакской публичной библиотеки на новую рискованную должность менеджера книжного магазина. Обе работы позволяли быть в курсе последних сплетен, и Полли, надо отдать ей справедливость, всегда доносила их до Квиллера. Сам он не склонен был сплетничать, но ничего не имел против того, чтобы послушать, особенно если слухи исходили из такого безупречного источника, как Полли.
На сей раз Полли сказала:
— Все в восторге от названия! Считается, что пиар-комитет родил его после мозгового штурма, но ходят слухи, что название приснилось Хикси Райс во сне, и я склонна этому верить. А ты, Квилл?
Он осторожно ответил:
— Не важно, как это вышло, важно, что мы имеем в итоге. А такое название задает празднованию нужный тон.
— О, как ты прав, дорогой… Как думаешь, что мне надеть на обед к Милдред в воскресенье? Если погода будет хорошая, могут накрыть «на палубе».
— «На палубе» или нет, а я бы хотел видеть тебя в твоем новом голубом брючном костюме.
Голубой подчеркивал свежий цвет её лица, блеск глаз, серебристый отлив элегантно причесанных волос. Все это можно было приписать брокколи, листовому салату и одному банану в день, в чью пользу Полли свято верила. «Ешь брокколи» — напоминала она Квиллеру, когда им случалось вместе обедать.
— Ты принесёшь что-нибудь на вечеринку, Квилл?
— Захвачу бутылочку… Так я зайду за тобой в час?
— Я буду готова. Поднимись поздороваться с Брутом и Каттой. Спокойной ночи, дорогой. A bientot!
— A bientot!
Квиллер был рад, что Полли преодолела стресс, связанный со сменой работы, обрела прежнюю жизнерадостность, в общем, снова стала самой собой.
Четверо соседей, которые сошлись за обедом в воскресенье, были добрыми друзьями. Хозяин, Арчи Райкер, являлся издателем «Всякой всячины», а его супруга Милдред вела в этой газете раздел для гурманов. Арчи и Квилл дружили ещё с детских лет, проведенных в Чикаго, и понимали друг друга с полуслова.
