Росс Макдональд - Насмешливый лик Смерти
Администратором был сухонький старичок в защитном зеленом козырьке и черном альпаковом пиджаке. Да, мистер и миссис Десмонд зарегистрировались. Номер 310 на третьем этаже. Телефона нет, просто поднимайтесь. У коридорного по воскресеньям выходной, добавил он скулящим голосом.
Я направился к лифту.
― Постойте, молодой человек, раз уж вы все равно поднимаетесь. Сегодня утром мистеру Десмонду пришла телеграмма. Я не хотел его беспокоить. ― Защитный козырек окрашивал его лицо в мертвенный зеленый цвет.
Я взял запечатанный желтый конверт.
― Я передам мистеру Десмонду.
― Лифт не работает, ― проскулил он. ― Придется воспользоваться лестницей.
На втором этаже было жарче, чем на первом. На третьем вообще невозможно было дышать. В конце глухого коридора, освещенного двадцатисвечовыми лампочками, я нашел дверь, которую искал. С ручки свисала картонка с надписью «Не беспокоить».
Я постучал. Заскрипели кроватные пружины. Послышался сонный женский голос:
― Кто это? Джулиан?
Я позвал:
― Флори?
Неверные шаги приблизились к двери. Она стала возиться с замком.
― Минутку. У меня в глазах туман.
Я засунул телеграмму в нагрудный карман пиджака. Дверь открылась внутрь, и я вошел. Флори смотрела на меня в оцепенении пять или шесть долгих секунд. Ее черные мелко вьющиеся волосы были спутаны. Темные глаза тонули под набрякшими веками. Бедра и груди казались странно неуместными на ее закостеневшем от испуга теле. Ярко накрашенные губы на оливковом лице напоминали помятую красную розу, воткнутую в пластилин.
Вдруг она рванулась к кровати и натянула на себя простыню. Челюсть у нее отпала, открыв бледные нижние десны. Ей стоило больших усилий произнести:
― Чего вам надо?
― Не вас, Флори. Не бойтесь.
Воздух в комнате был спертый, пропитанный запахом дешевого алкоголя и духов. У кровати стояла наполовину опорожненная бутылка муската. Тряпки Флори валялись на полу, на кресле, на туалетном столике. Я догадался, что она срывала их в пьяной ярости, перед тем как окончательно отключилась.
― Кто вы? Вас прислал Джулиан?
― Ассоциация отелей наняла меня, чтобы выявлять фальшивые регистрации. ― Я не упомянул, что оставил эту работу уже десять лет назад.
Она затараторила, касаясь подбородком туго натянутого края простыни:
― Я не регистрировалась. Это все он. А потом, мы ничего не делали. Он привез меня сюда вчера вечером и напоил вином. А потом ушел, и я его больше не видела. Я ждала его полночи. А он не вернулся. Почему я должна отвечать?
― Давайте заключим соглашение. Никаких взысканий, если вы мне посодействуете.
На ее лицо легла тень подозрения.
― Что значит, посодействую?
Ее тело беспокойно заерзало под простыней.
― Просто ответите на мои вопросы. Мне нужен Десмонд. Похоже, он от вас сбежал.
― А который час?
― Половина второго.
― Половина второго дня?
― Ага.
― Точно сбежал! Он обещал меня прокатить. ― Она села на кровати, придерживая простыню на пышной груди.
― Где вы его встретили?
― Я его не встречала. На прошлой неделе он пришел в приемную доктора. Да, в прошлую среду вечером. Я как раз кончала уборку. Доктор уже ушел, то ли в библиотеку, то ли еще куда, и я там была одна.
― А где находилась миссис Беннинг?
― Наверно, наверху. Да, она была наверху со своей подружкой-негритянкой.
― Люси Чэмпион?
― Точно. Странные у людей бывают друзья. Эта Люси заглянула к ней поболтать, и они поднялись наверх. Десмонд сказал, что ему нужна именно я. Стал заливать, будто набирает санитарок на Гавайи за четыреста долларов в месяц! А я, идиотка, уши развесила! Все ему выложила про тех, на кого работаю, и он тут же пригласил меня в ресторан и давай меня охмурять и расспрашивать про миссис Беннинг и про эту Люси. А я ему сказала, что с Люси в одной люльке не лежала, чтоб все про нее знать, и с миссис Беннинг тоже. А он выспрашивает и выспрашивает: и когда она вернулась к мужу, и крашеные ли у нее волосы, и действительно ли они женаты, и всякую такую ерунду.
― И что вы ему рассказали?
― Я рассказала, как она вернулась две недели назад в воскресенье. Прихожу в понедельник на работу, а она уже там. Доктор говорит: «Познакомься с моей женой. Она была в санатории». А я думаю, вот уж не похожа на больную... ― Флори прикусила язык. ― Больше я ничего не сказала. Я догадалась, что дело попахивает шантажом, меня на удочку не поймаешь.
― Это сразу видно. А можно было еще что-то сказать?
― Нет, больше нечего. Я ничего не знаю про миссис Беннинг. Она для меня женщина-тайна.
Я изменил тактику.
― Почему она вас вчера вечером выгнала?
― Она меня не выгоняла.
― Почему вы тогда уволились?
― Не захотела больше на нее работать.
― Но вчера вы на нее работали.
― Ну да, до того как она меня выгнала... то есть до того как я уволилась.
― В субботу вы целый день были на работе?
― До шести часов. Я ухожу в шесть, если нет ничего непредвиденного. То есть, уходила.
― Миссис Беннинг никуда не отлучалась?
― Ближе к вечеру выходила ненадолго, сказала, что купит еды на воскресенье.
― Когда она ушла из дома?
― Около пяти, незадолго до пяти.
― Когда она вернулась?
― Уже после моего ухода.
― А доктор?
― Насколько я знаю, он был дома.
― Он не выходил с женой?
― Нет, он сказал, что хочет вздремнуть.
― Когда вы опять встретились с миссис Беннинг?
― Никогда.
― Вы встретились с ней в кафе «У Тома» около восьми.
― А, да. Да. Я совсем забыла. ― Она смешалась.
― Она дала вам деньги?
Флори помолчала.
― Нет. ― Но что-то заставило ее повернуться и посмотреть на красный клеенчатый кошелек на туалетном столике.
― Почему она их вам дала?
― Она ничего мне не давала.
― Сколько вы получили?
― Только расчет, ― пробормотала она. ― То, что мне были должны.
― Сколько?
― Триста долларов.
― Не многовато ли для расчета?
Флори подняла тяжелый взгляд к потолку, а потом опять вперила его в красный кошелек на туалетном столике. Она смотрела на него с таким пристальным вниманием, будто он был живой и собирался взлететь.
― Это премиальные. ― Она нашла-таки слово. ― Она дала мне премиальные.
― За что? Вы ей не нравились.
― Это я вам почему-то не нравлюсь, ― пропищала она детским голоском. ― Я не сделала ничего плохого. Не пойму, за что вы на меня взъелись.
― Вы мне страшно нравитесь, ― соврал я. ― Только дело в том, что я собираюсь раскрыть несколько убийств. Вы важная свидетельница.
― Я?
― Вы. Она покупала ваше молчание? О чем вы не должны были болтать?
