Эрл Гарднер - Новая приманка для ловушек
Я дал адрес.
– Ровно в двенадцать тридцать сегодня днем вы придете в Монаднок-Билдинг, комната 1624. Входите и садитесь. Я постараюсь побыстрее увидеться с вами. Не опаздывайте – точно в двенадцать тридцать.
– Я буду, – пообещал я и положил трубку.
Я подъехал на своей подержанной машине к стоянке около того места, куда позднее должен был направиться, и немного огляделся.
Монаднок-Билдинг – одно из старейших административных зданий города. Лифты немного дребезжали, плитка на полу была неровной, газетный киоск имел очень неопрятный вид: сигареты, сигары, книжки в бумажной обложке были в беспорядке смешаны, журналы – или выставлены на полках, или свалены в кучу на полу. Освещение было довольно плохое.
Я не решился заранее подняться наверх и осмотреться, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь из лифтеров запомнил, что я заходил раньше. Я пошел обратно, немного погулял, возвратился ровно в двадцать три минуты первого и поднялся на лифте на шестнадцатый этаж. Комната 1624 оказалась конторой, на двери которой было полдюжины разных табличек. Ни одно название мне не было знакомо.
Я вошел, женщина за столом привычно улыбнулась и вручила мне карточку:
– Пожалуйста, впишите ваше имя, адрес и по какому вы делу.
Я написал имя и адрес своей подставной квартиры и слова «в ответ на объявление».
– О да, мистер Лэм, – сказала женщина за столом. – Кажется, вам назначена встреча на двенадцать тридцать. – Она посмотрела на часы, улыбнулась и добавила: – На моих – еще пять минут.
Я кивнул.
– Вы не возражаете посидеть здесь и подождать, мистер Лэм?
– Конечно.
Я просидел примерно три минуты, как вдруг входная дверь открылась и в комнату прошла молодая женщина лет двадцати. Она остановилась и осмотрелась вокруг. Пауза была сделана не для того, чтобы оглядеться, а скорее для того, чтобы решить, идти ли дальше или развернуться и уйти.
Женщина за столом улыбнулась той же дежурной улыбкой.
– Добрый день, – сказала она.
Девушка расправила плечи и подошла к столу. Женщина протянула ей одну из карточек:
– Пожалуйста, впишите свое имя, адрес и по какому вы вопросу.
Я наблюдал, как девушка заполняет карточку. Потом женщина за столом сказала:
– О да, мисс Крестон, вам назначено время двенадцать сорок пять. Вы пришли раньше… Слишком рано.
Девушка нервно рассмеялась:
– Да, я… я не очень хорошо знаю город и не хотела опоздать, я…
– Ну хорошо, вы не возражаете посидеть и подождать или можете прийти немного позже?
– О, я посижу и подожду.
Девушка направилась к стулу рядом со мной, но затем передумала, повернулась и села напротив меня.
У меня было несколько минут, чтобы рассмотреть ее. Больше в этой комнате смотреть было не на что, разве только на стол и на стулья у каждой стены.
Комната была похожа на приемную врача, но без столиков с журналами – ничего, кроме двух рядов стульев и секретарши за столом, в ней не было.
Я оглядел мисс Крестон. У нее были изящные ноги, волнистые каштановые волосы, и она явно нервничала.
Хороший детектив должен разбираться в женской одежде, но я в этой области нуждался в длительном инструктаже.
На девушке была одежда, которую можно отнести к деловому стилю или одежде для путешествий. Выглядела одежда так, будто путешествовали в ней довольно много. Исчезла былая свежесть материала, который, как я догадался, стоил когда-то довольно дорого. Однако одета она была со вкусом: длинное пальто такого же серого цвета, что и костюм под ним, удачное дополнение – ярко-красный шарфик; туфли из змеиной кожи в тон шляпе с перчатками.
Я заметил, что девушка проявляет ко мне определенный интерес. Казалось, что она видит во мне источник возможной неприятности. Время от времени мисс Крестон настороженно посматривала в мою сторону.
Дверь во внутренний коридор отворилась, и девушка нервно вскочила. Учтивый человек с портфелем в руках сказал:
– В 12-А все готово, мисс Смит.
Женщина за столом кивнула, улыбнулась, подняла трубку и что-то сказала, но я не расслышал.
Человек, у которого в 12-А было все готово, удалился, и дверь мягко закрылась за ним. Женщина за столом обратилась ко мне:
– Вы можете пройти на условленную встречу, мистер Лэм.
Потом она сделала паузу, улыбнулась девушке и сказала:
– Всего несколько минут, мисс Крестон.
– Спасибо, я подожду, – ответила девушка.
Я подошел к столу. Секретарша вручила мне листок бумаги и сказала:
– Третья комната справа.
Я взглянул на листок. На нем стоял номер 12-А. Открыв дверь третьей комнаты, я вошел в небольшой коридор, в котором было шесть дверей – по три с каждой стороны. Последней справа была дверь комнаты 12-А. Я открыл ее. Крупный смуглолицый мужчина с жирными волосами рассматривал меня такими же холодными строгими глазами, как у Берты Кул.
– Мистер Лэм? – спросил он.
– Да.
– Садитесь.
В небольшом кабинете находились внутренний телефон, стол с вращающимся креслом, два обычных стула, несколько картин. Больше ничего не было.
Человек за столом представился:
– Меня зовут Родней Харнер, мистер Лэм. Я очень рад вас видеть. Вы пишете, что читали наше объявление в газете.
– Да.
– И вы можете рассказать нам о свидетеле происшествия?
– Точно.
– Расскажите о нем подробнее.
– Я его знаю.
Харнер улыбнулся:
– Естественно.
Должен сказать, что мистер Родней Харнер был человеком внушительных размеров. Особенно бросались в глаза здоровенные руки, лежащие перед ним.
Я спросил:
– Обещано вознаграждение?
– Обещано, – ответил он, – а пока я должен объяснить вам кое-что, чтобы потом между нами не было непонимания.
Харнер нагнулся, открыл чемоданчик, вынул карту, расстелил ее на столе, потом достал две игрушечные машинки и поставил их на карту. Это была масштабная схема перекрестка Гилтон-стрит и Крэншоу-стрит. Улицы были специально помечены.
– Ну вот, – сказал Харнер, – эта машина – «Форд Гэлакси», ехавшая по Гилтон-стрит. Кстати, на этой улице стоит светофор, мистер Лэм. Итак, «Кадиллак» ехал по Крэншоу-стрит, а «Форд» – на большой скорости по Гилтон-стрит. Когда «Форд» приблизился к перекрестку, на светофоре со стороны Гилтон-стрит горел желтый, и водитель, видимо, сделал отчаянную попытку проскочить до того, как зажжется красный. Но, когда он подъехал, красный уже загорелся, а у «Форда» была слишком большая скорость. Он не смог остановиться, оказался на перекрестке и ударил «Кадиллак».
Я молчал.
Харнер передвинул машинку, которая обозначала «Кадиллак», ехавший по Крэншоу-стрит.
– Вот, – сказал он, – «Кадиллак», который подъехал к перекрестку. Там была еще одна машина. Она стояла в правом ряду. «Кадиллак» был в левом, и водитель уже собирался остановиться на красный. Но зажегся зеленый, и «Кадиллак» въехал на перекресток.
