Раймонд Чэндлер - Высокое окно
Она побагровела и разинула пасть, собираясь завопить. Потом передумала, подняла бокал с портвейном и приняла очередную дозу своего «лекарства».
— Вы мне подходите, — сухо сказала она. — Жаль, что мы не встретились два года назад, до того, как он на ней женился.
Я не вполне понял, что она хотела этим сказать, но вникать не стал. Она наклонилась, нашарила кнопку селектора и что-то прорычала в трубку. Послышались шаги, и, опустив подбородок, словно опасаясь удара в челюсть, в комнату вбежала маленькая блондинка.
— Выпишите этому человеку чек на 250 долларов, — рявкнула ей старая ведьма. — И помалкивайте об этом.
Девушка покраснела до корней волос.
— Вы же знаете, миссис Мердок, я никогда не говорю о ваших делах, — заблеяла она. — Никогда. Чтобы я когда-нибудь…
Опустила голову, повернулась и выбежала из комнаты. Когда она закрывала дверь, я посмотрел на нее. Губы дрожат, но в глазах бешенство.
— Мне понадобится фотография вашей невестки и кое-какие сведения о ней, — сказал я, когда дверь опять закрылась.
— Посмотрите в ящике стола. — Миссис Мердок повела рукой, и на ее толстом сером указательном пальце в полумраке вспыхнули кольца.
Я подошел к плетеному письменному столу, выдвинул единственный ящик и достал фотографию, которая в гордом одиночестве лежала на дне и смотрела на меня холодными темными глазами. Держа фотографию в руках, я опять сел и принялся ее разглядывать. Над крупным лбом темные распущенные волосы с нечетким пробором посередине. Широкий, невозмутимый наглый рот с вполне аппетитными губками. Правильной формы нос — не большой и не маленький. Довольно красивые черты лица. Чего-то этому лицу не хватало. Раньше бы сказали — породы, а теперь — даже не знаю, чего именно. Для ее возраста оно выглядело чересчур разумным и осмотрительным. Слишком многие зарились на это лицо, вот оно и стало таким настороженным. Но за настороженностью проглядывало простодушие маленькой девочки, которая до сих пор верит в Деда Мороза.
Я покачал головой и сунул карточку в карман, решив, что она не стоит таких умственных усилий, тем более в темноте.
Дверь открылась, вошла маленькая блондинка в полотняном платье с объемистой чековой книжкой и авторучкой и, подложив руку под книжку, дала миссис Мердок подписать чек. Потом, напряженно улыбаясь, выпрямилась, миссис Мердок резким движением указала ей на меня, и девушка, оторвав чек, вручила его мне. Порхнула к двери и выжидательно застыла. Поскольку дальнейших указаний не последовало, она опять бесшумно вышла и прикрыла за собой дверь.
Я помахал чеком, чтобы высохли чернила, сложил его и сжал в руке.
— Что вы можете рассказать мне про Линду?
— Пожалуй, ничего. Прежде чем выйти замуж за сына, она снимала квартиру вместе с одной актриской, Лоис Мэджик. Они работали в ночном клубе «Веселая долина», по шоссе за бульваром Вентура. Мой сын Лесли отлично знает это местечко. О семье Линды и ее происхождении мне ничего не известно. Как-то она обмолвилась, что родилась в Суксфоллсе. Надо думать, у нее были родители. Я не выясняла — не все ли мне равно.
Как же, не выясняла она! Я представил себе, как старуха с остервенением копается в родословной невестки, словно ищет глубоко зарытый клад.
— Вы не знаете адреса мисс Мэджик?
— Нет. И никогда не знала.
— Может, ваш сын знает? Или мисс Дэвис?
— Спрошу сына, когда он зайдет. Но только вряд ли он в курсе. Мисс Дэвис можете спросить сами. Она-то и подавно не знает.
— Ясно. С другими друзьями Линды вы не знакомы?
— Нет.
— Миссис Мердок, может быть, все-таки ваш сын поддерживает с ней связь — а от вас скрывает?
Опять побагровела. Я поднял руку и изобразил на лице кроткую улыбку.
— В конце концов, они прожили вместе целый год. Что-то же о ней он должен знать.
— Вы моего сына сюда не путайте, — рявкнула она. Я пожал плечами и разочарованно хмыкнул:
— Очень хорошо. Она, вероятно, уехала на машине. На той самой, которую вы ей подарили? Что это за машина?
— Двухместный «меркьюри» мышиного цвета, модель 1940 года. Если нужно, мисс Дэвис даст вам номер машины. Не знаю, забрала она ее или нет.
— Вы случайно не знаете, сколько у нее могло быть с собой денег, какие туалеты, драгоценности?
— Денег немного. Самое большее несколько сот долларов. — Ее нос и рот скривились в сальной ухмылке. — Если, конечно, у нее не завелся новый дружок.
— Конечно, — поддакнул я. — А драгоценности?
— Не слишком ценное кольцо с изумрудом и бриллиантом, платиновые часы «Лонжин» с рубинами, очень красивое янтарное дымчатое ожерелье, которое я по глупости сама ей подарила. У него алмазный фермуар с двадцатью шестью мелкими камнями в форме бубновой масти. Есть, разумеется, и другие вещи. Я в это никогда особенно не вникала. Линда любила тряпки, но одевалась неброско. И на том спасибо!
Наполнила бокал, отпила из него и опять непринужденно рыгнула.
— Вам больше нечего рассказать мне, миссис Мердок?
— Вам мало?
— Маловато. Что ж, придется пока довольствоваться тем, что есть. Если окажется, что она не брала монеты, то на этом моя миссия заканчивается, верно?
— Посмотрим, — отрезала она. — Монету украла Линда, больше некому. И мириться с этим я не собираюсь. Зарубите это себе на носу, молодой человек. Надеюсь, на деле вы окажетесь таким же лихим, как и на словах: у этих девиц из ночных клубов бывают очень опасные друзья.
Сложенный чек я по-прежнему держал за уголок в опущенной руке. Достал бумажник, убрал чек и встал, подобрав с пола шляпу.
— Ну и что, — сказал я. — Чем они опаснее, тем глупее. Дам вам знать, если будет о чем, миссис Мердок. Думаю для начала заняться перекупщиком. Похоже, он того стоит.
Когда я был уже в дверях, она прорычала мне в спину:
— Я вам не очень понравилась, да?
Взявшись за ручку двери, я ухмыльнулся через плечо:
— Странно, правда?
Она откинула голову, широко разинула рот и захохотала. Под ее хохот я открыл дверь, вышел и прихлопнул дверью грубые мужеподобные раскаты. Затем вернулся по коридору, постучал в приоткрытую дверь, распахнул ее и заглянул в комнату секретарши.
Сидит у себя за столом, опустив голову на сложенные руки, и рыдает. Покрутила головой и подняла на меня воспаленные от слез глаза. Я закрыл дверь, подошел к ней и положил руку на ее худенькие плечи.
— Не расстраивайтесь, — сказал я. — Ее ведь тоже надо понять. Возомнила себя хозяйкой жизни и изо всех сил старается не выйти из роли.
Девушка резко выпрямилась, высвобождаясь из-под моей руки.
— Не прикасайтесь ко мне, — задыхаясь, сказала она. — Очень вас прошу. Я не разрешаю мужчинам к себе прикасаться. И не говорите гадости про миссис Мердок.
