Эрл Гарднер - Холостяки умирают одинокими
– О, Дональд, я так ужасно перепугалась! Берта была на грани помешательства.
– Спасибо за заботу, малыш, – сказал я, – и за поцелуй.
– Это тебе спасибо, – откликнулась она лукаво. – А можно поинтересоваться, что за дама подписывается инициалами М.Б.Х.?
– Это, наверное, мисс Хайнс с телеграфа.
– А как ее зовут?
– Мэйби, – ответил я. – Может Быть.
– Может Быть?
– Может Быть.
– Ну, судя по записке, она не колеблется, никаких «может быть».
– А еще какие новости?
– От танцовщицы Даффидилл Лоусон.
– Что с ней?
– Позвонила. И страстным голосом просила передать, что она тебе чрезвычайно признательна.
– За что еще?
– За твой вклад в ее рекламу. Ее ангажировали на выступления в стриптизе в Лас-Вегасе, на две недели, по десять штук за каждую. Она утверждает, что ее сделал ты… Дональд, это правда?
– Что правда?
– Ты ее сделал?
Я улыбнулся и спросил:
– Как твои газетные вырезки, сестренка? Берта Кул вот-вот явится. Мне надо заблаговременно связаться с адвокатом и поторопить Айрин Аддис подготовить ходатайство о введении в силу последней воли Герберта Джейсона Даулинга. Состояние составит приблизительно два миллиона долларов к тому времени, как мы окончательно разоблачим интриги Карсона против Даулинга. Наш гонорар таким образом достигнет примерно сотни тысяч.
Элси уставилась на меня широко открытыми в изумлении глазами.
– Дональд, – воскликнула она, – ты просто чудо! – И опять обвила обеими руками.
В этот момент Берта Кул открыла дверь. Одним взглядом оценив сцену, она произнесла:
– Изжарьте меня, как устрицу! – и дала задний ход, осторожно прикрыв за собою дверь.
Пораженная Элси только и смогла вымолвить:
– Ну, теперь изжарьте, как устрицу, меня!
