Эрл Гарднер - Отведи удар
– Но послушай, милый. Откуда они могли знать, что Стив Дантон поедет на рыбалку? Ведь он мог ее опознать.
– Вот о Дантоне они как раз ничего не знали. Или потому, что миссис Линтиг никогда не рассказывала о нем Фло, или скорее потому, что Фло просто не запомнила фамилию. Она знала только, что миссис Линтиг изменяла мужу.
Берта Кул задумчиво курила.
– После этого, – сказал я, – доктор Альфмонт получил письмо якобы от своей жены. Он утверждает, что это ее почерк. Я его внимательно изучил, и мне кажется, что это фальшивка.
– Прекрасно! – просияла Берта. – Нам осталось только доказать, что миссис Линтиг – самозванка.
– Ну и что это даст?!
– Это снимет с Альфмонта обвинения, а больше нам ничего и не надо.
– Так было еще совсем недавно, – возразил я. – А теперь они пытаются обвинить Альфмонта в убийстве. Если мы ничего не сможем объяснить, дело будет открыто завтра в десять часов утра.
– Но, милый, ты же можешь убедить Мариан в чем угодно. Ты можешь заставить ее посмотреть в лицо Альфмонту и сказать, что это не он выходил из комнаты.
– Из этого ничего хорошего не выйдет.
– Почему?
– Да потому, что другие люди все знают об Альфмонте. Они все время за ним следили и прекрасно знают, что он и был тем человеком. Сейчас они просто дожидаются, пока пройдет опознание. Поэтому они и сказали помощнику прокурора, что считают это дело связанным с Санта-Карлоттой. Он просил их подождать, пока окончательно убедит Мариан Дантон, что человек, которого она видела, выходил из номера 309, а не из какой-нибудь соседней двери. И теперь они готовы действовать.
Они показали Мариан фотографию доктора Альфмонта, но она его не опознала.
– Что же случилось?
– Просто они дали старый, неудачный снимок. Но Мариан долго не выдержит. Она становится очень нервной и вот-вот выболтает им всю историю. Во всяком случае, достаточно много, чтобы они смогли догадаться обо всем остальном. Они узнают, что, пока она была в городе, мы с вами действовали как ее хозяева. После этого они даже не станут требовать от нас объяснений или пытаться лишить вас лицензии. Просто арестуют нас обоих как участников и обвинят в подкупе и запугивании свидетеля с целью заставить его дать ложные показания. Мы пытались отвести от Альфмонта обвинение в убийстве – и теперь все вместе окажемся за решеткой.
По глазам Берты Кул было видно, что она наслаждается логикой рассказа, но картинка, которую я нарисовал, нравится ей гораздо меньше. Через минуту она сказала:
– Знаешь, милый, нам пора выходить из этой игры. Мы докажем, что миссис Линтиг была ненастоящая, и заставим их это признать. Наша совесть будет чиста.
– Может быть, наша совесть и будет чиста, но это ничего не даст нашему клиенту.
– Я предпочитаю оставить без помощи клиента, чем провести следующие двадцать лет в женской тюрьме.
– Нам нужно не попасть в тюрьму, помочь выпутаться нашему клиенту и дать ему возможность стать мэром Санта-Карлотты. Вы же человек дела. Разве вы не понимаете, что благодарность мэра Санта-Карлотты стоит больше, чем целая куча денег?
Берта задумалась:
– Ты ведь ездил в Сан-Франциско на автобусе?
– Да.
– И оставлял машину в Санта-Карлотте?
– Да.
– И кто-то в Санта-Карлотте разбил тебе нос?
– Было дело.
– Коп? – спросила она.
Я кивнул.
– Тот самый, который подбил тебе глаз в Оуквью?
– Да.
– Милый, мне это не нравится. Мошенник-коп может пришить тебе такое дело, из которого ты потом не выпутаешься.
– Я знаю, – улыбнулся я.
– А чего же ты ухмыляешься?
– Я ухмыляюсь потому, что в этой игре участвуют двое. Умный человек может так подставить копа, что у копа не останется времени подставить кого-нибудь еще. Как раз сейчас, если это вас интересует, сержант Джон Харбет очень занят. И я уверен, что ему придется давать целую кучу объяснений.
– Почему? – подозрительно спросила Берта. – Что случилось?
– Во-первых, он заходил в «Голубую пещеру» к Эвелин Харрис. Когда им понадобилось, чтобы кто-то съездил в Оуквью прощупать почву и собрать фотографии миссис Линтиг, они отправили туда Эвелин. Когда Эвелин убили и полиция стала разыскивать ее приятелей, Харбет сделал все, чтобы остаться в тени. Я не знаю, как это ему удалось, но всем девушкам велели не называть Харбета. А попытка спрятаться намного ухудшит его положение, когда это всплывет.
– А это всплывет? – спросила Берта.
Я кивнул.
Берта задумчиво посмотрела на меня:
– Дональд, хорошо, что не я дала тебе по носу. Ты бы нашел способ и меня засадить за решетку!
– Наверняка нашел бы, – подтвердил я.
– Пошли, – встала Берта, – нам еще нужно украсть чемодан.
– Только сперва отправьте телеграмму, – напомнил я.
Мы зашли в гостиницу «Кленовый лист».
– Добрый вечер, миссис Кул, – сказал дежурный и подозрительно уставился на меня.
Берта лучезарно улыбнулась:
– Это мой сынок. Он учится в военной академии.
– О! – восхитился портье.
Мы поднялись в комнату Берты и посидели там минут пятнадцать, пока пришла телеграмма, которую Берта сама себе отправила, и снова спустились в холл к дежурному.
– Очень плохие новости, – сказала Берта. – Утром мне придется лететь в Монтану. Распорядитесь, чтобы мой чемодан принесли в номер.
– Сегодня нет дежурного носильщика, – сказал портье, – но мы что-нибудь придумаем.
– Я могу принести чемодан к лифту, – вмешался я, – если у вас найдется тележка.
– В подвале есть тележка, – обрадовался портье.
– Мне придется перекладывать все вещи, – сказала Берта. – Я возьму с собой только один чемодан и одну сумочку. Дональд, ты сможешь занести этот чемодан наверх?
– Конечно.
Портье уже протягивал мне ключ от подвала. Мы спустились вниз и осмотрелись. Через две минуты мы нашли чемодан с инициалами «Ф.Д.» и ярлыком: «Собственность Флоренс Данцер, номер 602».
Мы открыли чемодан Берты Кул и положили в него чемодан Фло. Свободное место заполнили старыми тряпками и газетами. Потом я запер чемодан Берты, погрузил его на тележку и повез к лифту. Через полчаса такси с огромным чемоданом на багажнике везло нас на площадь Согласия. Там мы взяли другую машину, чтобы не оставлять следов, и благополучно добрались до дома Берты.
Мальчик-лифтер поднес чемодан, и через минуту мы уже зашли в квартиру. Я не смог справиться с замком чемодана, и пришлось срезать головки заклепок.
То, что искали, мы нашли на дне чемодана. Это был бумажный пакет, перевязанный прочной веревкой. Я развязал веревку, и мы с Бертой быстро просмотрели бумаги.
Там было свидетельство о браке Линтигов, письма, которые доктор Линтиг писал, когда был еще студентом колледжа и начинал ухаживать за своей будущей женой. Дальше лежали вырезки из газет и фотографии доктора Линтига и его невесты в свадебном наряде.
