Чарльз Вильямс - Клеймо подозрения
— Они принимают хоть какие-нибудь меры? — спросил я.
— Первые пару раз. Они прислали помощника шерифа поговорить со мной. Но я даже не уверена, что они мне верят.
«Похоже на то», — подумал я. Это было мне ясно после разговора с полицейским.
— А к другим женщинам он тоже пристает со своими телефонными звонками, не знаете?
Она покачала головой.
— Не думаю... — На мгновение в глазах ее вновь мелькнул страх, и она воскликнула: — Зачем он это делает?
— Не знаю, — ответил я. — Такие могут выскочить в парке из-за кустов, сбросив с себя одежду... Но они почти всегда безвредны.
Тут мне пришло в голову, что я несу такую же чушь, как и этот болван Макгрудер... Безвредны? Ну, я имею в виду в физическом отношении...
Она взглянула на меня.
— Почему вы попросили меня ответить?
Я пожал плечами:
— Сила привычки... Когда-то я служил в полиции.
— О! — сказала она. — Вы хотели, чтобы он высказался, так?
— Конечно! Ведь это единственная связь. Как только он вешает трубку, он все равно что на другой планете. Чем больше он изрыгает из себя, тем больше шансов, что он выдаст что-то, что может навести на след. Или что вы услышите что-нибудь на заднем плане...
Она посмотрела на меня с интересом:
— А вы услышали что-нибудь еще?
— Услышал. Он звонил из автомата... Но это, конечно, еще не самое главное — они все звонят из автоматов. Но этот автомат находился в пивной или ресторане, и я думаю, его можно засечь.
— Но как? — удивленно сказала она. — Я хочу сказать, как вы это узнали?
— Просто повезло, — ответил я. — Как при игре в карты: вы ставите на определенную карту — и выигрываете. Такие телефонные будки обычно снабжены вентиляторами. Так было и на этот раз. Причем вентилятор не в порядке. Слишком шумел. Кроме того, я слышал звуки музыки.
Я замолчал, обдумывая ситуацию. У этого типа, конечно, не все дома, но он все-таки оказался достаточно сообразительным, чтобы сразу повесить трубку, как только в зале включили автоматический проигрыватель. Впрочем, это еще ни о чем не говорит — сексуальный маньяк не обязательно тупоголов. Просто неуравновешенный в некоторых отношениях.
Она нахмурилась:
— Значит, вы считаете, что полиция могла бы его задержать, если бы послушалась вашего совета?
— Не знаю, — ответил я. — Если бы повезло и если бы хватило людей, чтобы за несколько минут накрыть все точки в городе...
«Какое мне дело до здешней полиции? — подумал я. — Вполне возможно, она просто инертна и немногочисленна. С таким неоднократно приходилось сталкиваться...»
— Вы сказали, что служили в полиции, — сказала она. — Но теперь не служите?
— Нет, — сказал я.
Я спрятал виски в чемодан. Ключ от моего номера лежал на столе — там, где она его уронила. Я положил его в карман.
Миссис Лэнгстон встала. Я проследил за ее движениями, но не помогал. Еще слаба, но уже вполне владеет собой.
— Спасибо вам за все, Чэтэм! — сказала сна.
— Сколько раз вы падали в обморок за последнее время?
Она печально улыбнулась:
— Так нелепо... Кажется, второй раз в жизни. А почему это вас интересует?
— Вам следует пойти к врачу и провериться.
— Глупости! Я совершенно здорова.
— Сейчас вы живете за счет нервных резервов. А когда они иссякнут, вы сорветесь. Вы не весите и ста фунтов.
— 110... Просто вы не знаете свою силу.
— О’кей! — сказал я. — В конце концов это не мое дело.
Я вышел и взял второй чемодан. Номер 12 находился в противоположном крыле.
Поставив чемоданы наземь и выуживая ключ из кармана, я оглянулся и посмотрел на раскаленную от солнца площадку.
«Очень удобное место для бассейна», — подумал я и сразу увидел его в своем воображении: 20 на 40 фунтов, плиточная облицовка, складные кресла, зонтики, кустарники, трава. Эта земля просто вопила о траве... Стыд и позор таким хозяевам.
Я вошел в номер.
Комната была обставлена приятно: зеленый ковер от стены до стены, две кровати с зелеными покрывалами и шкаф с большим зеркалом. Пара кресел. В глубине слева — дверь с зеркалом в человеческий рост, которая вела в ванную комнату, отделанную зелеными плитками. Было жарко, но в стене у закрытого и занавешенного окна был вмонтирован кондиционер. Я включил его; через минуту воздух в комнате стал прохладнее. Теперь — сбросить пропотевшую одежду и принять душ.
Полотенца оказались изношенные — именно этого можно ожидать в номере дешевого мотеля. Они красноречиво говорили о финансовом положении хозяйки. Она, видимо, на грани разорения.
Я задумался, а потом пожал плечами и налил виски. Закурив сигарету, я прилег, не раздеваясь, на кровать.
Будь у меня какое-нибудь занятие, я бы чувствовал себя лучше. Все равно какое, пусть даже трудная работа на воздухе в жару, такое, что можно ощутить руками. Построить... Да, да, именно так. Ты что-то делаешь собственными руками и никто не вмешивается, никаких волнующих эмоций, никаких абстракций вроде «хорошо» или «плохо» — и при такой работе ты не перечеркнешь за сумасшедшие пять минут плоды пятилетних трудов!
Я вспомнил о доме по ту сторону Туин Пике, о туманах, которые под вечер вливались в город как ватная река, и о Нэн.
Воспоминания эти не вызвали особых эмоций — разве лишь чувство поражения и безнадежности. Уже больше года, как мы развелись. Дом продан. Работа потеряна — та самая работа, в которой она видела причину нашего несчастья.
Я сделал затяжку и уставился в потолок. Интересно, прочла ли она, когда все кончилось? Она вторично вышла замуж и переехала в Санта-Барбара, но кое-кто из друзей мог написать ей и даже прислать газетные вырезки. Я не получил от нее ни одной строчки, но, с другой стороны, чего ради она стала бы мне писать? Она не из тех, кто любит повторять: «Я же тебе говорила?» Я надеялся, что ей не послали фотографию. Грубовато. Такой же была и надпись на ней: «Жертва полицейских зверств!»
Я раздавил сигарету и присел на кровати. Если я проведу весь день в этой комнате наедине с моими мыслями, то в конце концов полезу на стену. Я вспомнил о миссис Лэнгстон и о грязном типе, который травил ее по телефону. На комоде лежала телефонная книга.
«Нет, — подумал я, — к черту! Какое мне до этого дело! Все равно его там уже нет, так что какой смысл...»
Но мысль об этом не оставляла меня, и я наконец поднялся и взял телефонную книгу.
Своего рода вызов, и к тому же помогло бы мне убить время. Я схватил ручку, листок бумаги, стал листать телефонную книгу.
Кафе... Их было восемь. Три из них на одной и той же улице, Спрингер-стрит. Возможно, это главное место сборищ.