Эрл Гарднер - Дело о пустой консервной банке
– Ого! – удивился Мейсон.
Делла Стрит и Пол Дрейк с беспокойством следили за его реакцией.
– Ты чувствуешь, куда это может завести молодого Джентри? – спросил Дрейк после некоторой паузы.
Мейсон понимающе кивнул.
– И при том, – добавила Делла Стрит, – что все это увязывается с тем сообщением, которое мы нашли внутри консервной банки. Трэггу и в самом деле пора уже со всем этим выходить на уровень городского управления.
Мейсон закурил.
– Да, – задумчиво размышлял он вслух. – Вот какое дело. Оказывается, сама банка являлась сигналом. Едва она попадала на полку, это означало, что пришло время грабить сейф. На случай каких-то непредвиденных обстоятельств, которые могли потребовать внесения пусть даже мелких корректив в план действия, существовал кодированный текст сообщения, заключенный внутри жестяной банки.
– Об этом и было сказано в тексте, – пояснил Дрейк. – А человек, которому предназначалось сообщение, получил его, как и положено.
– И действовал согласно ему, – добавила Делла Стрит, многозначительно взглянув на Мейсона.
– А ведь на телефонном аппарате были отпечатки пальцев Артурчика, – сказал Дрейк. – Теперь представим себе на минуту, Перри, что то сообщение имело отношение к телефону. Вот где завяз бы молодой Джентри. Конечно, – продолжал он, – в полиции, возможно, и не сумеют расшифровать сообщение. Но у них сейчас полно головастых ребят – только кликни. Что бы ни значило это сообщение, держу пари, что Трэгг расколет их всех в неделю-две, а может, и гораздо раньше.
Мейсон затянулся сигаретой, выпустил через ноздри струйки дыма.
– Ну а если на спор, Пол? Какой, по-твоему, процент вероятности раскрытия этого дела?
– Процент – чего?
– Того, что сообщение в банке имеет прямое отношение к телефону.
– Да я бы дал все сто и, наверное, выиграл бы спор, – уверенно сказал Дрейк.
– Так. – Адвокат почему-то упорно старался не встречаться глазами с Деллой Стрит. – Не будем торопить события, старина. Что еще нового?
– Есть и еще, – сказала Делла. – Пришел Родней Уэнстон. А с ним какая-то женщина, которая заявила, что она – дочь партнера Карра. Сидят здесь, в агентстве, ждут. Уэнстон считает, что она самозванка, и хочет, чтобы вы ее арестовали.
– Она виделась с Карром?
– Нет. Карр все обставил так, чтобы племянник отвечал на телефонные звонки и занимался бы всеми, кто звонит по объявлению. Уэнстон говорит, что, если эта дама не сможет предъявить подлинных доказательств, он даже не хочет слышать о том, чтобы дать ей возможность побеседовать с Карром, говорит, что всегда был против публикации объявления в газете. Считает, что это только привлечет мошенников, что Карру, если он имеет серьезные намерения, лучше было бы связаться с частным детективом и выяснить, что же на самом деле произошло с дочерью партнера. Но Карра не удержишь, – говорит, что он не может больше ждать.
– А что же эта женщина? – спросил Мейсон.
– Он не позволяет ей рассказывать о себе. Хочет, чтобы вы были с самого начала беседы.
– Есть еще кое-что, Перри, – доложил Дрейк.
– Что же?
– Уэнстон играет роль пресыщенного повесы. Он владеет прелестным местечком где-то между Калвер-Сити и Санта-Моникой. Там у него ангар и небольшой личный аэродром. Он довольно часто мотается на самолете в Сан-Франциско и обратно. Как ты думаешь, кто у него в качестве пассажира почти каждый такой рейс?
– Карр? – предположил Мейсон.
– Еще вот что. Когда Карр готовится лететь, к их дому подъезжает большой лимузин. Водитель открывает запертые ворота в ограде поместья, объезжает по дорожке вокруг дома, а потом мчится к ангару Уэнстона – к дальнему концу летного поля. У племянника мотор самолета уже прогрет, он выруливает к месту, где остановился автомобиль, и делает разворот. После этого открывается дверь, сначала выходят китаец-слуга и Джонс Блэйн, который, по-видимому, является телохранителем. Затем выходит и сам Карр и…
– Постой, – удивленно прервал его Мейсон. – Ты говоришь – выходит?
– Что слышишь.
– Так он что же – ходит?
– Угу! Не очень, правда, здорово, но ходит.
– А как ты об этом узнал, Пол? – волнуясь, спросил Мейсон.
– Да как-то разговорился с одним бродягой, который живет в развалюхе около железной дороги, прямо рядом с тем местом, где у Уэнстона аэродром. Знаешь, наверное, таких – сидят себе на корточках на заброшенных пустырях, строят себе хибарки из утильной жести, что из-под нефтяных баков. Старые куски рифленого железа да пара досок – вот тебе и дом…
Мейсон понимающе кивнул.
– Так вот, этот бедолага все время видит, как Уэнстон взлетает и возвращается после полета. Иногда берет на борт пассажира, который, вернувшись, выходит всегда в конце взлетно-посадочной полосы. И всегда рядом с ним крепкий парень, вероятно, это Джонс Блэйн. И китаец. Пассажир обычно проходит несколько шагов от самолета до автомобиля, садится в машину. Ходит он довольно медленно, но ходит. По описанию это – Карр.
– А бродяга твой надежен, можно ему верить? – спросил Мейсон.
– Гарантии дать не могу, – с сомнением ответил Дрейк… – Малый он довольно странный. Я обратил внимание на его лачугу и подумал: может, его порасспросить хорошенько. Ты же мне говорил, чтобы я следил за Уэнстоном… Денег этот бродяга за сведения никогда с меня не брал, но я ему отдал кое-что из старой одежды да пару одеял. Добирался до него по шпалам. Остановился около его хибары, разговорились. Поставил бутылку дешевого ликера, которую прихватил с собой. Хорошо посидели, до сих пор еще голова трещит. Ну, у него язык и развязался, многое мне порассказал.
– Может, и мне сходить, – усмехнулся Мейсон, – поболтать с ним?
– Тебе? – удивился Дрейк. – Да он же забулдыга, Перри. Если бы ты знал, что мне пришлось испытать, ты бы богу душу отдал. Он страшный пьяница. Говорю тебе, у меня и сейчас еще голова раскалывается.
Мейсон спрыгнул со стола Дрейка.
– А почему бы тебе не накачаться еще раз? – спросил он. – Чтобы вышибить головную боль, Пол? Расходы на выпивку останавливают? Только сейчас я понял, что ты сэкономишь на этом.
– Э, – мрачно вздохнул Дрейк, – мне, поверь, не сладко было, когда я шел, спотыкаясь, по шпалам, а потом еще пришлось распивать эту бутылку, которую для натуральности я нес в свертке одеял. Шляешься в темени, разыскиваешь тут тебе всякие трупы, спишь пару часов за ночь, тащишься пешком к черту на кулички, употребляешь дешевое пойло… И за все это – такая благодарность!
Мейсон пошел к двери.
– У тебя не хватило воображения, Пол. Тебе надо было сказать ему, что ты – угонщик самолета или что ты налил дорогого марочного коньяка в бутылку из-под дешевого вина.
