Эрл Гарднер - Собака, которая выла
Я рассчитываю доказать, что вечером семнадцатого октября около двадцати пяти минут восьмого подсудимая прибыла к дому, где проживал ее муж; что она открыла дверной замок с помощью отмычки и проникла в коридор; что она встретилась с мужем лицом к лицу и хладнокровно его застрелила; что после этого она уехала в такси, отпустив машину неподалеку от отеля «Бридмонт», где снимала номер под именем Дэйнджерфилд.
Я намерен доказать, что, высаживаясь из такси, она нечаянно оставила в машине носовой платок. Я намерен доказать, что этот платок, несомненно, принадлежит подсудимой; что подсудимая, осознав всю опасность утери столь смертоносной улики, разыскала водителя такси и получила обратно носовой платок.
Я намерен доказать, что оружие, купленное подсудимой, в каковой покупке она собственноручно расписалась в книге учета, которую ведет торговец спортивными товарами в Санта-Барбаре, штат Калифорния, является тем самым оружием, из которого были произведены смертельные выстрелы. Опираясь на эти доказательства, я буду просить присяжных вынести решение о виновности подсудимой в преднамеренном убийстве.
Во время своей речи Клод Драмм не повышал голоса, но говорил с проникновенной убежденностью, захватившей присяжных. Закончив выступление, он вернулся на свое место.
— Хотели бы вы выступить с первым словом сейчас или отложить его на дальнейшее? — спросил Перри Мейсона судья Маркхем.
— Мы произнесем его позже, — ответил Перри Мейсон.
— Ваша честь, — заявил Драмм, вставая, — составление списка присяжных заседателей по делу об убийстве занимает обычно несколько дней и уж, по крайней мере, не менее одного. Настоящий состав был сформирован в очень короткое время, что меня несколько удивляет. Я хотел бы просить отложить разбирательство до завтра.
Судья Маркхем, улыбнувшись, отрицательно покачал головой:
— Нет, адвокат, суд продолжит слушание дела. Суду известно, что адвокат, ведущий защиту в настоящем процессе, имеет обыкновение ускорять процедуру весьма существенным образом. Суд не видит необходимости терять то, чего достигли сегодня.
— В таком случае, — с невозмутимым достоинством произнес Клод Драмм, — я перехожу к определению corpus delicti[Вещественные доказательства; состав преступления (лат.).] и вызываю Тельму Бентон. Я прошу учесть, что в настоящий момент вызываю ее исключительно с целью определения corpus delicti. Позднее я опрошу ее более основательно.
— Хорошо, суд учел, — сказал судья Маркхем.
Тельма Бентон вышла вперед и приняла присягу, подняв руку. Она заняла место для свидетелей и показала, что ее зовут Тельма Бентон; что ей двадцать восемь лет; что она проживает в меблированных комнатах «Ривервью»; что она знала Клинтона Форбса более трех лет; что она работала у него секретаршей в Санта-Барбаре, сопровождала его, когда он уехал из Санта-Барбары, и поселилась вместе с ним в доме номер 4889 на Милпас-драйв, где стала его экономкой.
Клод Драмм удовлетворенно кивнул.
— Вы имели возможность вечером 17 октября сего года, — спросил он, — видеть мертвое тело в доме 4889 на Милпас-драйв?
— Да.
— Чье это было тело?
— Это было тело Клинтона Форбса.
— Он снимал дом под именем Клинтона Фоули?
— Да.
— Кто проживал в доме с ним вместе?
— Миссис Паула Картрайт, взявшая имя Эвелин Фоули и выдававшая себя за его жену, повар-китаец А Вонг и я.
— Была ли в доме еще и полицейская овчарка?
— Была.
— Как звали собаку?
— Принц.
— Сколько времени мистер Форбс держал эту полицейскую овчарку?
— Примерно четыре года.
— Вы впервые увидели пса в Санта-Барбаре?
— Да.
— Пса привезли с собой в этот город?
— Да.
— А сами вы, в свою очередь, приехали вместе с мистером Форбсом и миссис Картрайт?
— Да.
— Когда вы увидели тело Клинтона Форбса, увидели вы также и полицейскую овчарку?
— Да.
— Где вы ее увидели?
— В той же комнате.
— В каком состоянии был пес?
— Он был мертв.
— Заметили ли вы что-нибудь, указывающее на обстоятельства его смерти?
— Да, его застрелили, и мистера Форбса тоже. На полу лежал автоматический пистолет «кольт» 38-го калибра. На полу же валялись четыре пустые гильзы, выброшенные автоматическим механизмом пистолета.
— Когда вы в последний раз видели Клинтона Форбса живым?
— Вечером 17 октября.
— В какое приблизительно время?
— Приблизительно в четверть седьмого.
— Вы находились в доме после этого часа?
— Нет, меня не было. В это время я уехала из дома, и мистер Клинтон Форбс был тогда жив и здоров. Когда я увидела его в следующий раз, он был мертв.
— Вы заметили, в каком состоянии находилось тело? — спросил Драмм.
— Вы имеете в виду следы бритья?
— Да.
— Он, судя по всему, брился. У него на лице была мыльная пена, немного пены еще оставалось. Он лежал в библиотеке, которая соединяется дверью со спальней, а та — с ванной.
— Где держали собаку?
— Собаку, — сказала Тельма Бентон, — после жалобы соседа держали на цепи в ванной.
— Что ж, — произнес Клод Драмм, — можете подвергнуть свидетельницу перекрестному допросу по только что данным показаниям.
Перри Мейсон лениво кивнул. Взоры присяжных обратились к нему. Он начал низким звучным голосом, но негромко и без нажима.
— Жаловались на то, что собака воет? — спросил он как бы между прочим.
— Да.
— Жаловался сосед?
— Да.
— И соседом этим был мистер Артур Картрайт, муж женщины, выдававшей себя за жену Клинтона Форбса?
— Да.
— Находилась ли миссис Картрайт в доме, когда произошло убийство?
— Нет, ее не было.
— Вы не знаете, где она находилась?
— Нет, не знаю.
— Когда вы видели ее в последний раз?
Клод Драмм вскочил с места.
— Ваша честь, — заявил он, — совершенно ясно, что это станет одним из доводов защиты. В настоящее время перекрестный допрос по этому пункту недопустим.
— Протест отклонен, — произнес судья Маркхем. — Я разрешаю вопрос, потому что вы сами, опрашивая свидетельницу, задавали вопросы о различных обитателях дома. Считаю вопрос уместным.
— Отвечайте, — предложил Перри Мейсон.
Тельма Бентон быстро заговорила, слегка повысив голос:
— Паула Картрайт покинула дом утром 17 октября. Она оставила записку, содержание которой…
— Мы протестуем, — заявил Клод Драмм, — свидетельница не должна оглашать содержание записки. Во-первых, это не является ответом на вопрос. Во-вторых, это несущественное свидетельство.
