Чарлз Тодд - Красная дверь
Горничная, впустившая его, на этот раз отвела его в кабинет и оставила глазеть на книжные полки и охотничьи трофеи на стенах. Несмотря на теплый день, двери в сад были закрыты.
Вскоре вошел Питер Теллер, и Ратлидж отметил, что он трезв, хотя и выглядит очень усталым. Он тяжело прихрамывал, идя без трости или костылей. Питер рассматривал Ратлиджа со смесью удивления и дурных предчувствий, но ограничился фразой:
— Не говорите, что мой брат исчез снова.
— Насколько я знаю, он в безопасности в Эссексе. Нет, на сей раз я пришел поговорить с вами об убийстве в Ланкашире.
Лицо Питера Теллера внезапно напряглось.
— Не знаю, почему что-то в Ланкашире должно касаться меня. Тем более убийство.
— Интересно то, что жертва была замужем за Питером Теллером.
Питер поджал губы:
— Очень может быть. Но она не была замужем за мной.
— Вам известен другой Питер Теллер в вашей семье?
— А вам известны все Ратлиджи в Англии, которые могут быть или не быть вашими родственниками?
— Я должен только сравнить даты ваших отлучек с датами пребывания вашего тезки в Хобсоне. Это может занять некоторое время, но вполне осуществимо.
— Тогда приезжайте снова, когда сделаете это.
Ратлидж задумался. Была ли это бравада, или он говорил правду? Возможно, и то и другое. Вопрос в том, где кончается правда и начинается ложь.
Хэмиш произнес в ухо Ратлиджу: «А кто в Ланкашире помнит точные даты?»
Ведь кто-то изъял письма, по которым эти даты можно было установить.
Возможно, дело было не в наследстве, а в почерке мужчины.
Но зачем убивать Флоренс Теллер теперь, если секрет хранился в безопасности все эти годы?
— Не глазейте на меня, — раздраженно сказал Теллер. — Я даже не знаю, о ком вы говорите. Кто эта женщина, на которой я якобы был женат?
— Флоренс Теллер, урожденная Маршалл.
— И она была замужем за Питером Теллером?
— Лейтенантом Питером Теллером. Кадровым армейским офицером, который служил в различных уголках империи. Как, насколько я понимаю, и вы.
— Мой дед — можете спросить мою бабушку — очень любил женщин. Откуда я знаю, что ваш лейтенант Питер Теллер не один из его ублюдков?
— Я уже говорил с вашей бабушкой. Вчера вечером. Кажется, ее семья происходит из Дорсета, а Теллеры — эссекское семейство. Как ваш брат ныне.
Это потрясло Теллера.
— В самом деле. — Он постарался взять себя в руки. — Вы не должны были разговаривать с моей бабушкой без Эдвина или меня. Ее рассудок шаток.
— Вчера вечером он был достаточно ясен.
— Вы лаете не на то дерево, Ратлидж.
— Мы могли бы сравнить почерк в церковной книге, где расписался тот Питер Теллер, с вашим. Напишите для меня образец, и я удалюсь.
— Я не стану ничего писать. Я поговорю об этом деле с моим адвокатом. Посмотрим, что он скажет. Вы отлично знаете, что я невиновен. И я не желаю втягиваться в дела другого человека только потому, что у него аналогичное имя. — Он жестом указал на дверь. — Думаю, вы можете идти. Я ясно изложил свою позицию. Обсуждать больше нечего.
Ратлидж удалился. Но, закрывая дверь, он бросил взгляд назад в кабинет.
Питер Теллер, волоча больную ногу, продвигался к графину с виски, стоящему на подносе у стола.
Если Питер Теллер был дома, то шансы застать его брата Эдвина тоже оправдались.
Ратлидж оставил машину у дома капитана на Болингброк-стрит и прошел пешком короткое расстояние до Марлборо-стрит.
Эйми Теллер стояла у двери, прощаясь с какой-то женщиной. Она уже собиралась закрыть дверь за своей гостьей, когда увидела Ратлиджа, идущего к ней по тротуару.
Эйми застыла, не зная, что делать, и наконец, когда автомобиль с ее гостьей отъехал, обратилась к нему:
— Не ожидала увидеть вас снова, инспектор. Что мы сделали теперь?
Ратлидж улыбнулся. У него не было времени размышлять на ходу, и он ответил:
— Надеюсь, ничего. Мне нужна информация.
Он подошел к ступенькам крыльца, и Эйми шагнула в сторону, пропуская его в прохладный холл.
— Произошло убийство, — начал Ратлидж, наблюдая, как расширились ее глаза. — Вряд ли вы знаете жертву. Но она была замужем за неким Питером Теллером, который погиб на войне. Мы ищем его семью, которая может быть здесь, в Лондоне, или, возможно, в Дорсете.
— У Эдвина в Дорсете есть кузены с материнской стороны. — Эйми колебалась. — Убийство произошло там?
— Нет. Убитую женщину звали Флоренс Теллер. Она жила в Ланкашире. — Помолчав, он добавил: — Возник вопрос о завещании. На месте мы его не нашли, а нам нужно знать ее желания в отношении похорон и распоряжения собственностью. Это может привести нас к ее убийце.
— Лучше пройдите в гостиную, — сказала Эйми и проводила его в маленькую, очень женскую комнатку с письменным столом и несколькими удобными стульями. — Вы думаете, что семья мужа могла убить ее из-за имущества? — продолжала она, когда они сели.
— Этого мы не узнаем, пока не найдем завещание и не свяжемся с ними.
— Как насчет ее собственной семьи?
— К сожалению, ее у нее не было.
— И в браке не было детей?
— Сын, — ответил Ратлидж, и Эйми закусила губу.
— А он не знает, где может быть завещание?
— У нас нет возможности расспросить его.
— Он не пострадал во время убийства матери?
— Его тогда не было дома.
Она кивнула.
— Конечно, вам надо найти ее завещание. Но боюсь, я не знаю другого Питера Теллера. Это не означает, что его не существует. Их может быть даже полдюжины.
— Мы интересовались — простите, но полиция должна учитывать все возможности, — не был ли этот Питер Теллер… э-э… не признан членами своей семьи.
Эйми уставилась на него.
— Вы предполагаете, что мой муж или его братья могли иметь незаконного ребенка? Но вы видели Эдвина, а он старший, но никак не мог иметь ребенка достаточно взрослого, чтобы служить на войне.
— Я имел в виду его отца, — терпеливо поправил Ратлидж.
Эйми засмеялась:
— Вы никогда его не встречали. Я скорее поверила бы, что у Эдвина была связь, прежде чем представила бы его отца с другой женщиной.
— Вы знали его, когда он был стар и имел взрослых детей. Вы не можете судить о том, как он вел себя в молодости. Такое случается в лучших семьях.
Эйми покачала головой.
— По нравственности его можно было сравнить с принцем Альбертом.[15] — Внезапно она, казалось, осознала, что закрыла дверь, сквозь которую полиция хочет пройти. Ратлидж почти мог читать мысли на ее лице, и его не удивило, когда она вскоре сказала: — Конечно, вы правы. Я не могу судить с уверенностью.
