Фергюс Хьюм - Безмолвный дом
– Тогда, Люциан, выходит, вы не видели моего отца!
– Что?! – воскликнул Дензил, решив, что он что-то не так понял.
– У моего отца все пальцы были на месте! – воскликнула Диана, вновь опустившись на каменную скамью. – Люциан, теперь я смотрю по-другому на все, что произошло. Тот человек, который называл себя Бервином и был убит, вовсе не мой отец. На самом деле Марк Врэйн жив.
Глава XXIII
Потрясающая теория
Когда Диана объявила, что ее отец все еще жив, Люциан в изумлении инстинктивно отодвинулся от нее, поскольку то, о чем говорила девушка, звучало невероятно. В первый момент ее замечание показалось молодому адвокату очень странным и совершенно невероятным. До настоящего времени он был убежден, что человек, которого убили в доме на Женевской площади, – Марк Врэйн. Поэтому в первый миг он попытался отрицать столь поразительное предположение.
– Но это невозможно, – пробормотал молодой адвокат, покачав головой. – Совершенно невозможно. Госпожа Врэйн опознала труп, точно так же, как и другие люди, которые хорошо его знали.
– Что касается госпожи Врэйн, то от нее я жду любого подвоха, – высокопарно заявила Диана.
– Может, убитый человек просто внешне походил на вашего отца…
– У него на щеке была отметина, – ответила мисс Врэйн. – Мой отец получил ее во время поединка, который затеял в юности с одним из студентов в немецком университете. Но отсутствие пальца… – Диана покачала головой.
– Он мог потерять палец, пока вы находились в Австралии, – предположил адвокат.
– Мог… – с сомнением протянула Диана. – Но это маловероятно. Что касается других, то они, скорее всего, опознали отца, глядя на его лицо и шрам. Однако думаю, что убитый вовсе не был моим отцом.
– Если так, то почему госпожа Врэйн признала в нем своего мужа?
– Почему? Да потому, что хотела получить деньги по страховке.
– А может, то, что покойный так походил на вашего отца, и ее ввело в заблуждение?
– Но кто мог подстроить подобное? Мой дорогой Люциан, я не удивилась бы, если бы узнала, что составлен чудовищный заговор. Мой отец бежал из дому, и Лидия не могла найти его. В это я могу поверить. Так как она не могла доказать его смерть, то не могла получить деньги по страховке. В итоге что она сделала?
– Не могу даже предположить, – протянул Люциан, с беспокойством слушая теорию Дианы.
– Она нашла человека, который внешне напоминал моего отца, и уговорила его сыграть роль отшельника на Женевской площади. Она выбрала человека больного, пьющего, надеясь, что он скоро умрет, а после похорон она получит деньги, которые хотела получить от Марка Врэйна. Когда вы рассказали мне о том, что тот человек кашлял и пил, я подумала, что это очень странно. У моего отца никогда не было чахотки. И никогда он не баловался спиртным. Теперь же я начинаю понимать, в чем тут дело. Этот мертвец был марионеткой Лидии.
– Пусть даже так, хотя лично я сомневаюсь в этом, Диана. К тому же зачем им было убивать этого человека?
– Зачем? – в отчаянии воскликнула Диана. – Он никак не умирал, несмотря на все старания этой женщины. Она сама не убивала его, если принять во внимание ее алиби, но наверняка использовала Ферручи.
– Вы забыли, что синьор Ферручи тоже доказал свое алиби.
– Сомневаюсь, – презрительно повторила мисс Врэйн. – Вы не узнали всех подробностей у доктора Джорса. Поедете в Лондон, Люциан, непременно навестите его в Хэмпстеде. Выясните, точно ли граф Ферручи был у него дома в восемь часов в Сочельник. Только тогда я поверю в невиновность этого итальянца. А до того буду считать его человеком и поклонником Лидии.
– Джорс заявил, что Ферручи был с ним в доме, когда произошло убийство.
– И вы верите этому? Возможно, Ферручи подговорил доктора солгать. Просто допустим, что граф бывал в доме на улице Джерси… Тогда он знал, что должно случиться той ночью. Возможно, они наняли третьего человека, чтобы совершить преступление. Так что хоть так, хоть иначе, а он и Лидия причастны к этому преступлению.
– Должен огорчить вас, Диана, это невозможно, – заверил Люциан, понимая, что тщетно пытается бороться с ее уверенностью. – Такой заговор возможен лишь в романах, а не в реальной жизни…
– В реальной жизни случаются вещи много фантастичнее, чем может породить воспаленное воображение любого романиста, – воскликнула Диана, подхватив его слова. – Смотрите, этот разговор… все началось с признания в любви, а закончилось обсуждением убийства. Но говорю вам, Люциан, если вы любите меня и хотите, чтобы я вышла за вас замуж, вы должны выяснить правду. Надо узнать, в самом ли деле этот мертвец – мой отец. Но после того, что вы рассказали мне об отсутствии пальца, я считаю, что это не он. Когда вы выследите убийцу, то обнаружите, что это – Ферручи. А потом убедитесь, что ко всем этим злодеяниям имеет отношение и сама Лидия. Сделаете это – и я ваша. Откажетесь – и я никогда не выйду за вас замуж.
– Вы поставили передо мной трудную задачу, – со вздохом произнес Люциан. – У меня даже нет идеи, как подступиться к этому делу.
– Сделайте так, как я говорю, – распорядилась Диана. – Отправляйтесь в Лондон и напечатайте в газетах объявление. Пообещайте вознаграждение тому, кто укажет местонахождение моего отца. Он среднего роста, седой, чисто бреется, и на щеке у него шрам…
– Вы описываете мертвеца, Диана.
– Только все пальцы у него на месте, – продолжала Диана, словно и вовсе не слышала его. – Если мой отец, испугавшись Лидии, пустился в бега, то он непременно отзовется, свяжется с вами или со мной, если увидит это объявление.
– Но он наверняка читал об убийстве в газетах, если, конечно, и в самом деле жив, – попытался образумить свою возлюбленную Люциан.
– Мой отец бывает порой труслив. Может, прочитав такую заметку, он побоялся и нос высунуть из той щели, в которую забился. Но если вы напишете, что его дочь находится в Англии, он попытается увидеться со мной, поскольку знает, что будет в безопасности в моем присутствии. Так же всенепременно обратитесь к доктору Джорсу и выясните правду о синьоре Ферручи.
– А затем?
– Когда вы сделаете и то и другое, посмотрим, что из этого выйдет. Обещайте мне сделать все то, о чем я вас просила.
– Я обещаю, – объявил Люциан, взяв девушку за руку. – Но вы посыпаете меня за синицей в небе.
– Все может быть, Люциан, но мое сердце… предчувствие… или, скажем, инстинкт… называйте как хотите, говорит мне, что эта попытка увенчается успехом. Однако независимо от результата сообщите мне о нем. А теперь нам пора в дом.
