Эрл Гарднер - Не вся трава зеленая
Я оказался слишком самонадеянным, – продолжал рассказ Хейл. – Я не мог устоять, чтобы не попытаться выяснить одну деталь, которая мне могла пригодиться. Я говорю о номерах «Форда». Когда я ехал за контрабандистами, мне не видны были номера, поскольку пикап был скрыт за прицепом. Увидев, что водитель скрылся в домике, я тут же попался. Водитель заметил меня, резко открыл дверь и, вытащив пистолет, приказал мне войти внутрь домика. Я понял: либо он – либо я. Ему правда хотелось узнать, что я там делал. По его поведению я сообразил, что парень не принимает меня за полицейского. Однако, увлекшись расспросами о том, кто я такой да что здесь вынюхиваю, он слегка отвлекся. Я резко выхватил револьвер, и мы несколько секунд стояли друг против друга. Я очень волновался и поэтому опоздал на одно мгновение. Он выстрелил. Если бы полицейские осмотрели домик получше, они увидели бы где-то в передней стенке отверстие от пули. Я спустил курок. Он промахнулся, я – нет. Меня охватила паника. Я взял его пистолет, сунул себе в карман и выбросил спустя пару часов. С револьвером Колхауна в руке я побежал к тому месту, где стояла моя машина, и от края кювета забросил его подальше в поле. Мне следовало бы пойти в полицию. – Рассказ Хейла подходил к концу. – Но вместо этого я перебрался через границу и стал размышлять, как мне быть. Я провел в машине всю ночь. Утром, когда открылся магазин, я купил рыболовную леску, нашел место, где меня наверняка нашли бы, и сам себя связал. Если бы меня долго никто не обнаружил, я бы мог сам развязать узлы. Перед этим я стукнул себя по глазу и разбил нос, чтобы все думали, что меня избили. Мне и в голову не могло прийти, что кто-то догадается искать кровоподтеки на моем теле. В отеле Дональд Лэм все время пытался затащить меня в бассейн, и только тогда до меня дошло, как легко меня можно раскусить. Моя история почти неправдоподобна, но все произошло именно так. Я не хочу, чтобы меня обвинили в убийстве. Это была самооборона.
Судья Полк посмотрел на сержанта Селлерса.
– Полиция тщательно осматривала домик? – спросил он. – Было ли обнаружено пулевое отверстие в стене?
– Ваша честь, – последовал ответ, – пулевое отверстие не было обнаружено. Но в подушке, которая лежала на диване, оказалось небольшое отверстие. Мы не стали разрывать подушку, так как не могли предположить, что там можно найти пулю.
– Вам бы следовало это сделать, – сказал судья Полк и добавил: – Мне кажется, что полиция в этом деле оказалась не на высоте. Шериф, возьмите под стражу этого человека. Дело против Мильтона Карлинга Колхауна прекращено. Заседание суда закрыто.
Судья Полк вышел. В зале началось столпотворение. Несколько репортеров столкнулись в дверях, стараясь первыми добраться до ближайшего телефона.
Я посмотрел на Колхауна и сказал:
– Поздравляю!
Тот горячо обнял меня. Я испугался, как бы ему не пришло в голову начать целоваться.
Нам понадобилось не менее получаса, чтобы пробраться сквозь толпу журналистов и сесть ко мне в машину. Я успел сказать Колхауну, чтобы на все вопросы он отвечал одной фразой: «Никаких комментариев». Часто этого вполне достаточно, чтобы газетчики отстали. Но телерепортеры продолжали совать объективы своих камер чуть ли не в самые наши физиономии.
Наконец мы высвободились. Я протянул Колхауну карту.
– Что это? – спросил он.
– Это карта дороги в Эль-Гольфо. Там находится Нэннси Бивер, – ответил я.
– Почему в Эль-Гольфо?
– Потому что вы можете поехать туда и забрать ее, не рискуя привезти на хвосте отряд алчущих сенсации репортеров. В начале следующей недели мы ждем вас в нашем офисе для окончательного улаживания всех вопросов.
Он долго смотрел на меня. Наконец до него стало что-то доходить. Он схватил мою руку и крепко пожал ее.
Глава 16
Берта Кул находилась в отличной форме. Она покачивалась туда-сюда в своем скрипучем кресле, ее взгляд был так же тверд, как алмазы в перстнях на ее руках.
– А теперь послушайте меня, мистер Мильтон Карлинг Колхаун, – сказала она. – Вы – крупный бизнесмен, вы – человек, знающий, как добиться высокого положения в обществе, какого черта вам понадобилось морочить нам голову! Вы просили разыскать Колберна Хейла, а на самом деле вам нужна была его подружка?
Колхауну явно был неприятен разговор.
– Я слышал, – стал оправдываться он, – что частные агентства иногда шантажируют своих клиентов. Поэтому я старался сообщить минимум сведений о себе. Я просто не мог позволить, чтобы мое имя фигурировало рядом с именем Нэннси Бивер. Если бы я сказал вам, что мне действительно было нужно… Ну, я был бы целиком в вашей власти.
– И вы попали в яму, которую сами вырыли, – сказала Берта Кул. – Но больше всего меня возмущает, что, появившись здесь, вы пытались разыгрывать нас, делая вид, что вам ничего не известно об агентстве, что Дональд якобы показался вам слишком хлипким, чтобы заниматься сыском, а я вообще ни на что не гожусь, потому что я женщина. Вытаскивайте вашу чековую книжку, мистер Мильтон Колхаун. Сейчас вам отольются мышкины слезы.
– Мы уже договорились с вами о ставке, – слабым голосом сказал Колхаун. – Разумеется, я добавлю, но, в конце концов…
Берта, не вставая с кресла, резко наклонилась вперед, уперлась локтями в стол и сверкнула на Колхауна глазами.
– Бросьте вилять! Вы с самого начала вели нечистую игру. Вы нам лгали. Вы направили нас по ложному пути. Вы подвергали Дональда опасности. Вы…
– Я знаю, знаю, мне очень жаль, – сказал Колхаун. – Я готов заплатить.
– Сколько? – спросила Берта.
– Учитывая то обстоятельство, что Дональд Лэм дал мне ценный юридический совет, – начал Колхаун, – я намерен увеличить гонорар сверх установленного нашими договоренностями.
– Сколько?
Колхаун сделал глубокий вдох.
– Я хочу гарантий полного молчания, – сказал он. – Ни слова о том, чего я хотел от вас, не должно выйти за пределы этих стен. Мне нужна абсолютная секретность.
– Сколько?
Колхаун полез в карман и вытащил чековую книжку.
– Я выписал чек на тысячу долларов, – сказал он. – Надеюсь, эта сумма будет соответствовать приемлемому для вас размеру вознаграждения.
На мгновение у Берты отвисла челюсть. Глядя на Колхауна, она заморгала.
– Зажарьте меня, как устрицу, – сказала она, и комната заиграла всеми цветами радуги, когда ее рука в бриллиантах потянулась к чеку.
– Кстати, между нами, – продолжал Колхаун. – Я полностью меняю свою жизнь. Мне до смерти надоело существование, когда единственной целью были деньги, деньги и еще раз деньги. С этого момента я собираюсь заняться творческой работой, начну писать. И у меня новый адрес: Биллинджер-стрит, 817. Я вселился в квартиру, где раньше жил Колберн Хейл.
