Агата Кристи - Место назначения неизвестно
– Он что, поляк?
– Не знаю, сэр. Он хорошо говорит по-английски, но с легким акцентом.
– Попросите его подождать.
– Хорошо, сэр.
Джессоп положил трубку и посмотрел на Олив Беттертон. На ее лице застыло выражение безнадежности. Он протянул ей бумагу, на которой только что сделал запись.
– Вы знаете этого человека?
Глаза женщины расширились. Джессопу она показалась испуганной.
– Да, – ответила она. – Я получила от него письмо.
– Когда?
– Вчера. Он кузен первой жены Тома, только что прибыл в Англию и очень волнуется из-за исчезновения Тома. В письме он спрашивал, есть ли у меня какие-нибудь новости, и выражал мне сочувствие.
– До этого вы никогда о нем не слышали?
Олив Беттертон покачала головой.
– А ваш муж когда-нибудь упоминал о нем?
– Нет.
– Выходит, он может и не быть родственником вашего мужа?
– Возможно. Я никогда об этом не думала. – Она выглядела удивленной. – Но первая жена Тома была иностранкой – дочерью профессора Маннхейма. Судя по письму, этот человек все знал о ней и Томе. И как бы то ни было, если он не тот, за кого себя выдает, то с какой целью он это делает?
– Этот вопрос всегда приходится задавать самим себе, – улыбнулся Джессоп. – Мы делаем это так часто, что иногда придаем мелочам несоизмеримо большое значение.
– Неудивительно. – Женщина внезапно поежилась. – В такой комнате, как эта, – в центре лабиринта коридоров, – чувствуешь, как будто тебе никогда не удастся отсюда выбраться.
– Да-да, здесь может возникнуть нечто вроде клаустрофобии, – вежливо согласился Джессоп.
Олив Беттертон откинула со лба прядь волос.
– Больше я не могу этого выносить, – сказала она. – Не могу вот так сидеть и ждать. Я хочу переменить обстановку – уехать куда-нибудь за границу, где мне не будут постоянно звонить репортеры, а люди не станут на меня глазеть. Здесь я все время встречаю друзей, которые спрашивают, есть ли у меня новости. – Она сделала паузу. – Мне кажется… я не выдержу. Я пыталась быть мужественной, но это для меня чересчур. Мой врач согласен со мной. Он говорит, что мне нужно уехать прямо сейчас на три или четыре недели. Даже письмо мне написал – сейчас покажу.
Женщина порылась в сумочке, достала конверт и протянула его через стол Джессопу:
– Прочтите.
Джессоп вынул письмо из конверта и прочитал его.
– В самом деле, – промолвил он, пряча письмо в конверт.
– Значит… значит, я могла бы уехать? – Ее глаза настороженно наблюдали за ним.
– Разумеется, миссис Беттертон. – Джессоп удивленно приподнял брови. – Почему бы и нет?
– Я думала, вы будете возражать…
– Возражать? Это ваше личное дело. Только устройте все так, чтобы я мог связаться с вами, если во время вашего отсутствия появятся какие-нибудь новости.
– Да, конечно.
– Куда вы думаете поехать?
– Туда, где много солнца и не очень много англичан, – в Испанию или Марокко.
– Отлично. Уверен, что это пойдет вам на пользу.
– Благодарю вас.
Олив Беттертон поднялась – казалось, будто к ее нервозности прибавилось радостное возбуждение.
Джессоп встал, обменялся рукопожатием с посетительницей и нажал кнопку, велев дежурному проводить ее к выходу. После этого он снова сел. Несколько секунд его лицо оставалось бесстрастным, потом Джессоп улыбнулся и поднял телефонную трубку.
– Пригласите ко мне майора Глидра, – распорядился он.
Глава 2
– Майор Глидр? – Джессоп немного помедлил, прежде чем назвать фамилию.
– Англичанину такое нелегко произнести, – усмехнулся посетитель. – Во время войны ваши соотечественники называли меня Глидер, а в Штатах я сменил фамилию на Глин – это куда легче выговорить.
– Вы прибыли из Штатов?
– Да, неделю назад. Простите, а вы… мистер Джессоп?
– Он самый.
Визитер с интересом посмотрел на него:
– Я слышал о вас.
– Вот как? От кого?
Посетитель улыбнулся:
– Пожалуй, мы слишком торопимся. Прежде чем вы позволите задать вам несколько вопросов, я вручу вам письмо из посольства США.
Он с поклоном протянул его. Джессоп прочитал вежливое представление, состоящее из нескольких строчек, отложил письмо и устремил на визитера оценивающий взгляд. Высокий мужчина лет около тридцати держался несколько скованно. Светлые волосы были коротко острижены по континентальной моде. В неторопливой и аккуратной речи слышался иностранный акцент, хотя грамматически она была безупречна. Джессоп обратил внимание, что посетитель не выглядел обеспокоенным или неуверенным, что само по себе было необычно. Большинство людей, приходивших в этот кабинет, обнаруживали нервозность, а иногда и страх. Некоторые горячились, а некоторые старались увильнуть от ответов.
Однако этот человек полностью владел собой – он твердо знал, что делает, и его было бы нелегко обвести вокруг пальца и заставить сказать больше, чем он намеревался.
– Чем мы могли бы вам помочь? – вежливо осведомился Джессоп.
– Я пришел узнать, нет ли у вас новых сведений о Томасе Беттертоне, чье недавнее исчезновение вызвало сенсацию. Я знаю, что газетам не всегда можно верить, поэтому стал выяснять, у кого бы получить надежную информацию. Мне сказали, что у вас.
– К сожалению, у нас нет никаких определенных сведений о Беттертоне.
– Я думал, что его, возможно, послали за границу с каким-нибудь поручением. – Помолчав, он добавил: – Я имею в виду, с секретным.
– Мой дорогой сэр, – Джессоп выглядел обиженным, – Беттертон был ученым, а не дипломатом или секретным агентом.
– Упрек справедлив. Но этикетка, так сказать, не всегда соответствует товару. Вы наверняка спросите о причине моего интереса. Дело в том, что Томас Беттертон был моим родственником по первому браку.
– Да, знаю. Кажется, вы племянник покойного профессора Маннхейма?
– Вижу, вы здесь неплохо информированы.
– Сюда приходят люди и сообщают нам разные сведения, – промолвил Джессоп. – Здесь побывала жена Беттертона и рассказала мне о вас. Вы писали ей?
– Да, чтобы выразить сочувствие и узнать, есть ли у нее свежие новости.
– Вы правильно поступили.
– Моя мать была единственной сестрой профессора Маннхейма. Они очень любили друг друга. В Варшаве, когда я был ребенком, я много времени проводил в доме дяди, а его дочь Эльза была мне как родная сестра. После смерти родителей я поселился у дяди и кузины. Это были счастливые дни. Потом началась война с ее ужасами и трагедиями… Дядя и Эльза бежали в Америку. Я остался в Польше и участвовал в Сопротивлении, а после войны выполнял кое-какие поручения. Один раз я ездил в Америку повидать дядю и кузину, а когда моя миссия в Европе была завершена, собрался переехать в Штаты насовсем. Я надеялся обосноваться поблизости от дяди, кузины и ее мужа. Но, увы… – он развел руками. – Прибыв в Америку, я узнал, что дядя и Эльза умерли, а муж Эльзы перебрался в Англию и женился снова. В итоге я опять лишился семьи. Прочитав об исчезновении известного ученого Томаса Беттертона, я приехал сюда узнать, что можно сделать. – Он вопрошающе посмотрел на собеседника.