Тайна Дома трех вязов - Мюссо Валентен
На следующей неделе, когда семинар закончился, Фабьен сам пришел ко мне в кабинет и протянул толстую клетчатую тетрадь.
– Это роман, о котором я вам рассказывал, – отстраненно проговорил он. – Его еще никто не читал. Я не знаю, как о нем судить…
– Мне понравились ваши рассказы, Фабьен. Если новый текст будет на том же уровне, это очень неплохо.
– Просто скажите мне ваше мнение, месье.
Не стоит и говорить, что, как только Фабьен вышел из комнаты, я набросился на тетрадь. Роман назывался «Обещание рая». Я предполагал, что увижу всего несколько глав, но под обложкой скромной тетради оказалось почти законченное произведение: сто сорок страниц, исписанных с обеих сторон, без единой поправки, словно слова вылились из него в едином порыве вдохновения.
Хотя стиль Фабьена оставался таким же мощным и точным, как и в рассказах, форма романа придала его таланту поразительную широту. Текст взволновал меня, тронул, опустошил. Только перевернув последнюю страницу, я понял, что наступили сумерки и в комнате почти стемнело. Университет, должно быть, уже опустел. Я не заметил, как пролетело время.
Долгие минуты я неподвижно сидел за столом в тисках всепоглощающей ревности…
Глава 11
За гранью добра и зла
– То есть ты утверждаешь, что можешь раскрыть это дело, просто читая интервью? Снимаю шляпу! Первый случай в истории криминалистики…
Жюльен Памар сделал глоток пива и с насмешливой улыбкой откинулся на спинку скамейки. Марианна нахмурилась. Она, конечно, не ожидала, что ее коллега впадет в экстаз, но это было уж слишком.
Марианна не хотела выставлять свою версию на суд коллег, не сверившись с мнением Памара, – так у них было заведено. Работая в одной команде, они привыкли поддерживать друг друга. Когда им нужно было обсудить важное дело, они устраивались не в популярном у полицейских баре напротив штаб-квартиры уголовной полиции, а в непритязательном местечке неподалеку от сада Отель-де-Виль в Руане.
Попросив официанта принести два пива, Марианна разложила на столе документы, которые распечатала на домашнем принтере. Она провела за компьютером две ночи.
– Это не просто интервью, здесь вся его жизнь. Я перерыла все, что смогла найти о Фабрисе Арто, и уверена, что это его рук дело.
– Ты понимаешь, что в реальной жизни такого не бывает?
– Все может быть, но не забывай, что Арто провел бо́льшую часть жизни в мирах, которые сам для себя создал, в окружении вымышленных персонажей. Так недолго и с ума сойти…
Памар пожал плечами.
– Не припомню, чтобы писатели слишком часто фигурировали в уголовных делах…
– Анонимное письмо – всего лишь приманка, и прислал нам его Арто. Я уверена.
– Помнится, ты была уверена, что убийца – Гийомен… Забыла? Твой друг Эжен.
– В тот раз я ошиблась. Арто хотел, чтобы мы по-любому отыскали мотив преступления, тогда как никакого мотива нет. Он ни за что не был обижен на Монталабера и ничего не выиграл от убийства, и именно поэтому наверняка от нас ускользнет.
Марианна отодвинула стакан и разложила бумаги по порядку, понятному только ей.
– Я прочитала все интервью, которые он дал за последние двадцать лет. Мне даже пришлось подписаться на архивы некоторых газет в Интернете, чтобы ничего не пропустить, – кстати, подписка стоит бешеных денег! Вывод очевиден: у него мания – преступления без причины.
– Продолжай, – со вздохом сказал Памар. – Давай детали.
– Арто часто просят назвать его любимые романы. От года к году список несколько менялся, но некоторые названия никогда из него не выходили: «Преступление и наказание», «Король без развлечений», «Подземелья Ватикана» …
– И что? Сейчас ты скажешь, что во всех этих книгах говорится об убийстве?
– Все гораздо сложнее! Возьмем «Король без развлечений». История о таинственном преступнике, который убивает, чтобы найти радость в жизни. Или «Преступление и наказание», история о студенте, который убивает старуху-процентщицу без определенных мотивов, возможно, чтобы выйти за рамки общественной морали. «Подземелья Ватикана»? Богач по имени Лафкадио решает совершить преступление без мотива и убивает одну знакомую, столкнув ее с поезда. Герой утверждает, что есть люди высшего порядка, способные убивать, чтобы утвердить свое могущество. Вот послушай: «Мне не нужен мотив для преступления; все, что мне нужно, – это мотивировать преступника. Да, я хочу, чтобы он совершил преступление безвозмездно». В этом что-то есть, тебе не кажется?
Памар сложил руки и приложил пальцы к губам. Марианна очень хорошо его знала и сразу поняла, что коллега заинтересовался.
– С интеллектуальной точки зрения выстроено хорошо. Но список любимых книг – не доказательство.
Марианна порылась в бумагах.
– И это еще не всё. В две тысячи восьмом году Институт Люмьер в Лионе дал Арто карт-бланш на лекцию о фильме Хичкока. Угадай, какой фильм он выбрал, чтобы показать зрителям?
– «Психо»? «Головокружение»?
– «Верёвка».
– Никогда не слышал и не смотрел.
– И на то есть причина: этот фильм не входит в топ его лучших работ. Снят в сорок восьмом году. Это история о двух студентах, которые без особых причин душат своего товарища, просто чтобы проверить теорию о Сверхчеловеке Ницше, лекцию о котором прочел их профессор.
– А, да, что-то припоминаю…
– Из того, что я читала, могу сказать: в работах Ницше не было иерархии общества, деления на сверхчеловека и недочеловека. Это придумали нацисты, когда формулировали свою расовую теорию. Но сути дела это не меняет. Арто несколько раз называл фильм «Веревка» своим любимым, хотя все критики сходятся во мнении, что это не лучшая работа Хичкока.
– Ты его смотрела?
– Да, взяла в прокате вчера вечером. История полностью соответствует тому, что произошло в «Доме трех вязов». Сюжет развивается за закрытыми дверями, собираются гости, идет в некотором роде философская дискуссия между персонажами. Я даже отметила пару реплик из диалога, вот, подожди… «Убийство может приносить столько же радости, сколько и творчество» или «Убийство, в конце концов, является – или должно быть – искусством. Оно должно быть уделом немногочисленной элиты».
Марианна машинально поднесла стакан к губам, но он был пуст. Как долго несут пиво!
– Так ты считаешь, что Арто вознамерился превратить преступление в произведение искусства?
– Создать нечто вроде его романов. Его последняя книга датирована две тысячи семнадцатым годом, он больше не дает интервью и живет затворником. Я уверена, что он рассматривал это убийство как небольшое развлечение. Он уже ничего не ждал от литературы и жизни вообще. Но однажды, совершенно случайно, его пригласили принять участие в игре «Энигма». Игра становится для него откровением: наконец-то он сможет совершить изысканное убийство, о котором мечтал долгие годы…
– Теперь ты экстраполируешь.
– Да, конечно! Пытаюсь поставить себя на его место.
– Он мог бы с таким же успехом выбрать любого бродягу – куда меньше риска.
– Зато не так весело. Ему хочется острых развлечений. Он приходит в восторг, водя нас за нос и зная, что мы никогда его не поймаем. Вот почему он прислал нам это письмо. Все говорит о том, что он неплохо знает остальных участников и понимает, что прижать их особо нечем.
Памар наугад выбрал один из разложенных на столе листов и просмотрел несколько статей. Марианна чувствовала, что он старается рассматривать ее версию всерьез – отчасти потому, что ее интуиция часто указывала верный путь, отчасти потому, что она ему нравилась. Между ними всегда было что-то особенное: искра, влечение, которое они скрывали за дружбой. Но после развода Жюльен стал посылать ей все более очевидные сигналы, не заметить которые она не могла. И все же Марианна не хотела спешить: она не раз прерывала неудачные отношения и боялась разрушить их дружбу. В конторе все знали: нет ничего хуже, чем крутить романы с коллегами.
