Эрл Гарднер - Не вся трава зеленая
– Она живет неподалеку? – продолжал я выспрашивать.
– В доме 830, – объяснила она. – Это чуть дальше вверх по улице. У нее квартира 62-Б. Я надеюсь… Я очень надеюсь, что она в курсе.
– А почему же ей не быть в курсе?
– Вы же знаете, каковы они – мужчины, – неожиданно сказала она.
– Каковы? – спросил я.
Она вдруг вспыхнула и сказала с горечью:
– Им нравится пофлиртовать, а когда дело коснется обязательств, они тут же бросаются в кусты. Сначала подавляют вас своим натиском, а потом исчезают, и их не найти.
– Вы думаете, Колберн Хейл был таким же?
– Я думаю, все мужчины одинаковы.
– Включая издателей?
Ее жесткость в некоторой степени смягчилась, и она оглядела меня с головы до ног.
– Если вы издатель, – сказала она, – вы другой. А мне почему-то кажется, что вы издатель, несмотря на то, что это отрицаете.
– Хотел бы я быть издателем, – вздохнул я.
– Спонсором?
Я покачал головой:
– Нет, не им.
– Но вы так и не представились.
– Вы тоже.
– Меня зовут Мардж Фалтон, – сказала она.
– Я – Дональд Лэм, – сказал я. – Я еще зайду попозже, чтобы узнать, не вернулся ли Колберн Хейл. Если он вдруг возвратится и вы, допустим, увидитесь с ним, передайте, что Дональду Лэму необходимо с ним встретиться.
– А что мне сказать ему о причине вашего визита?
Несколько секунд я колебался, не зная, говорить ли ей. Затем произнес:
– Мне кажется, будет лучше, если я сам все ему скажу. Не хочу показаться невежливым, но, думаю, так будет лучше.
Я встал и направился к двери.
– Большое спасибо, мисс Фалтон. Вы очень мне помогли.
– Я увижу вас снова?
– Возможно, – ответил я.
– Мне кажется, у меня получается милый роман, – сказала она.
– Могу держать пари, что так оно и есть, – сказал я на прощанье.
Она стояла в дверях, наблюдая, как я спускаюсь по лестнице.
На всякий случай я всегда вожу с собой пишущую машинку. Эту не очень новую машинку в футляре я прихватил с собой перед тем, как подняться по лестнице дома 830 на Биллинджер-стрит. Квартира 62-Б находилась на третьем этаже. Я тихонько постучал в дверь, но мне не открыли. Я взялся за шарообразную ручку и попытался повернуть ее. Дверь была заперта. Я отошел от двери и постучал в квартиру 61-Б.
Женщина, что открыла дверь, была крашеной блондинкой с мешками под глазами, но стройная фигура с тонкой талией делала ее довольно привлекательной. Она была в брюках и кофточке, и, по всей видимости, мой визит пришелся явно некстати: выражение ее лица говорило о том, что она ждала кого-то другого.
– Простите, мэм, но мне срочно нужны деньги, – начал я. – У меня есть пишущая машинка…
В глазах женщины появился живой интерес.
– Сколько вы хотите за нее? – спросила она.
– Меня зовут Дональд Лэм, – представился я. – Я писатель. Мне нужны деньги. Опробуйте машинку и сами назначьте цену. Я в отчаянном положении. Если все сладится – машинка ваша.
Она сказала:
– У меня уже есть пишущая машинка.
– Но не такая, как эта, – сказал я. – Она очень удобная и отлично отрегулирована. Работать на ней – сплошное удовольствие.
Я видел, что мое предложение ее заинтересовало.
– Напечатайте что-нибудь на ней, – продолжал я, – вы сразу заметите разницу. Ни один издатель не останется равнодушным к такой рукописи.
– Как вы узнали, что я пишу? – спросила женщина.
– Идя по коридору, я услышал стук пишущей машинки.
– Кто вас направил ко мне?
– Никто. Я оказался в безвыходном положении – мне нужны деньги, и я готов продать машинку первому встречному.
– Вам нужны наличные?
– Да.
Она покачала головой и сказала:
– В этом доме многие пользуются пишущими машинками, но почти ни у кого из них не найдется той суммы, которую вы хотите за нее получить.
– Не хочу показаться чересчур назойливым, – не унимался я, – но прошу вас: напечатайте что-нибудь на этой машинке. Я мог бы в качестве компенсации части суммы взять вашу машинку и, разумеется, получить немного денег, чтобы не остаться внакладе.
– Сколько вы хотите получить денег?
– Прежде мне нужно увидеть вашу машинку.
Она посмотрела на часы и пригласила:
– Входите.
Ее квартира состояла из двух комнат с временной перегородкой, за которой была кухня. Портативная машинка стояла на ветхом карточном столике, перед которым помещался складной стул. На столике лежали страницы рукописи, вся мебель свидетельствовала о том, что пользуются ею довольно давно. Не то чтобы у вещей был обшарпанный вид, но и новыми их нельзя было назвать.
– Вы живете здесь одна? – спросил я.
Ее взгляд стал вдруг подозрительным.
– Какая вам разница? Давайте посмотрим вашу машинку, – сказала она, снимая свою со стола и ставя на стул.
Я открыл футляр и поставил машинку на стол.
Она вставила лист и начала печатать, правда, двумя пальцами, но у нее это хорошо получалось.
– Что вы пишете? – поинтересовался я. – Романы, статьи, рассказы?
– Что придется, – ответила хозяйка. – Меня зовут Энними Клинтон.
Я быстро осмотрелся вокруг. Повсюду тут и там валялись журналы; увидел я и книги с адресами магазинов. На полке лежала стопка пакетов, где, как я предположил, хранились отвергнутые редакторами рукописи.
Она быстро собрала со стола страницы и положила их текстом вниз на пишущую машинку.
– У вас очень хорошая машинка, – сказала женщина.
– Превосходная!
– Сколько вы хотите за нее? – спросила она.
– Я бы хотел сначала взглянуть на вашу.
Она подошла к стулу, взяла рукопись, положила ее в книжный шкаф, убрала мою машинку, а свою поставила на стол. Затем как-то нехотя протянула мне листок бумаги.
Машинка оказалась старой и к тому же давно не чищенной. При работе она издавала звук, похожий на треск молотилки, а буквы «е» и «а» получались совсем отвратительно.
– Итак? – спросила она.
– За свою машинку я возьму вашу и еще сорок долларов наличными.
Она некоторое время обдумывала предложение, потом сказала:
– Позвольте мне еще раз попробовать.
На сей раз она печатала несколько дольше. Я видел, что ей хочется заполучить мою машинку.
– Двадцать пять долларов, – наконец сказала она.
– Сорок, – ответил я. – Эта машинка как новая.
– Тридцать.
– Пусть будет тридцать пять, и по рукам.
– С вами трудно иметь дело, вы крепкий орешек.
– Мне нужны деньги, но у меня хорошая пишущая машинка, а ваша нуждается в серьезном ремонте.
– Я знаю.
После некоторого раздумья она предложила:
– Я могла бы дать вам сейчас пятнадцать долларов, а двадцать через две недели.
Я отрицательно покачал головой:
– Мне срочно нужны деньги.
Она вздохнула с сожалением:
– Тогда я вам не покупатель.
